За стеной. Тайны «Песни льда и огня» Джорджа Р. Р. Мартина - Страница 25

Многие читатели, включая меня самого, выросли на диете из подобного фэнтези, увлекались ролевыми играми, а потом забросили эти «детские забавы», уступив требованиям современной жизни и обыденного мира. Одна из причин, по которым многие фанаты «вырастают» из фэнтези, заключается в том, что книжные полки переполнены скучными мирами и однообразными идеями. Когда у каждого путешественника в заплечном мешке хранится связка зачарованных мечей на любой случай, когда на каждом пальце красуется волшебное кольцо, когда каждый владеет заклинаниями, чтобы швырять файерболы, пускать магические снаряды, варить кофе и лечить прыщи, а также воскрешать мертвецов, жизнь становится неинтересной и предсказуемой.

К «Песни льда и огня» это не относится. Хотя иногда цикл кажется историческим фэнтези – многие читатели удачно сравнивают его с Войной роз и Столетней войной, – именно отсутствие явных проявлений магии делает наше знакомство с ним таким впечатляющим. Как пишет Мартин в своем эссе «О фэнтези» (1996): «Реальность – это стрип-моллы Бербанка, дымовые трубы Кливленда, парковка Ньюарка. Фэнтези – башни Минас-Тирит, древние камни Горменгаста, залы Камелота». Намеки на магию придают «Песни льда и огня» экзотику, таинственность и опасность.

«Игра престолов» начинается с магической сцены. Несколько членов Ночного Дозора – Гаред, Уилл и Уэймар Ройс – сталкиваются с ужасными Иными. Пока читатель гадает, являются ли эти враги замысловато переодетыми людьми, «знакомыми» эльфами или темными фэйри либо чем-то не столь привычным, сира Уэймара безжалостно убивают. Затем мертвец с пылающими синим огнем глазами поднимается и обхватывает руками горло Уилла. Открывая цикл этой сценой, Мартин заявляет о том, что в этом мире существует магия и ей отведено важное место в эпосе.

Однако после жуткого знакомства с Иными Мартин делает кое-что необычное: он словно забывает про магию и вместо этого погружает читателя в истории Старков, короля Роберта, Ланнистеров, а также множества вассалов, мелких лордов, придворных леди и их свиты. Далее Мартин расширяет границы своего мира, представляя читателю (вместе с Дейенерис Таргариен) дотракийских воинов-наездников за Узким морем. Но хотя явная магия и скрыта от нас, мы видим намеки и отсылки к более значимой роли, которую она когда-то играла в этом мире. Мы понимаем, что магия лишь скрылась на время. И вполне может вернуться.

Вестерос – мир, в котором магия ушла из повседневной жизни аристократов и простолюдинов. Последний дракон умер приблизительно за полтора века до начала «Игры престолов», а вместе с ним, кажется, умерла и магия. Однако живы еще ритуалы, сверхъестественные верования, артефакты и легенды, порожденные ранними, более магически наполненными временами.

В одной из ключевых сцен в начале «Игры престолов» отряд Эддарда Старка находит мертвую лютоволчицу, убитую оленем, чей рог торчит в ее горле, а рядом с ней на снегу – пятерых осиротевших волчат. Лютоволк – символ дома Старков, а благородные семейства Вестероса придают большое значение своим символам и девизам. Джон Сноу не дает Теону убить волчат, говоря лорду Эддарду, что животные предназначены пятерым законным детям Старков. Когда у Джона спрашивают, как насчет него самого, он объясняет, что бастарду не положено быть наравне с чистой кровью, однако затем находится шестой волчонок, изгой-альбинос, который, вне всяких сомнений, «предназначен» Сноу. Персонажи воспринимают волчат как знак – и этот знак, кажется, подтверждается равным образом для читателей и героев, когда впоследствии дом Баратеонов, чей символ – королевский олень, становится причиной падения Неда Старка. Являются ли смерть волчицы и находка ее волчат «истинным» знаком или нет, желание персонажей придать им такое значение говорит само за себя.

В начале «Игры престолов» мы также видим архитектурное чудо, Стену – колоссальный монумент из камня и льда длиной около трехсот миль и высотой семь сотен футов. Согласно легендам, восемь тысяч лет назад Стену возвел Бран Строитель, который вплел в нее защитные заклинания, чтобы оградить Вестерос от Иных и монстров Земель Вечной Зимы. Предания говорят, что сокрушить Стену можно лишь при помощи магии. Рог Зимы, или Рог Джорамуна, – артефакт, который, если верить одичалым, способен не только уничтожить Стену, но и пробудить великанов.

На первых страницах цикла мы узнаем о мечах из валирийской стали, мучительных снах, которые могут быть пророческими, и королевстве, уничтоженном драконьим огнем. Сэмвел Тарли говорит, что колдуны из Кварта купали его в крови тура, чтобы сделать храбрым, но Сэма вырвало, и обряд не помог. Старая Нэн рассказывает на ночь сказки о Долгой Ночи, жестокой зиме, когда безжалостные Иные наполнили Вестерос ужасом, а Дени слышит волшебные истории на дальнем востоке – о лунных певцах Джогос Нхай, магах из Асшая и дотракийских заклинаниях травы, зерна и лошадей. В каком-то смысле эти первые страницы дышат магией – но в виде мифов, легенд и слухов.

Учитывая окружающую магию ауру ненадежности, неудивительно, что мейстеры – одни из самых образованных и сведущих жителей Вестероса – относятся к ней враждебно. Они признают, что когда-то она существовала, но недолюбливают ее. Немногие изучают магию, чтобы добавить к своей цепи звено из валирийской стали, а тех, кто отваживается на это, часто считают странными. Тем не менее другие, например мейстер Льюин из дома Старков, жалеют о том, что магии больше нет.

Нам намекают, что мейстеры, или некоторая их группировка, специально подавили магию. Непонятно, отчего умерли последние драконы, и хотя согласно первым легендам, с которыми мы знакомимся, их отравил Эйегон Третий, архимейстер Марвин рассказывает Сэму Тарли другую историю. «Кто, как ты думаешь, убил всех драконов до единого? Отважные рыцари с мечами? – Он сплюнул. – В мире, который строит Цитадель, нет места волшебству, пророчествам и стеклянным свечам, а уж тем более – драконам» («Пир стервятников»). Нетрудно предположить, что большинство мейстеров предпочтут познаваемый мир науки и логики капризам магии и чар. И конечно же, магия определенно поставит под угрозу могущественное положение мейстеров.

Все кандидаты Цитадели должны провести ночь в темном склепе, прежде чем наденут цепь мейстера. Им позволяют взять с собой лишь обсидиановую свечу, и они ждут в темноте, если только не найдут способ зажечь ее. Армин объясняет: «Даже принеся обет, и надев цепь, и отправившись служить, мейстер будет вспоминать тьму того склепа и то, как он не смог зажечь свечу… потому что даже знание не позволяет совершить невозможное» («Пир стервятников»).

Однако не все выносят из бдения подобный урок. Хотя большинство свечей так и не зажигается, а держащие их кандидаты размышляют в темноте, есть и другие свечи, вроде тех, что Лео Тирелл, по его словам, видел в покоях Марвина в Цитадели. Эти свечи горят призрачным огнем. Медленно, несмотря на давящую тяжесть истории и надежды мейстеров, сверхъестественное вторгается в повседневность, и даже самый прагматичный ум не в силах отрицать это.

В других частях света магия занимает более почетное положение.

Волшебные истории и мощные суеверия особенно распространены в пустынных землях к северу от Стены. Именно здесь мы впервые сталкиваемся с осязаемой магией как на первых страницах саги, так и позже, после того как Джон Сноу надевает черное. Когда воины Ночного Дозора, Яфер Флауэрс и Отор, возвращаются как неупокоенные твари, чтобы убить своих собратьев, Джон Сноу и его лютоволк Призрак спасают лорда-командующего Мормонта. Эта важная сцена еще раз демонстрирует, что магия кипит за гранью мира. Джон видел Стену и догадывается, что возвести подобное архитектурное сооружение можно было лишь при помощи магии, однако для него это позабытая древняя история. А вот встреча с мертвецом, который сопротивляется, даже лишившись руки, встраивает магию и сверхъестественное в реальность.