За кулисами ФСБ - Страница 9

У Буторина было несколько бригад киллеров:

1. «Одинцовские» во главе с Дмитрием Белкиным.

2. «Медведковские» возглавлял бывший старший лейтенант КГБ Григорий Гусятинский, пока его не убили в Киеве в 1995 году. Его сменил Андрей Пылев, ближайший соратник Буторина.

3. «Курганские» – два десятка бывших спецназовцев и ментов из города Кургана. Самый знаменитый из них – Александр Солоник, который при попытке ареста застрелил несколько милиционеров, а когда его все же посадили в тюрьму, сумел оттуда сбежать (летом 1995 года).

Главным киллером у Буторина был вовсе не Солоник (он вообще в этой банде ничем особенно не выделялся), а бывший спецназовец из морской пехоты Александр Пустовалов по кличке Солдат (не менее 30 трупов).

Порядки в этой банде Буторина были очень своеобразные. «Новые ореховские» отказались вообще от всех законов и традиций уголовного мира. Более того, Буторин запретил принимать в свою банду тех, кто отсидел или имел какое-то уголовное прошлое – брали в первую очередь спецназовцев, причем предпочитали таких, кто побывал в Чечне. Были задействованы военкоматы Москвы, чтобы выявлять такие ценные кадры – после этого с ними знакомились и вербовали в банду.

Всем бандитам был предписан здоровый образ жизни: полный запрет на наркотики, ограничения на алкоголь и прочие «излишества». Причем наказание за малейшее нарушение было только одно: смертная казнь в присутствии остальных бандитов (специально их собирали для этого, довольно часто). Никаких пережитков воровской демократии, вроде «сходок», в банде не было – приговор выносил лично сам Буторин. За несколько лет такой казни подверглась значительная часть банды – десятки человек. Чтобы не было лишних соблазнов, бандиты Буторина сидели на твердом окладе, не слишком большом – одна или две тысячи долларов в месяц, притом никаких премий за конкретные убийства им не полагалось. Так что громадные деньги, которые попадали в эту банду, исчезали неизвестно куда.

Уничтожение бандитских авторитетов в Москве продолжилось и шло полным ходом весь 1995 и 1996 годы. Одновременно они перехватывали у других бандитских группировок рэкет над московскими предпринимателями (кроме крупных олигархов, которые были им не по зубам). В случае отказа бизнесмена немедленно убивали, не было никаких угроз и демонстраций силы. В результате почти вся Москва стала платить одному Буторину.

Есть основания предполагать, что Буторин казнил своих бандитов не только для укрепления дисциплины – возможно, с помощью этих массовых казней он постепенно избавлялся от ненужных свидетелей. По приказу Буторина был убит в начале 1997 года Александр Солоник, который скрывался после побега из тюрьмы в Греции (туда был послан главный палач Буторина Солдат). Есть сведения, будто бы Буторин тогда вообще всех «курганских» приговорил (якобы они хотели отделиться) – но ликвидировать их он уже не успел: банда Буторина неожиданно была разгромлена.

Буторин несколько лет шел к полной власти над всей бандитской Москвой, а когда он уже почти достиг этой цели – сорвался вниз в один момент.

В феврале 1997 года сменился начальник УФСБ Москвы: был снят ставленник Коржакова генерал Трофимов – двое его подчиненных были пойманы на торговле кокаином, что и стало поводом для увольнения. Новым начальником УФСБ Москвы назначили генерала Царенко, «человека Лужкова». Дело в том, что генерал Трофимов сильно засиделся на своем посту – его покровителя, начальника СБП Коржакова, выкинули из Кремля еще в июне 1996 года.

И все – на этом банде Буторина пришел конец. За два месяца около 20 бандитов были арестованы, остальные сбежали за границу. Некоторые были арестованы и там в 1997 году – их выдали России. Самого Буторина и его ближайших соратников почему-то тогда не тронули – Буторин был арестован только в феврале 2001 года в Испании: он получил там 8 лет по местным делам.

Почему-то нам не встречались в Интернете материалы, где связывали бы эти два одновременных события февраля 1997 года: снятие генерала Трофимова и разгром банды Буторина. Вместо этого там встречается другая версия: 23 января 1997 года в Москве был убит коптевский авторитет Василий Наумов. Будто бы именно это преступление банды Буторина привело министра внутренних дел Куликова к решению покончить с этой бандой: был создан специальный штаб, задействовали ОМОН, МУР, ФСБ и группу «Альфа». Буторинские бандиты уничтожили за несколько лет чуть ли не сотню таких авторитетов из различных группировок, но это им как бы прощалось.

Все было гораздо проще: Буторин беспрепятственно уничтожал бандитских авторитетов из «московского клана», поскольку у него была чекистская «крыша», пока УФСБ Москвы возглавлял коржаковец генерал Трофимов (с декабря 1994 года). Еще более мощной «крышей» для Буторина была Служба безопасности Президента, пока ее возглавлял генерал Коржаков. Московские менты сильно переживали тогда за своих бандитов, но ничем не могли им помочь.

Теперь мы можем довольно уверенно вычислить, с кем президент Ингушетии Аушев вел тогда переговоры, чтобы не убивали его друга Кобзона: с генералом Коржаковым, начальником СБП (не с бандитом Буториным – он в таких делах был мелкой пешкой).

Шабтай Калманович – единственный известный нам возможный полноправный член мафии внешней разведки КГБ, который несколько лет провел за решеткой. Разного рода олигархи, которых в последнее время у нас иногда сажают, к этой категории не относятся – это всего лишь простые стукачи. Правда, насчет чекистской полноправности Калмановича есть некоторые сомнения – он окончил разведшколу, но скорее всего, офицером разведки все же не был. Дело в том, что в нелегальной разведке служили также агенты высокого уровня без присвоения звания – нечто среднее между настоящим кадровым сотрудником КГБ и завербованным агентом. Например, таким штатным агентом был легендарный Николай Кузнецов, который в годы войны убивал немецких генералов в тылу врага – его как-то исключили из партии, поэтому звание офицера НКВД он не получил (Кузнецов закончил только курсы НКВД для стукачей в 1937 году – до войны он выявлял «врагов народа»). Калманович не только в партии не состоял – его даже в пионеры не приняли, поскольку его родители – евреи-«отказники».

Когда Калмановича арестовали в Израиле, он выложил в контрразведке все подробности своей шпионской деятельности.

Родился в Каунасе (Литва). В 1971 году закончил местный Политехнический институт. В советское время некомсомольцы в вузы попадали очень редко, а для евреев были еще установлены в тайном порядке ограничительные квоты. Как юному Калмановичу удалось преодолеть все эти барьеры – это его маленький секрет.

КГБ Литвы был тесно связан с внешней разведкой. Этот факт имеет прямое отношение к биографии Калмановича: сразу после окончания института он попал в разведшколу ГРУ (официально его якобы забрали на год в армию, но это было только прикрытие). Это обычная практика: после гражданского вуза будущего сотрудника внешней разведки год обучали в закрытой спецшколе (при этом всегда была «легенда» о том, что он в какой-то командировке очень далеко или что-нибудь подобное). После чего вся семья Калмановичей получила разрешение на выезд в Израиль, которого она тщетно добивалась много лет – и отбыла за границу. То есть Калмановича взяли не просто во внешнюю разведку – он попал в ее самую элитарную, нелегальную структуру. Это была и самая рискованная разновидность шпионажа, без всякого прикрытия в виде дипломатического паспорта (это значит: попался – в тюрьму!).

У кадровика из любого советского учреждения встали бы волосы дыбом при виде анкеты Калмановича – мало того, что родители евреи, так еще и «отказники», подавшие заявления на выезд! Но специфика внешней разведки в том и состояла, что там могли в интересах дела плюнуть на любые инструкции и наставления. Даже наоборот – чем хуже была кандидатура с совковой точки зрения, тем лучше она была для нелегальной внешней разведки! КГБ в целом был самой антисемитской организацией в СССР, но внешняя разведка без всяких колебаний использовала «еврейскую волну» эмиграции в своих целях. Там служили люди без предрассудков – недаром именно они начали перестройку и похоронили социализм в нашей стране.