Южный Урал № 13—14 - Страница 45
Потом получил еще письмо.
«Дорогой Иван Петрович!
Поздравляю тебя с новым годом и все твое семейство, и Зою и Борю. — усердных слушателей моих. Жду не дождусь, когда же вышлю я «Угрюм-реку». Вот там есть, что почитать и что послушать, волосы тоже будут подыматься.
Вся беда в том, что сам не могу получить из магазина заказных 20 экземпляров. В таком же положении, как и ты, многие мои друзья, которым не досталось из 25 экземпляров, авторских.
Книга, как только появляется с фабрики, ее расхватывают, я опять заказываю, злюсь и т. д.
Стихотворение милой Тони очень умное, хорошее, но не по летам печальное. Рано ей размышлять на такие темы. В будущее надо глядеть бодро и не давать оседлать себя всякой хандрой. Впереди ее вся жизнь, а жизнь ее должна хорошо сложиться потому, что она сама славная женщина. Поклон от всех нас.
Детское село 10/I-34 г.».
В 1934 году, в Москве, на первом съезде писателей в перерыве между докладами я встретился с А. Н. Толстым около столов с газетами и журналами.
Я спросил:
— А что же, Алексей Николаевич, не видать Вячеслава Яковлевича?
— Он должен быть непременно сегодня же. Собирались ехать вместе, но его задержали какие-то дела.
Я спросил:
— Алексей Николаевич, а как продвигается «Петр», когда вы его закончите?
— Сейчас занят другой работой — Иваном Грозным, а как закончу его, и за Петра примусь.
Он хотел еще что-то сказать, как вдруг из густой гуляющей толпы, словно поплавок из воды, вынырнул Вячеслав Яковлевич.
— Вот он! — громко сказал Алексей Николаевич.
Поздоровались мы с ним по старинному обычаю. И только Вячеслав Яковлевич стал рассказывать, почему задержался, как раздался звонок и все заторопились в зал на своя места.
В последние дни работы съезда мы как-то вместе вышли с Вячеславом Яковлевичем на улицу. Было темно, холодно и поздно. Остановились около Дома Союзов, поговорили немного о жизни и Ленинграде, и я стал прощаться, чтобы не задерживать его, так как вид у Вячеслава Яковлевича был утомленный. Я простился с ним, и оказалось, что простился навсегда.
И вот идут годы один за другим. Многое уходит из жизни, но светлый образ родного по душе человека никогда не померкнет и не исчезнет из моей памяти и не погаснет его чистая, глубокая любовь к людям.
Александр Шмаков
НЕИЗВЕСТНЫЕ АВТОГРАФЫ
В последнее время в книгохранилище Челябинского краеведческого музея удалось обнаружить ряд неизвестных автографов виднейших русских писателей — В. Г. Короленко и Ф. М. Достоевского, драматурга Е. П. Карпова и декабриста М. И. Муравьева-Апостола. Автографы эти представляют для читателя известный интерес, так как восполняют пробелы в биографии их авторов.
Каким образом книги с дарственными надписями попали на Южный Урал, а затем оказались в библиотеке музея, проследить не трудно. Сложнее установить связи писателей с лицами, которым были подарены эти книги.
Вот надпись В. Г. Короленко на книге «Слепой музыкант», вышедшей двенадцатым изданием в типографии московского книгоиздателя Я. Сазанова в 1917 году:
«Василию Васильевичу Шерстобитову на память о встрече в Ессентуках летом 1915. От Вл. Короленко».
В конце 1915 года В. Г. Короленко вернулся из-за границы. Что интересовало писателя в это время на родине? С кем он встречался? Какое отражение это нашло в его творчестве? Именно в связи с этими вопросами нас и заинтересовал В. Шерстобитов, о встрече с которым в Ессентуках В. Короленко вспомнил несколько лет спустя.
На книге имеется пометка, сделанная рукой самого В. Шерстобитова:
«Получена от автора 25 февраля 1918 года. Женская гимназия. Троицк, Оренбург. губ. Вас. Шерстобитов».
В. Шерстобитов являлся в те годы преподавателем Троицкой гимназии. Он, как видно, неоднократно встречался и переписывался с «честнейшим русским писателем… с большим и сильным сердцем», как называл Владимира Галактионовича Короленко Максим Горький.
В архиве В. Г. Короленко, хранящемся сейчас в отделе рукописей Всесоюзной государственной публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, найдены три письма В. Шерстобитова писателю — от 10 апреля 1916, от 25 марта 1917 и еще одно — тоже 1917 года. Архив полностью еще не обработан, не исключена возможность, что будут обнаружены и другие находки.
Следует сказать, что уральские читатели с особым интересом относились к книге В. Г. Короленко «Слепой музыкант». Это видно хотя бы из того, что в «Троицкой газете» № 88 от 19 июня 1916 года была опубликована большая статья «Слепой музыкант» об этом рассказе Короленко. Статья является переложением сообщения «Петербургских ведомостей» о лекции слепого ученого приват-доцента Московского императорского университета А. Щербины на тему: «Слепой музыкант» Короленко, как попытка зрячих проникнуть в психологию слепых».
Переписку В. Короленко с В. Шерстобитовым следует объяснить и тем, что писатель стремился не порывать с уральцами своих давних связей, продиктованных его исключительным интересом к прошлому Урала. Известно, что В. Короленко долгое время вынашивал тему исторической повести «Набеглый царь» — из времен Пугачева, совершил неоднократные поездки по Уралу. До нас дошли его наброски повести, зарисовки и уральские записные книжки.
Вполне возможно, что связь с В. Шерстобитовым объясняется тем, что последний жил в Троицке, где происходили бои Пугачева. К тому же В. Шерстобитов был преподавателем рисования в гимназии и мог с этой стороны быть полезен Короленко-художнику. В это время, в 1917—1918 годах, писатель снова заинтересовался уральской темой, возможно желая продолжить работу над исторической повестью о Пугачеве.
В библиотеку музея книгу В. Г. Короленко с дарственной надписью В. Шерстобитову принес в конце 1923 года рядовой читатель.
В музейной библиотеке также хранится книга «Народные драмы» — драматурга и режиссера Александринского театра Е. Карпова. Издана она в Москве в 1897 году. На ней надпись:
«Одному из моих дорогих вольных учителей Алексею Антиповичу Потехину в знак глубокого уважения от автора. 19/IX-97 г. СПБ».
Автограф указывает не только на близкое знакомство Е. Карпова (1857—1926) с А. Потехиным, но говорит, что последний был его учителем.
А. Потехин — известный в свое время русский писатель. Полное собрание его сочинений в двенадцати томах последний раз было издано в Петербурге в 1904 году. А. Потехин был близок к А. Ф. Писемскому и А. Н. Островскому. Алексей Антипович Потехин известен в литературе больше всего пьесами из крестьянской и городской жизни. «Городские» пьесы его запретила к постановке царская цензура. Но зато их высоко ценила современная автору критика.
Н. А. Добролюбов, отмечая «замечательное мастерство» автора, писал:
«Потехин представляет нашу комедию, имеющую серьезное значение».
Вот почему Е. Карпов, находившийся под большим влиянием А. Потехина, справедливо считал его своим учителем.
Драмы Е. Карпова «Тяжелая доля», «Рабочая слободка» изображали жизнь крестьян и рабочих с тех же позиций, с каких их освещал в своих произведениях и А. Потехин.
Примечательна еще одна книга, хранящаяся в музейной библиотеке — это «Собрание повестей, рассказов и стихотворений» Н. Куракина, изданных в 1863 году. Книга подарена им О. И. Богдановой в июле 1886 года, о чем говорит дарственная надпись автора.
Большой интерес представляет запись на первой странице этой книги:
«Все заметки, сделанные карандашом на сем издании, помечены собственноручно писателем Федором Достоевским».
Карандашные заметки на этой книге Ф. М. Достоевского состоят из подчеркиваний и отчеркиваний, различных замечаний на полях, выражающих похвалу или порицание автору. Это имеет несомненный историко-литературный интерес, особенно, в дни подготовки к 75-летию со дня смерти писателя.