За решеткой (ЛП) - Страница 68

Я остановил Хавьера, тронув его за плечо.

— Погоди. Дай мне минутку.

Я приблизился к Джалену, который остановился, заметив меня.

— Я должен был прийти.

— Я рад, что ты пришел. Ты нужен Бишопу. Ты его семья.

Он пожал плечами, не ведясь на это.

— Возможно, он будет вечно ненавидеть меня, но я хотел быть здесь и поддержать его.

Я показал на входные двери.

— Пошли. Можешь сесть с нами. Дрейк здесь?

Джален вздрогнул и нахмурился, быстро помотав головой, будто я задал идиотский вопрос. Конечно, он не разрешил ему прийти. Люди могли увидеть и что-то заподозрить.

Мы вошли в зал суда, услышав гомон людей вокруг, стоявших и ждавших начала слушания. Это были всевозможные репортеры, заинтересовавшиеся делом Бишопа за последние месяцы, так что я не удивился, увидев целую толпу людей, ожидавших вердикта. Его дело подняло шумиху. Не так часто заключенный из камеры смертников получает шанс на оправдание и признание невиновным.

Бишопа еще не было, но я поглядывал на дверь, через которую его приведут, и ждал.

Хавьер представился Джалену и завязал с ним разговор. Я был слишком отвлечен, чтобы уделять внимание.

Через десять минут привели Бишопа — его руки были скованы перед телом, ноги тоже в оковах, которые соединялись цепью с наручниками. Он всматривался в толпу, пока не нашел меня. Наши взгляды встретились, и я видел обеспокоенные складки на его лбу. Я кивнул, ободряя его, хотя сам нес столько же тревоги на своих плечах.

Сегодня в числе сопровождающих был Деррик, Джин и два незнакомых мне парня. Сопровождение за территорию тюрьмы всегда требовало двойной команды. Странно, но Деррик не разболтал сплетни о моей ориентации направо и налево. За это я стал уважать его намного сильнее.

Деррик встретился со мной взглядом и подмигнул, расплывшись в улыбке. Я тоже выдавил из себя улыбку и отвернулся.

Еще через несколько минут все в помещении заняли свои места, и вошел судья. Нужно было решить кое-какие формальности, а потом судья спросил у присяжных, вынесли ли они вердикт. Председатель присяжных встал и обратился к суду.

— Мы вынесли вердикт, Ваша Честь.

— Давайте его заслушаем.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Весь воздух словно высосало из моих легких. Я нервно возился, глядя на мужчину, который держал в руках жизнь Бишопа. Чувствуя головокружение, тошноту и пронизывающий холод, я ждал.

— Каков вердикт присяжных относительно обвинения мистера Бишопа Ндиайе в убийстве двадцатиоднолетней Аянны Уильямс 13 апреля 2001 года?

— Присяжные считают его невиновным.

Воздух вырвался из моих легких шумным выдохом, и я привалился к Джалену, вцепившись в его руку. Мои глаза переполнились слезами, и я едва расслышал вторую часть.

— Каков вердикт присяжных относительно обвинения мистера Бишопа Ндиайе в убийстве пятилетнего Кеона Уильямса 13 апреля 2001 года?

— Присяжные считают его невиновным.

Комната взорвалась хаосом. Судья призвал к порядку и завершил слушание несколькими короткими фразами. Всюду раздавались аплодисменты и перешептывание. Джален повернулся ко мне, и я стиснул его в крепком объятии, которое длилось и длилось. Хавьер похлопал меня по спине и прошептал на ухо поздравления.

Но мне нужно было увидеть Бишопа. Смахнув слезы с глаз, я одернул рубашку и попытался рассмотреть его сквозь внезапную толчею тел. Не раздумывая и не заботясь ни о чем, я протолкнулся в проход и пробрался сквозь толпу вперед. Синтия оказалась окружена и принимала поздравления от людей, которых она, наверное, знала. Я осматривался по сторонам, но не видел Бишопа.

— Они увели его, чтобы толпа не окружила его, — сказала Синтия, поймав меня за руку.

С ослепительной улыбкой она протянула мне ладонь для рукопожатия, но я отбросил ту в сторону и сгреб ее в крепкое объятие.

— Вы лучшая. Я даже не знаю, как вас отблагодарить.

Она похлопала меня по спине, но не отстранилась. Она крепко прижала меня к себе и прошептала на ухо.

— Ранее сегодня утром я пообщалась с Нэнси Петти, предыдущим представителем Бишопа. Эта женщина в панике, потому что знает, что я дискредитировала ее данным процессом. Я сообщила ей, что будет подан гражданский иск из-за ее недобросовестного исполнения обязательств. Она готова сделать заявление. Полагаю, она пытается получить поблажку, ибо знает, что поступила неправильно и вот-вот потеряет свою лицензию. Она утверждает, что у нее есть ценная информация относительно Исайи и его отца, Терри Гордона. Ничего еще не закончилось, Энсон. Передайте Бишопу, что дело Аянны вновь будет открыто, и справедливость так или иначе восторжествует.

Мое сердце сжалось, и я крепче стиснул Синтию, когда на глаза навернулось еще больше слез. Не существовало слов, способных выразить мою благодарность.

— Я ему передам. Спасибо вам большое.

Синтия отстранилась из моих объятий и сжала мои плечи, на ее лице сияла редкая улыбка.

— Один шаг пройден, но впереди еще так много. Теперь мы восстановим доброе имя Бишопа и будем бороться за компенсацию. Двадцать лет в тюрьме безо всякой причины? Они за это заплатят, я об этом позабочусь, — она похлопала меня по груди и пригладила мою помявшуюся рубашку. — Но хватит на сегодня. Идите туда, и вам сообщат, где он.

Я сжал ее ладони своими.

— Спасибо вам. От всего сердца.

— Всегда пожалуйста, Энсон. А теперь идите.

Я побежал. За дверью оказался длинный коридор, и я растерянно смотрел на множество дверей. Все они были закрытыми.

Когда Деррик вышел из комнаты в конце коридора, я прибавил шагу.

— Сюда, любовничек.

Я ворвался в двери и резко остановился. Вот он. Свободный. Больше никакой тюрьмы. Никаких ограничений. Никаких плексигласовых барьеров.

— Снимите с него цепи, бл*ть, — гаркнул я, заметив, что оковы оставались на месте.

При звуках моего голоса Бишоп повернулся, и его глаза засияли улыбкой.

— Пока нельзя, — сказал один из незнакомых надзирателей. — Все должно быть оформлено. Нам нужны подписанные бумаги и подтверждение, чтобы сделать это. Он вернется в Полански, но уверяю вас, все будет сделано.

— Все нормально, босс. Еще несколько дней или часов.

— Ничего не нормально. Оставьте нас, — рявкнул я.

Тот же мужчина собирался запротестовать, но вмешался Деррик.

— Брюс, он надзиратель, как и мы. Дай ему поблажку. Мы будем прямо за дверью, — сообщил мне Деррик.

Они ушли, и когда дверь позади меня закрылась со щелчком, я заставил свои ноги шагать вперед. Он здесь. Передо мной. Во плоти.

Момент был таким колоссальным и ошеломляющим, что мы оба не шевелились.

— Ты это сделал, босс. Я свободный человек, — Бишоп покачал головой. — Не думал, что доживу до этого дня, — на его глаза навернулись слезы, и одна слезинка скатилась, прочертив дорожку по лицу.

Я поднял руку, поймал ее большим пальцем, затем накрыл его щеку ладонью. Взгляд Бишопа бродил по моему лицу, но когда он потянулся ко мне, оковы его остановили.

— Проклятье. Я хочу прикоснуться к тебе.

Чувствуя, как что-то в груди екнуло, я притянул его к себе, обхватил обеими руками и обнял так крепко, как только мог. Уткнувшись лицом в его шею, я вдохнул, втягивая его запах в легкие и дрожа от реальности случившегося.

Бишоп прислонился ко мне, не имея возможности обнять в ответ, но принимая это объятие и упиваясь им.

Мы долго стояли так, впитывая друг друга, не в силах пошевелиться, не в силах оторваться друг от друга теперь, когда мы наконец-то оказались рядом.

Спустя какое-то время я чуть отстранился и обхватил его лицо ладонями. Бишоп был намного выше меня, но наклонился и прислонился своим лбом к моему. Безо всякого окна. Плоть к плоти.

— Босс?

— Энсон.

Он усмехнулся и поправился.

— Энсон?

— Да?

— Я никогда прежде не целовал мужчину, но больше года умирал от желания поцеловать тебя.

Мне не нужно было другого разрешения. Я слегка запрокинул голову и нашел его губы своими, скользнув легким как перышко касанием, а потом придвинулся ближе и поцеловал уже крепче.