За Камнем Жизни (СИ) - Страница 58

За спиной вход в тоннель Лабиринта. Вход оформлен в виде арки, отделанной плитами из чёрного мрамора с золотыми прожилками. Выше над аркой на плоском каменном срезе барельеф Гхросссшшшсса. Две руки сложены на груди. В левой нижней руке копия Магического Ядра из самоцвета красно-оранжевого цвета, а в другой меч.

И сколь видно с горы окрест раскинулась холмистая лесостепь: обширные просторы с перелесками да колками. Вдали деревеньки виднелись. Воздух наполнен запахами поздней весны или начала лета.

Внизу лестница заканчивается широкой площадкой, в кою упирается дорога. А по дороге на всей возможной скорости летит их избушка.

Мальчишки с радостным кличем пустились по лестнице. Матвей вскачь рванул наперегонки. Но самым первым летел Артур. Сердце Лукерьи тоже пустилось вскачь, но пришлось сдерживаться. Моррис взял её за руку, и они поспешили вниз.

Избушка вылетев на площадку, крутанулась на месте и замерла. Дверь распахнулась, и из неё выскочил Филантей. Мальчишки кинулись к нему с обнимашками. Обнимашки получились только у Егора. Теймир слишком велик ростом против Филантея, поэтому просто сгрёб его в охапку и крутанулся с ним вокруг себя несколько раз.

Конечно, домовик мог и не допустить такого вольного с собой обращения. Сила-то у него тоже была велика, но на радостях чего только ни позволишь. Тем более, что от переживаний за них он совсем извёлся. А как получил утром известие, где встречать родненьких, так сорвался и мчал без останова, не обращая внимания на изменения, произошедшие с миром. Успеется, рассмотрит, вот только их встретит. Встретил. Живёхоньки, целёхоньки. Ну, помяли малость на радостях, так это ерунда – на радостях же. Еле вырвался.

Лукерья подошла, всхлипнула, опустилась на колени, чтобы вровень быть, обняла.

- Родной ты наш, – и расплакалась навзрыд.

- Ну, Лукерья Савельевна, – шмыгнув носом, прохрипел, – Луша, ну хватит, успокойся, девочка. Ведь всё хорошо образовалось, всё, как должно быть, – уговаривал Филантей Лукерью, наглаживая по голове, словно маленькую.

- Ох, простите, – гундося и шмыгая носом, извинилась Лукерья, поднимаясь с колен. Высморкалась. – Что-то я и впрямь расклеилась на радостях-то.

- Ну, здоров, друг, – дождался своей очереди Моррис, пожимая руку Филантею и слегка похлапывая по спине.

- Ох, что я вас на улице-то держу, – спохватился домовик. – День-то уж к вечеру клонится, а вы, чай, голодные. Я и щец наварил, котлеток с толчёнкой наготовил, пирог с яблоками испёк. Входите, входите, – направлял всех в дом.

Самые голодные первыми в избушку влетели.

- Котлеток мне, котлеток парочку, – приговаривал Матвей, занимая своё место под столом. – И щец плесни, а потом я молочком запью.

- А мне три котлетки, – заявил Артур. – Мой растущий организм совсем отощал.

Егор первый к умывальнику рванул.

- У меня аж лицо чешется, – простонал. – Уф, как хорошо! Тимка, водичка – прелесть! – уступая место возле умывальника брату, нахваливал Егор.

Теймир умывался молча, обстоятельно, как взрослый, тихонько отфыркиваясь.

Лукерья набрала в пригоршню воды и прижала, блаженно, к лицу. Замерла на минуту и засмеялась.

- Вот ведь, как воде-то, обрадовались, словно сто лет не умывались, –  проговорила, не ведая сама, насколько права была.

Моррис со снисходительной улыбкой терпеливо пережидал, пока Лукерья водице нарадуется. А избушку уже заполнил аромат наваристых щей, вынутых из печи.

Ужинали сначала молча. Были слишком голодны, а потому не до разговоров было. Под столом над котлетками урчал Матвей да постукивал клювом Артур. Но вот отставлены миски из-под щей, за ними отправились пустые тарелки из-под котлет с толчёнкой и томатной подливой, разобраны кружки с компотом и куски пирогов с яблоками, и тогда развязались языки. Мальчишки начали делиться с Филантеем впечатлениями от приключений. Угомонились уже поздно вечером и взобрались на чердак.

- Филантей, а ты почему меня давеча девочкой назвал? Какая я тебе девочка? – фыркнула придирчиво Лукерья.

- Так против меня-то девочка и есть, – с усмешкой заявил Филантей. – А потом, ты в зеркало-то смотрелась? Моррис, эвон, с тебя весь вечер глаз не сводит, любуется.

- На кого там любоваться? На грымзу старую? Конечно, я уже не баба Яга, но всё же не далеко от неё ушла, – сама себя облила сарказмом Лукерья.

- Лукерья Савельевна, – приобнял её за плечи Моррис, – Луша, ты разве ещё не поняла, насколько ты помолодела и какая ты красавица. Ты теперь выглядишь чуть старше Теймира.

- Да, ну вас, – вскочила Лукерья с табурета и прошагала к сундуку, ворча. – С чего это, вдруг, помолодела-то?

Нет, она, конечно, чувствовала лёгкость в теле, подвижность и вообще. И из косы седина ушла. Но особого значения не придавала. Раз сама целительница, так и оздоровила себя. Но не до юности же!

Филантей с Моррисом переглянулись с насмешливыми улыбками и проследили за ней. А Лукерья достала из сундука, купленное в Шунгдае, круглое зеркало, в коем можно всё лицо увидеть, а не один только глаз или нос, и глянула.

- О-о-ой! – удивлённо выдохнула, издав протяжный звук. Из зеркала глянуло на неё лицо её двадцатилетней. Разглядеть не успела, выронила зеркало, благо на коврик. – Это как? Это что? Это почему? – разволновалась, даже вроде расстроенно.

- Луша, – подошёл к ней Моррис и потянулся обнять, чтобы успокоить.

- Не подходи! – замахала она руками. – Не подходи! – закрыла лицо ладонями. Всхлипнула. – Да как же я теперь с внуками-то общаться буду? Они же меня и слушаться, наверно не станут?

Внуки, услыхав, что с бабушкой что-то неладно, сиганули с чердака.

- Ба, бабуля, ты что! – выкрикнули враз.

Обняли с двух сторон, зажали меж собой. Сильные, крепкие. Егор немного до её роста не дотягивал, а Теймир и вовсе выше её на голову.

- Бабуль, бабуля, ты что? Плачешь? – заглядывал ей в лицо обеспокоенно Егор.

- Глупенькая, – чмокнул снисходительно в макушку Теймир. – Нашла о чём слёзы лить. Радоваться надо, что помолодела, – журил бабушку совсем по-взрослому, словно он старше её. – Ты не переживай из-за такой ерунды. Ты же всё равно нашей бабушкой останешься, а мы твоими внуками. Как же это мы слушаться не будем? Ты старше нас и опытнее.

- И Моррис нам уши надерёт, если слушаться не будем, – с лукавой улыбкой произнёс Егор.

- А при чём тут Моррис? – ошарашенно уставилась на младшего внука Лукерья.

- Ну-у-у… он же наш наставник, – выкрутился Егор.

Но по выражению лица можно было догадаться, что он имел в виду нечто другое. Только то ли Лукерья была слишком невнимательна, то ли не хотела догадываться. Но, почему-то вспыхнула румянцем, пряча взгляд.

- Филантей, мы здесь стоять будем или двинемся? – поинтересовался Моррис.

- Здесь ночевать будем, – ответил домовик. – Тут мощное место Силы. Ядро же близко. Накопители зарядятся полностью.

- Тогда мы с Лукерьей немного прогуляемся. Пойдём, Луша, нам поговорить надо, – взял её за руку.

Вяло посопротивлявшись, слабо пытаясь вынуть ладонь из лапищи мужчины, Лукерья вышла с Моррисом на улицу. Моррис на ходу сдёрнул с кровати покрывало и на улице, сложив его вдвое, накинул на плечи Лукерьи.

- Свежо, – объяснил свои действия. – Ветерок. Простынешь.

- А ты? – выдавила через спазмы Лукерья.

- А мне жарко. Ты давеча, когда в зеркало себя увидела, удивлялась, как это с тобой такое произошло. Когда Ядро восстановилось, засияло, излечивая наши ранения, оно и тебя вылечило. Не только твою рану. Твой возраст по меркам магического мира – возраст юности. А стареющий организм в этом возрасте – признак болезни. Тем более искусственно созданный. И магический резерв у тебя увеличился, что способствует омоложению организма.

- Почему ты мне ещё там ничего не сказал? И ребята промолчали, – упрекнула Лукерья.

- Так там ты же сама видела, какое освещение. Полумрак. Да и пропылённые мы все были, чумазые. В пылу сражения не до осторожности было, чтобы не испачкаться. И когда кокон восстанавливали, осколки собирали, тоже пыли хватало. А умылись только когда домой пришли.