За решеткой (ЛП) - Страница 7

— А теперь мы отправляемся в душ.

Джеффери все это время улыбался сардонической улыбкой. Так он хотел выбить меня из колеи, но это не произвело никакого эффекта. Я привык к такому дерьму, и оно отскакивало от меня как горох от стенки.

— Не так уж плохо. Я могу с таким справиться, — сказал я, шагая за этими тремя по коридору.

Душевые состояли из закрытых бетонных кабинок примерно метр на полтора метра с такой же запирающейся дверью, как в камере. Процесс повторялся в обратном порядке. С лодыжек Джеффа сняли оковы и завели его в кабинку, где он выставил скованные руки через люк, чтобы Мэйсон снял наручники. Как только люк заперли, мы оставили его принимать душ.

— Обычно мы даем им 15-20 минут. Если мы отвлечемся, пока отводим других ребят на досуг или сопровождаем священника или медика, которых вызвали в отсек, то они могут пробыть в душе и дольше, — Хавьер повел нас в обратном направлении. — Теперь мы заполним другие душевые, а там уже можно будет выводить нижний уровень на досуг. Они помылись ранее, после завтрака. Мы стараемся поддерживать очередность. Иногда к некоторым парням приходят посетители. Тогда мы вызываем группу сопровождения. Раз ты работаешь в блоке, ты остаешься в блоке. Если заключенным надо уйти в медпункт или еще куда, вызываешь сопровождение. Если приходится использовать камеры досуга вне нашей зоны, то группа сопровождения доставляет их туда.

— Понял.

Мы вернулись в тот же ряд, и Хавьер с Мэйсоном снова и снова повторяли процесс отведения мужчин в душ, пока все кабинки не оказались заняты. Я тщательно следил со стороны, держась на расстоянии, но мысленно подмечая детали. Это отличалось от моей прежней работы. Намного больше мер безопасности, но ничего такого, с чем я не справился бы.

Осталось еще несколько мужчин, которые ждали своей очереди, но им придется повременить, пока не освободится душевая кабинка. Одним из этих мужчин был устрашающий гигант из Б21 по имени Бишоп.

После этого мы пошли на нижний уровень и отвели тех мужчин в камеры досуга. Все было организованным и точным. Никто из заключенных не чинил проблем, все подчинялись досмотру и надеванию наручников. Для них это была нормальная ежедневная рутина. Они привыкли. Если они хотели получить драгоценные часы вне камеры, они не чинили проблемы. Для большинства из них это было лучшее время дня.

Мы еще какое-то время поработали внизу, а потом Хавьер махнул и позвал меня с собой на второй уровень.

— Как думаешь, сможешь сделать трансфер со мной?

— Без проблем.

— Хорошо, мы оставим Мэйсона делать ежечасную перекличку, а сами пойдем отводить парней из душевых в камеры. Потом отведем последнюю партию и тоже сделаем пересчет на верхнем уровне.

Я пошел за Хавьером к закрытым душевым кабинкам, и он затарабанил по первой двери.

— Время вышло. Передай мне комбинезон и встань в центре кабинки для осмотра.

Он отпер люк и забрал комбинезон у мужчины внутри. Это был Саид из камеры Б16. Хавьер сказал мне надеть перчатки, затем передал мне комбинезон Саида. Я потряс его и проверил на предмет спрятанной контрабанды. Когда я убедился, что все чисто, мы несколько минут осматривали голого Саида через окошко. Хотя процесс был таким же, что и раньше, Хавьер инструктировал меня на каждом шагу.

Завершив досмотр Саида, я отдал ему комбинезон обратно через люк, и он оделся, затем повернулся и попятился к двери, просунув руки через люк, чтобы Хавьер надел наручники.

Все проходило гладко, и мы добавили кандалы на лодыжки, когда он вышел из кабинки. Затем мы без проблем отвели его обратно в камеру. Мы проделали тот же процесс с остальными помывшимися мужчинами и тоже отвели их в камеры. И только Джеффери заговорил с нами по дороге.

Пока мы с Хавьером держали его под руки и вели к камере, он одарил меня той же дьявольской улыбочкой и не отворачивался.

— А имя у тебя есть, белый мальчик?

Показывая, что меня не запугать, я ответил на его вопрос спокойно и без эмоций, которые он мог бы заметить и использовать против меня.

— Энсон. Планируешь чинить мне проблемы, Джефф?

— Нет, сэр. Я проблемы не устраиваю. Скажи ему, Хави. Я же один из хорошеньких.

Хавьер фыркнул.

— Когда тебе это выгодно.

— Да брось, чувак. Это несправедливо. Я веду себя хорошо.

— Да. По большей части. Давай, лицом к стене.

Джефф прижался лбом к стене, пока мы снимали оковы с его ног и отпирали камеру. Оказавшись внутри, он просунул скованные руки в слот, и Хавьер убрал наручники.

— Ладно, давай заведем остальных в душевые, сверимся с Мэйсоном и узнаем, как дела.

Дальше Хавьер направился к камере Б21, и по моей коже пробежало странное нервное чувство. Закрыв глаза, я все еще видел темный пронизывающий взгляд Бишопа. Мне казалось, будто его сосредоточенное внимание все еще пульсировало в моих костях. Пусть я и не признаюсь в этом вслух, этот мужчина выбил меня из колеи. От него как будто исходило доминирующее присутствие, невидимое в воздухе. Не это ли спугнуло последнего новенького? Он испугался Бишопа или этого места в целом? Все они оказались здесь не просто так. Я же не дурак.

Подавив нервное дерганье, я подошел ко второму окну рядом с Хавьером и посмотрел внутрь. Вот он. В той же позе, что и ранее. Сидит на кровати с опущенной головой. Ничто в этом положении не должно было запугивать, но все же запугивало.

Может, дело в понимании, что могло происходить в его голове. Откуда мне знать, что он не фантазирует о том, как выпустить мне кишки? Многие из этих ребят были социопатами. С него станется.

— Давай в этот раз ты будешь говорить. Я вмешаюсь, если ты что-нибудь пропустишь.

Я встретился взглядом с Хавьером и кивнул.

Я говорил себе, что это всего лишь очередные рабочие будни. Этот мужчина ничем не отличался от остальных.

Вот только что-то в глубине души говорило, что я ошибался.

Этот мужчина ни капельки не похож на остальных.

Я заколотил по двери, чтобы привлечь внимание Бишопа, и проигнорировал пот, собравшийся в подмышках.

Бишоп поднял голову, и те обсидиановые глаза как будто осязаемо устремились ко мне и вступили в почти физический контакт.

Я едва не поперхнулся от нервов и порадовался, что мой голос прозвучал авторитетно и скрыл мою реакцию.

— Пора в душ. Раздевайся и передавай свой комбинезон для осмотра.

Хавьер все утро использовал ровно те же фразы, и тем не менее, на этого гигантского мужчину они повлияли иначе. Все остальные заключенные повиновались без вопросов, им почти не терпелось на несколько минут размять ноги вне камеры. Бишоп не отреагировал. Он не пошевелился и не спрыгнул с койки, чтобы выполнить мой приказ. Вместо этого он продолжил сидеть, и его сосредоточенность на моем лице завораживала.

Он не моргал.

Он не шевелился.

В этих глазах таился целый мир загадок. Они смотрели ровно, приковывали внимание капелькой опасности на поверхности и немалым количеством уклончивости, скрывавшей истинную натуру Бишопа. Вызванные этим эмоции были противоречивыми, и я не мог решить, то ли Бишоп представлял собой опасность, то ли его неправильно понимали. Всегда безопаснее было склоняться в сторону осторожности. Эти мужчины являлись худшими жестокими преступниками.

— Пошевеливайся, Бишоп, — сказал Хавьер, когда этот пристальный взгляд не прекратился. — Не чини Энсону проблемы в его первый день на работе.

Взгляд Бишопа скользнул к Хавьеру в другом окошке. Казалось, он с полминуты обдумывал приказ, после чего его сфокусированное как лазер внимание вернулось ко мне. Не спеша, двигаясь медленно и размеренно, Бишоп закрыл книгу, которую читал, и положил ее на матрас. Он свесил ноги на пол и встал.

Я не ошибался. В этом мужчине с легкостью было два метра роста, и сама аура вокруг его огромного тела заставила меня попятиться на шаг вопреки стальной двери, разделявшей нас.