Южный Урал, № 27 - Страница 19

Ф е н я. Дай, мама, ему огурец.

К а л а б у х о в. Спасибо тебе, Фенюшка, золотого ты ума человек…

Степанида Матвеевна ставит на стол тарелку с капустой и огурцами. Калабухов начинает закусывать и засыпает.

М и х а и л. Маманя, я зашел проститься, вечером уезжаю.

С т е п а н и д а  М а т в е е в н а. Куда, сынок?

М и х а и л. В Кузнецк. Изучать опыт.

В а с и л е к. Вот здорово. А я ничего не слышал.

М и х а и л. Только что был у начальника цеха.

С т е п а н и д а  М а т в е е в н а. Надолго?

М и х а и л. На три месяца (поднимается). Простите меня за все, маманя.

С т е п а н и д а  М а т в е е в н а. Материнское сердце отходчивое, ты у других просил бы прощения.

М и х а и л. Феня, мне давно хотелось с тобой поговорить, я надеялся…

Ф е н я (обрывая). Я тоже долго ждала, надеялась, что ты вот-вот придешь и скажешь…

М и х а и л. Феня, я должен все тебе сказать, вот при матери, при друзьях, при Калабухове. Пусть все знают правду. Я дальше так не могу жить.

Ф е н я. Что ты этим хочешь сказать? Требуется «скорая помощь»? Сегодня Феня, завтра Вера, послезавтра наоборот — выручайте гражданина из затруднительного положения?

М и х а и л. Каменная ты какая-то, ничем тебя не проймешь.

Ф е н я. Не слишком ли много мы говорим о своих печалях и неудачах? Зачем понапрасну стонать, нагонять страх на своих близких? Ты думал, не проживу без тебя, пойду жаловаться на свою судьбу, принуждать в порядке комсомольской дисциплины возвратиться ко мне? Не дождешься, Михаил. Насильно мил не будешь. Если хочешь знать, не каменная я, совсем не каменная, только горе свое на чужие плечи не привыкла перекладывать. И сына своего воспитаю гордым, независимым.

М и х а и л. Неужели у тебя не осталось ко мне никаких чувств, разве у нас не было никакой любви?

Ф е н я. Ты все толкуешь о себе, о своей персоне, одну жизнь исковеркал, другую хочешь загубить. Вспомнил о чувствах? В свое время, очевидно, мы поторопились сказать друг другу дорогое слово «люблю». Не кажется ли тебе, Михаил, что ты и сейчас торопишься?

М и х а и л. Нет, не тороплюсь. За этот тяжелый год я многое передумал. Наконец у нас сын.

Ф е н я. Об этом надо было раньше думать. Вряд ли сын порадуется такому папаше.

М и х а и л. Так я и знал. Что ж, и на этом спасибо.

К а л а б у х о в (просыпаясь). От ворот поворот?

С т е п а н и д а  М а т в е е в н а. Проспался? Ну и топай по добру по здорову, не сбивай людей с толку. Век прожил, а ума не нажил. Во всем этом деле твои пальцы видны. Думаешь, доброе дело для своей дочери сделал? Ворованный кусок, он обязательно застрянет в горле. Мало ли в молодости каких ошибок не бывает? Нужно подправлять молодых, а ты сбиваешь с пути. Нехороший ты человек. (К Мише). Не слушай ты его, сынок. Феня тебе тут правильно говорила. Поезжай в командировку, подумай, и Феня себе подумает. Там дальше видно будет, как поступать.

К а л а б у х о в (поднялся). Надо идти.

В а с и л е к. Конечно. Тут и без тебя разберутся.

Калабухов уходит.

Ф е н я (Михаилу). Опоздаешь на поезд.

М и х а и л (порывается к коляске). Я хотел взглянуть на сына.

Ф е н я (заграждает путь). Не стоит, Михаил, сына у тебя пока еще нет.

М и х а и л. Ты хочешь лишить меня права на счастье?

Ф е н я. Дорогой мой, право на счастье не падает с неба — его завоевывают.