За короля и отечество - Страница 102

Это было, решил Стирлинг, суровое, но самое милосердное наказание из всех, что предлагались в этом зале. Это казалось тем удивительнее, что предложила его Иона, более других пострадавшая от короля Уэссекса.

— Вот умница, — прошептала Бренна МакИген по-английски, словно прочитав его мысли. — Она отказывается опускаться на их уровень. У этой девочки смелости и сострадания больше, чем у любых вместе взятых пятерых мужчин в этой зале.

Он удивленно покосился на нее, потом кивнул. Она говорила правду. Более чем правду. Это был обнадеживающий знак, и он надеялся только, что милосердие возьмет верх. Арториус поставил предложения Ионы на голосование, и за считанные минуты судьба Седрика и его семьи была решена. Кадориус, командир осажденных защитников Бэдон-Хилла и старейший по возрасту из правителей южных королевств, огласил приговор.

— Ты лишаешься земель, званий, титулов и богатств, — объявил Кадориус, холодно глядя сверху вниз на поверженного предателя, самозваного короля, пришедшего к власти с помощью саксонского золота и саксонского оружия. — Тебя сошлют в соленые болота на побережье Думнонии, прочь от людей и всех, кто мог бы сжалиться над тобой, дабы ты жил там, как сможешь, или же умер, если на то будет Божья воля. Если захочешь, можешь взять с собой и сына своего. Он может разделить с тобой изгнание — пусть он напоминает тебе, а ты ему о содеянном. Остальные же дети твои и внуки будут привезены в Думнонию, где и будут жить у меня во дворце как гости. До тех пор, пока нога твоя или твоего сына не ступит за пределы этих болот, с ними будут обращаться с подобающим уважением. Более этого короли и королевы Британии тебе не обещают. В отличие от Господа нашему милосердию есть пределы, и не проси нас о большем.

Поверженных саксов с низко склоненными головами увели.

По приказу Арториуса собравшихся обнесли подогретым вином, дабы смыть горький привкус мести, прежде чем перейти к следующему вопросу. Напряжение в зале несколько унялось; люди начали переговариваться вполголоса и вытягивать затекшие ноги. Ковианна Ним принесла Арториусу кубок горячего, сдобренного травами вина и с улыбкой шепнула ему что-то. Он усмехнулся в ответ и осушил кубок. Моргана нахмурилась, внимательно следя за Ковианной. Анцелотис, вспомнив, что именно Ковианна выдала намерения Морганы Арториусу, решил присоединиться к ее разговору с дукс беллорумом.

— Ты так и не узнала ничего о том, где может быть Эмрис Мёрддин? — спросил Анцелотис, подойдя к ним.

Ее прекрасные глаза расширились в неподдельном удивлении.

— Нет, не знаю. Ума не приложу, что с ним могло случиться. Ему так не терпелось вернуться в Кэр-Бадоникус, чтобы присмотреть за последними приготовлениями… Боюсь, он наткнулся на разбойников. Или на саксонских лазутчиков.

Анцелотис прищурился. Вероятность того, что саксы высылали разведку аж к самому Глестеннинг-Тору, представлялась ему ничтожной; насколько ему или кому-либо еще было известно, саксы не заходили севернее или западнее Бэдон-Хилла.

— Вероятнее всего, разбойники, — рассудительно сказал он. — Придется прочесать местность, чтобы повыжечь их.

Она опустила свои длинные ресницы и пригубила вина из своего кубка.

— Обязательно. Только нелегкая это будет работа.

Что-то в ней настораживало его, но что именно, ни он, ни Анцелотис так и не смогли определить. Может, это просто казалось им после той истории с письмом, в котором она обвиняла Моргану в измене. Что, с замиранием сердца сообразил вдруг Анцелотис, стоит в повестке дня следующим вопросом. И ведь он практически ничем не мог помочь Моргане — и Бренне МакИген — в случае, если совет решит, что она виновна в предательстве интересов Британии. Ну разве что похитить ее и увезти к ирландцам…

Под шарканье ног и бульканье разливаемого по кубкам вина — слуги еще раз обошли собравшихся — совет продолжил свою работу.

— Среди нас сегодня, — объявил Арториус, когда все расселись по местам, — гости с севера и запада, из Далриады и Белфаста. Гости, которые, как и мы, бритты, сильно пострадали от саксов. На прошлом нашем совете мы уже обсуждали, разумно ли нам связываться с далриаданскими ирландцами, и мнения наши тогда разделились. — На лице дукс беллорума вдруг мелькнула улыбка, и в первый раз Анцелотис позволил себе хотя бы надеяться на то, что Арториус может поддержать Моргану в этом.

Арториус наклонил голову в сторону ирландской делегации.

— Короли и королевы Британии, позвольте официально представить вам Даллана мак Далриаду, короля ирландского клана Скотти, и королеву Килин, дочь и наследницу Даллана мак Далриады и жену Медройта, недавно коронованного короля Гэлуиддела.

По залу пронесся вздох удивления: хоть слухи об этом обошли крепость и раньше, но официальное подтверждение они получили только сейчас.

— Риона Дамгнейт, друидесса короля Далриады, переведет нам его приветствие.

Риона величественно поднялась из-за стола, и свет из окна заиграл на украшавшей ее волосы сетке самоцветов.

— Я говорю от имени Даллана мак Далриады, короля всех далриаданских Скотти. Мои приветствия вам, соседи, а теперь родственники и соотечественники. История наших отношений была жестокой, ибо многие поколения мы лишь воевали друг с другом. И все же мы ближе друг к другу, чем считали до прихода саксов. Угроза эта коснулась и нас, и очень мучительно, ибо саксы коварно уничтожили нашу столицу, отравив колодцы и погубив тем самым четыре тысячи душ.

Эта тварь, — с презрением махнула она в сторону съежившегося под охраной в углу Лайлокена, — обманом втерся в доверие британских королев и королей, предложив себя в качестве посредника для заключения союза между британским Гэлуидделом и ирландской Далриады. Я с радостью приветствовал такой союз, увидев, сколько доброго обещает он обоим нашим народам, и бриттам, и ирландцам, ибо все мы стоим лицом к лицу перед угрозой со стороны ютландских данов, саксов, англов из Дании и их родичей из Фризии. Я отдал мое единственное дитя, самое дорогое мое сокровище, в жены королю Гэлуиддела, дабы скрепить этим союз, который я полагаю необходимым для безопасности и благополучия наших народов.

Когда этот гнусный отравитель, — Лайлокен съежился под ее гневным взглядом, пытаясь вжаться в каменный пол, — бежал, предав и бриттов, и ирландцев, королева Моргана и король Медройт, рискуя жизнью, предупредили нас о совершенном им коварстве. Они могли хранить молчание, могли позволить мне испить прощального отравленного подарка этой твари, по вместо этого поспешили предотвратить новые смерти, новые убийства невинных, которые наверняка бы случились, когда бы не их смелость.

По зале вновь пробежал ропот: подобных признаний и комплиментов никто не ожидал. Друидесса выждала, пока шум стихнет, и продолжала:

— Мой король, Даллан мак Далриада, заявляет: гибель четырех тысяч далриаданских ирландцев только укрепила мою решимость покончить с угрозой, которую представляют саксы обоим нашим народам. Я собрал войско из оставшихся в живых жителей Далриады и приплыл с ним в Белфаст, где оно пополнилось нашими соотечественниками. И когда атака Арториуса опрокинула саксов и выгнала их на равнину, мы уже ждали наготове; молот Арториуса сокрушил их на нашей ирландской наковальне, не позволившей им бежать. Британские и ирландские солдаты, сражаясь плечом к плечу, не дали саксам перестроить свои порядки в новом месте, дабы воссоздать свою армию.

По крайней мере с этим спорить было невозможно. Стирлинг видел это своими глазами, и Арториус тоже. Судя по выражению лица Арториуса, тот понимал это. Не будь ирландской «наковальни», саксы могли бы сохранить большую часть своих сил и возродить армию, а это привело бы к болезненной необходимости снова воевать с ними. Так что ощутимым результатом этой битвы бритты были во многом обязаны ирландцам.

Риона Дамгнейт обвела взглядом все столы, всех сидящих за ними королей, королев и принцев, всех принцесс и королевских советников.