За сто миллиардов лет до Большого Взрыва - Страница 68

Сплошные вопросы, на которые, не то, что нет ответов, не имеется даже разумных предположений.

Не следует сбрасывать со счетов и произошедшее со мной на Аграрном ярусе, когда какая–то невидимая сила тащила меня в черную мглу. Тоже необъясненное явление.

Плюс ко всему совершенно невразумительная и никому не нужная война с герцогством Ардоньерским. Ради чего империя вела свою бесконечную войну с противником, расположенном на другом ярусе? Направляемый туда экспедиционный корпус был изначально мал для решения стратегических задач. Если даже допустить, что в каком–то решающем сражении он разгромит армию герцога наголову, все равно его солдат не хватит для оккупации всех городов. В городах должны стоять гарнизоны, а где их взять? Не проще ли дать герцогу Ардонье соответствующий статус определенной автономии и решить вопрос миром? Или подкупить его приближенных, с тем чтобы захватить мятежного вассала, а то и пустить в ход кинжалы, как это было на Земле еще со времен Древнего Рима?

Понаставив себе целую кучу безответных вопросов, я почувствовал, что моя голова буквально разваливается от страшной боли. Мой усовершенствованный мозг все–таки не смог переварить бездну всей этой противоречивой информации и выдать на гора хоть чуточку приемлемую версию происходящего на планете.

Последним вариантом, родившимся в моем сознании, было, если изложить очень коротко, предположение об инопланетном разуме. Здесь побывали пришельцы из иных миров, все технические прибамбасы – дело их рук. А фиолетовые, просто действительно здешние продвинутые монахи, которым и поручено управлять всем этим хозяйством. Кризисные управляющие. Посадники, так их растак!

И вообще, какое мне дело до того, что творится на этой планете. Моя задача отыскать даркснит и протелеграфировать об этом на старушку Землю.

С этой мыслью я и отправился почивать, предварительно изгнав головную боль мысленным напряжением.

Судьба явно ко мне благоволила, раз за разом выказывая свое расположение. Нет, не зря Малыш остановил свой выбор на мне… Помимо сверхъестественных технических способностей у него было феноменальное чутье.

Мы с t`Альтом сидели в уютном ресторанчике, попивали отменное винцо, и я слушал его рассказ о знакомстве с некоей прекрасной незнакомкой. Встретились они на балу у одного из приятелей t`Альта (надо, кстати, напроситься у него на один из балов – пора входить в общество), и она подарила ему три из восьми своих танцев. Это был многообещающий успех, и t`Альт уже строил планы на новые встречи и последующее обольщение прелестной тьеи. Мне тоже следовало позаботиться об обзаведении постоянной пассией, и поэтому я внимал другу с особым старанием, запоминая приемы политеса с противоположным полом. Как я уже понял, здешние дамы отличались капризным нравом и для завоевания их расположения приходится тратить немало усилий и денег.

Разговор плавно перешел на чопорное поведение представительниц высшего света, которые своим поведением в вопросах отношений с посторонними мужчинами, якобы, являли собой образец благонравия и благочестия. Я невольно вспомнил слова коронессы t`Авиньи о ее безграничной любви к собственному мужу и о невозможности измены.

— Да, надо же принять меры к отысканию загадочного t`Виньера, которого я должен ранить на дуэли, — подумал я, — сейчас порасспрошу о нем у t`Альта, наверняка он что–то знает о нем.

Именно в этот момент обычный ресторанный шум как–то вдруг затих, и по залу пронесся шелест тихих возгласов.

— Т`Виньер…, смотрите t`Виньер…, сам t`Виньер с друзьями…, — имя это называлось с явным интересом, переплетавшимся с почтением.

Я присмотрелся к вошедшему. Бесспорно, элегантен и одет по последней моде. Широкоплеч. Волевой подбородок. Узкие упрямые губы. Черные стрелки усов. Небольшой шрам над левым глазом. Но главное – глаза. Тронутые временем глаза повидавшего много человека. И взгляд. Непростой такой взгляд. Серьезный. Бесстрастный. Оценивающий.

Т`Виньера сопровождало пять–шесть друзей. Шумная такая компания, заглянувшая в ресторан не ради утоления голода или жажды, но большей частью, развлечься и повеселиться.

Ну, что ж, добыча сама заглянула к охотнику на огонек. И я повернулся к своему приятелю, чтобы узнать об этой, явно популярной, личности поподробнее.

— Не могли бы любезные тье пересесть за какой–либо другой столик? – голос был звучным, привычным отдавать военные команды, — нам с приятелями требуется два столика рядом, а возле вас, как раз свободный столик…

Я поднял голову и наткнулся на равнодушный, с оттенком куртуазности взгляд. Т`Виньер стоял возле нашего столика, а приятели толпились за его спиной. Тон его был учтивым, но одновременно и снисходительным, как будто это он оказывал нам услугу, а не просил о ней.

Вообще–то, дело житейское, и в ином случае я с удовольствием оказал бы незнакомцу любезность, и воспользовался шансом получить возможность нового знакомства с явно влиятельным человеком. Не будь его имя t`Виньер…

В этом же случае его предложение поискать нам другое место выглядело отличной зацепкой, чтобы мне не выглядеть неуемным забиякой и получить вызов на дуэль именно от него самого.

Т`Альт с готовностью кивнул головой и стал приподниматься из–за стола. Но я решительно придержал его рукой.

— Не будете ли вы столь любезны, — галантно обратился я к t`Виньеру, — отойти пока в сторонку и не мешать нашей беседе с благородным тье.

Т`Альт позеленел и рухнул на место. Взгляд t`Виньера мгновенно утратил равнодушную снисходительность и стал наполняться яростью.

— Я вас позову, когда возникнет необходимость в третьем собеседнике, — я чеканил слова раздельно и громко, чтобы слышал весь зал.

Это было прямое, ничем не прикрытое оскорбление. Обычный шум в зале стих, и мои слова были слышны всем. В ресторане повисла гробовая тишина. На месте t`Виньера я залепил бы такому наглецу в рожу. Надо отдать должное его выдержке, для окружающих выражение его лица ничуть не изменилось. Некоторая надменность черт сменилась на легкое удивление. Т`Виньер и виду не подал, что разъярен моим поступком. Лишь я рассмотрел в его сузившихся глазах смертельный блеск стального клинка.

— Жду вас в Манкольмском саду, — спокойно произнес он, и зловещая усмешка скользнула по его тонким губам.

Т`Виньер резко развернулся и ровным шагом двинулся к выходу, увлекая за собой свою разом смолкшую компанию.

— Ты соображаешь, что наделал? — лицо t`Альта уже утратило зеленоватый оттенок, теперь оно было просто бледным.

— Мы у себя в Навакрии, — начал я сварливо, — не привыкли, чтобы всякие проходимцы сгоняли нас с места и указывали, куда сесть…

— В Навакрии, в Навакрии!!! – отчаянно вскричал мой верный друг, — ты же сейчас не в Навакрии! Всякие проходимцы… Ты знаешь, кому ты сейчас надерзил?

— Пойдем, по–моему, нас куда–то пригласили, — мой голос был по–прежнему беспечен, — негоже заставлять ждать благородного тье.

Я встал из–за стола и, постучав по нему серебряным ларгом, оставил монету в блюдце для расчетов. Ловя на себе взоры посетителей, выражавшие разные гаммы эмоций, я строевой походкой последовал на выход. Несчастный t`Альт поплелся за мной с самым похоронным видом.

— Ну, вот, — тихо ворчал он, — только нашел друга, как сразу же его потерял…

— Ты это обо мне?

— О ком же еще?

— Рано меня хоронишь.

— Если бы… Через несколько минут ты будешь покойником — t`Виньер таких оскорблений не прощает и будет беспощаден. Это один из лучших фехтовальщиков империи, если не самый лучший…

— Вот и проверим его мастерство, — задиристо бросил я.

— Вряд ли у тебя будет время на проверку, t`Виньер решает исход поединка в считанные мгновения. Вообще он обычно не стремится к смерти своего противника, но когда его сильно разозлят…

Пока мы добрели до Манкольмского сада, я успел многое узнать о своем будущем противнике. Т`Виньер был храбрым и блестящим гвардейским офицером, уже дважды участвовавшим в боевых действиях и награжденным за проявленное мужество. В армейских кругах пользуется заслуженным авторитетом. Он был принят и в придворном окружении и, говорят, имел в имперских верхах могущественного покровителя. При этом заносчивым его не назовешь, характером дружелюбен и покладист, в силу чего имеет множество друзей и приятелей. Справедлив, всегда готов придти на помощь, не завистлив, не жаден… И т.д. и т.п. В советские времена у нас так писали при даче рекомендации на вступление в партию.