За сто миллиардов лет до Большого Взрыва - Страница 71

Наши красотки плыли к нам, обворожительно улыбаясь и завлекательно распахнув глазки. Гвардеец, ничуть не сомневаясь в своем превосходстве, уже ступил шаг вперед, но был посрамлен. Моя курносая брюнетка протянула руку мне, и мы пошли выделывать эти два притопа–три прихлопа, как окрестил я про себя незамысловатые па. Т`Альт следовал за нами в паре со своей миниатюрной любительницей рюшечек, оборок и громадных шляп.

Второй дамский танец также был подарен мне, и мой незадачливый соперник, ворча проклятия, принял свое поражение и удалился прочь, оставив поле боя за мной. В этом и состоял смысл чередования мужского и женского выбора. Выбор оставался за дамами, и, если женщина отдавала кому–то свое предпочтение – обжалованию это не подлежало.

Моя пассия явно ко мне благоволила. Во время большого перерыва мы были представлены друг дружке. Ее звали t`Иллари, а имя миниатюрной брюнетки было t`Кьясти. В интервале между танцами мы уже вчетвером мило болтали. Собственно говоря, пальма первенства здесь была за t`Альтом, который шутил, каламбурил и рассказывал последние дворцовые сплетни. И где он только насобачился этим светским штучкам. Я молча ел свою брюнетку глазами, а она отвечала мне ласковыми многообещающими взглядами.

Словом танцевальный вечер прошел, как надо. Первый шаг в процессе обольщения женщины был сделан успешно. И лишь когда мы с t`Альтом возвращались домой, мне в голову пришла крамольная мысль.

— Отчего это очаровательная t`Иллари предпочла меня блестящему гвардейскому офицеру? – подумал я.

Положа руку на сердце, он выглядел представительнее, да и мужской красоты в нем было побольше. Я с подозрением глянул на оживленное лицо t`Альта. Что он мог наговорить про меня такого привлекательного для дамы полусвета?

— Ну–ка, колись, что ты ей про меня наплел? – мой вопрос застал t`Альта врасплох.

— Ничего особенного…, — его лицо покрылось малиновыми пятнами.

— И все же?

— Ну, я сказал им, что ты сын губернатора отдаленной провинции и что твой папаша страшно богат, а ты единственный наследник, — нехотя признался он.

— Но это же сплошная ложь!

— А, кто будет проверять. Кроме того, чтобы ты имел в виду — у тебя тут дядюшка при дворе императора занимает не последнюю должность.

— Какой еще дядюшка? – я пришел в ужас, — а, если она спросит, кто именно?

— Сделаешь значительный вид, — t`Альт надул щеки и закатил глаза, — и просто промолчишь. Женщины обожают тайны. К тому же тут не принято делиться секретами придворных интриг, все завидуют друг другу.

Все–то знал о женщинах мой любезный друг. Вот только мог бы предупредить заранее о своей рекламной акции.

— Я же не просил тебя об этом, — с упреком бросил я, — теперь вот думай, чтобы не ляпнуть t`Иллари что–то вразрез с твоей версией моего происхождения.

— Она сама приходится племянницей императорскому виночерпию, — заметил t`Альт, — а это очень важная шишка при дворе. Ты думаешь, что женщину можно прельстить только разговорчиками и танцевальными выкрутасами? Как бы ни так. Все они особы меркантильные и подкатиться к ним сложно без звона монет в кошельке.

— А ведь он прав, — подумал я, — и на моей родной планете те же самые трудности в общении с женским полом. Без денег и должности ты никому не нужен.

Тем временем, приободренный моим молчанием, t`Альт принялся развивать тему ухаживания за дамами. Оказывается, существовал целый цикл действий, без которых нельзя завоевать сердце женщины. Во–первых, два–три танцевальных бала надо вьюном виться подле избранной красотки, демонстрируя ей свое полное восхищение ее внешностью. Затем, когда она начинает дарить тебе дамские танцы – это является сигналом, что твои ухаживания приняты. Здесь уже надо думать о дорогом подарке, который будет отнесен ей посыльным от моего имени в ее дом.

— Вместе с цветами? – поинтересовался я.

— Ты что? — Т`Альт в ужасе округлил глаза. — Цветы дарят только мертвому врагу на могилу. Срезанные цветы – мертвые цветы. Худшего оскорбления нельзя и придумать.

— Мертвое – мертвым. И это правильно, — подумал я.

— Если дама подарок не отвергает, значит, дело на мази, — поучал мой верный друг, — следует посылать второй подарок.

— А, какие подарки? – простодушно поинтересовался я.

— Только ювелирные украшения… Дорогие ювелирные украшения, — поправился мой учитель. – Не вздумай дарить предметы одежды, косметики или быта – не примут, только деньги зря потратишь.

— После второго подарка, жди записочки о времени и месте, куда следует прислать экипаж за дамой.

— И куда ее потом везти?

— К себе домой. Там должны быть игристые напитки и легкие закуски в виде конфет и прочих сластей.

— А дальше?

— И все – она твоя.

— А, если она еще девушка, я должен буду на ней жениться?

— Т`Иллари давно уже не девушка, — успокоил меня мой друг, — к тому же это не имеет никакого значения. Все женщины в таком возрасте уже замужем, или помолвлены, или обручены и у них есть потенциальный жених.

— И как он посмотрит на похождения свой суженой?

— Все женихи, как правило, служат в армии в отдаленных гарнизонах. А срок обязательной службы у нас, как тебе известно, восемь лет. Они и сами там в монахах не сидят.

Мне это известно не было, но я утвердительно кивнул головой.

— И, что же, по–твоему, девушка должна все эти восемь лет сидеть взаперти? – вопрос t`Альта прозвучал, скорее, утверждением.

— У t`Иллари есть жених?

— Понятия не имею и пусть тебя это не заботит – это ее вопросы.

— И долго продлится наша связь?

— Пока ей не надоест или не отыщется еще более щедрый поклонник.

Ничего себе нравы! А внешне все выглядит так благопристойно… Но упускать племянницу виночерпия в любом случае нельзя – лишний шанс быть представленным в высшем свете.

Вечер прошел небесполезно, но едва не закончился для меня трагично.

Распрощавшись с t`Альтом и поблагодарив его за все, я возвращался домой по пустынным ночным улицам. В черном стороннем небе гонялись друг за дружкой чужие луны. И ни тучки. Так захотелось родного земного неба с кривоватым месяцем, ныряющим в густые черные тучи. Пусть он будет бледно–желтым и тощим, как с перепою, пусть тучи мочатся противным мелким дождиком, пусть порывы злющего северного ветрюги проникают во все поры тела, пусть… Размечтался. Погоди, будет тебе и дудка, будет и свисток.

Но в целом настроение было мажорное. Впереди была перспектива любовной встречи с очаровательной женщиной, что скрасило бы мою, прямо скажем, убогую и полную опасностей жизнь. Представляя себе антураж упоительного свидания с красоткой t`Иллари, я принялся мурлыкать под нос подходящую настроению мелодию.

— In there anybody going…, — начал я в высокой тональности, подражая одновременно сразу всем четырем голосам Beatles из их бессмертной песенки «Girl».

Эта битловская нетленка чуть меня и не погубила. Я не услышал крадущихся за мной шагов и был застигнут врасплох. Чья–то мощная рука обхватила сзади мое горло, придерживая на месте, а в правый бок резко ткнулось нечто твердое и острое. Удар был классическим для профессионального убийцы – прямо в печень. Однако неожиданно для нападавшего, он пришелся в броник.

Я развернулся, выворачивая одновременно воротником плаща чужой локоть на своем горле, и перехватил руку, упершуюся в мой бок. В ней был зажат тонкий и длинный стилет. Тычок пальцем в лучезапястный нервный центр и пальцы неведомого врага разжались, выронив клинок, который был мною подхвачен. Пригнувшись, я выскользнул из своего плаща, который повис на чужой руке, продолжая сковывать действия ее действия, и резкой подсечкой сбил противника с ног.

Все мои члены работали автоматически, выполняя заученные приемы рукопашного боя – мысль о том, что я подвергся нападению, пришла позже, когда неудавшийся убийца лежал уже на земле. Он был высокого роста и одет в обтягивающий тело черный камзол. Узкое хищное лицо было мне незнакомым. Широко раскрытые глаза выражали изумление.