За долги отдам тебя - Страница 2
– Что именно ты проиграл?
Муж снова вскакивает со стула. Оборачивается ко мне, глядя с ненавистью.
– Ты дура? Я же сказал – я проиграл все, что у нас есть! Бизнес, деньги, недвижимость, поняла? Мы нищие теперь!
О нет! Нет, нет, нет…
«Дыши, Арина, – говорю я сама себе. – Деньги – далеко не главное, тебе ли не знать? А свои планы придется отложить на потом!»
– Нам дадут отсрочку? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно. – Может, я сама поговорю с этим человеком? Постараюсь объяснить, что ты не только свое, ты наше проиграл. Может, он поймет?
Как же сложно сохранять лицо в ситуации, когда хочется устроить скандал! Кричать, что он не имел никакого права подставлять нас с дочерью; что ему пора лечиться; что мне надоели его измены… но это не поможет.
Все станет лишь хуже.
– О, какая чудесная мысль, – смеется Костя, и радость его искренняя, к моему удивлению. – Он поймет! Еще как! Сразу же предложил простить мне долг, в обмен на…
Муж замолкает, словно смакуя этот момент.
– Мне не до интригующих пауз, – сердито говорю я. – Ну же!
– Знаешь, с кем я играл? С Аланом, – выплевывает он. – И долг он простит лишь в обмен на тебя. Вернее, на три месяца с тобой. Решай, дорогая!
Глава 2
Алан… нет, нет, нет.
Нет!
– Ты в своем уме?
Голос мой дрожит, мысли путаются – да как он мог? Знал же, видел все, что было тогда – много лет назад! Видел, в каком я была состоянии – опустошенная и уничтоженная.
– Я не мог отказаться… – начинает муж, а я смеюсь.
Мне не радостно, но смех выплескивается из меня. Хочется скрыться от всего мира, хочется снова уехать, лишь бы не находиться с Аланом в одном городе. В одной стране.
В одном мире!
– Ты даже разговаривать с Аланом не должен был, зная то, что ты знаешь! – я почти кричу, позволяя себе быть грубой – Костя заслужил. – Но тебе есть дело лишь до самого себя. Не хочешь показаться трусом и слабаком, но вместо этого спускаешь все, что у нас есть, да еще и предлагаешь мне расплачиваться своим телом. Я не шлюха, а твоя жена!
Разворачиваюсь, чтобы уйти – пусть сам разбирается, в конце концов! Муж сам заварил эту кашу, и не мне ее расхлебывать. Мысли путаются, в голове шумит – от злости и обиды на то, что меня приравняли к вещи. К собственности, которой можно расплатиться, и которую можно попросить в уплату долга…
Оба они мерзавцы – и Алан, и Костя.
Муж хватает меня за руку, когда я уже почти добралась до лестницы. Сжимает запястье до синяков, дергает, заставляя развернуться.
– Ты не поняла? Это не шутки, – шипит он, источая неприятную для меня смесь запахов. – Я не прошу тебя с ним спать! Раньше ты неплохо крутила Аланом, и сейчас справишься. Ты должна мне, Арина. Должна! Помнишь, что я сделал для тебя?
Помню. Потому и терплю запахи других женщин. Следы помады на воротнике, царапины на спине. И Костя все это даже не скрывает, цинично вытирая ноги о мою гордость.
Да, я терплю потому, что обязана ему всем! Но Алан…
– Нет, – вырываю руку из захвата, больно ударяясь локтем о перила лестницы. – Все, что угодно, но не это! Не Алан… я его видеть не могу!
Бегу по лестнице наверх, словно за мной черти гонятся. Или муж, что еще хуже. Захожу в комнату дочери, скидываю халат, и ложусь рядом с ней. В супружескую постель этой ночью меня не тянет даже ради приличий…
Да и какие приличия могут быть теперь?
Обнимаю Алису, подозревая, что теперь точно не засну – не после рассказа мужа, не после воспоминаний об Алане. Но, словно в темную пропасть, лечу в сон спустя всего пару минут.
И снится мне то самое прошлое, которое я так стремилась вымарать из памяти.
– Арина, просыпайся. Арина!
Слышу голос брата, и хочу открыть глаза, но вспоминаю события прошлой ночи, нахлынувшие на меня бурным потоком. И хочется уже не радоваться новому дню, а рыдать кровавыми слезами.
Алан долгов не прощает!
– Доброе утро, – я решаю перестать накручивать себя, и сажусь на кровати. Алиса сладко посапывает, обняв дурацкого выцветшего зайчонка. Встаю, поправляю одеяльце, и выхожу из детской.
Брат идет за мной неотступно, входит в нашу с Костей спальню, и садится на нашу кровать.
– Я все знаю! – говорит он хмуро, и я с облегчением выдыхаю – уж брат меня всегда понимал! – Костян мне все рассказал. Ну он и идиот!
Правду говорят, что близнецы – половинки одного целого, вот и мне повезло.
– Мы как-нибудь выкрутимся, – через силу отвечаю я. – А Костя… он пьян был, вот и предложил мне пойти к Алану… черт, я же говорила, что не нужно было нам возвращаться!
Не сдерживаюсь, кричу зло – снова Алан отбирает у меня все! Деньги – это хорошо, но мне, по сути, на них плевать. Если бы только они не достались Алану…
– Не истери, – строго приказывает брат. – И головой подумай! От тебя не требуется ничего… такого, понимаешь?
– Не понимаю, – отрезаю я.
Отказываюсь понимать!
– Да брось ты строить из себя невесть что! О других подумай, а не только о себе, как привыкла, – Саша произносит это ровно и безэмоционально, но слова бьют наотмашь – хлестко и больно. – Алан – мстительная тварь и, если предпочел тебя состоянию – он поиграть захотел. Не получит тебя – развалит все, что годами создавалось! Мы все по миру пойдем, люди останутся без работы…
– Ты останешься без работы, – перебиваю я брата, в упор глядя на него.
– Да, – кивает он. – Я потеряю кресло. А с твоей дочерью что будет? Хочешь для нее той же нищеты, из которой мы вылезли? И три месяца с Аланом – небольшая цена!
Никакой поддержки – я ошиблась.
Но так ли он неправ?
– С приездом, – отец обнимает меня, привычно потрепав по щеке, и проходит в дом.
Мужу моему он уделяет куда больше внимания, чем мне и Алисе, которая обиженно дуется на такой прием. Дедушку она любит, а вот дедушка ее…
Пора признать, что любит отец только моего брата. И то, не как отдельную личность, а как продолжение самого себя.
– Проходите завтракать, – зову я, входя в привычную роль радушной хозяйки большого дома.
Сажусь напротив хмурого мужа, всем видом показывающего свое ко мне отношение, и злость снова пробирает меня – нашел крайнюю! Брат тоже не слишком рад моему обществу, и что-то шепчет отцу на ухо.
Кажется, я знаю, что именно. Слишком выразительные взгляды папа бросает на меня.
– Анна Степановна, уведите Алису, – прошу я няню.
– Но мама! – обиженно восклицает дочь, и я щелкаю ее по носу.
– Иди, детка. Анна Михайловна тебя накормит, вы чудесно проведете время.
Няня уводит мою малышку, и я жду – когда же грянет гром? К еде не притрагиваюсь, аппетита нет, да и с минуты на минуту начнется…
– Значит так, – голос отца прерывает мои мысли. – Мы – семья, Арина, но ты об этом забыла, я так понимаю?
– Не забыла.
– Почему же ты не хочешь помочь? – папа не повышает голос. Говорит он тихо, и этот его тон меня всегда пугал больше всего. – Плевать тебе и на мужа, который лишится всего, и на брата. На дочь свою, которую будущего лишаешь… на всех плевать! Встала в позу! А так в семье не поступают! Ты…
– Я пойду к Алану, успокойтесь, – раздраженно перебиваю я, взмахивая вилкой. – Ваша взяла! Но готовьтесь к тому, что вся Москва будет знать, что Константин Вольский – сутенер, торгующий своей женой!
Хватаю два круассана, и встаю из-за стола. Быстрыми, размашистыми шагами покидаю столовую, слыша за спиной едкие замечания отца и шумное дыхание Кости – пусть знают, что я о них думаю!
Отец, конечно, прав. Мы – семья, и должны быть друг за друга горой, но требовать от меня такое они не имели никакого права. Низко это.
– Можете идти, – говорю я няне, и сажусь напротив дочери. Подмигиваю моей темноволосой малышке. – Устроим чаепитие, детка?