Южная пустошь (СИ) - Страница 37

— Дурацкое название, — не могла не заметить я. Хотя понимала, это бесполезно. Гирем прав, теперь неважно как я назову свои деньги, быть им навсегда ельками. С этим бесполезно бороться. И Гирем определенно сделал это нарочно. Это очень злило. Поэтому я перевела разговор на более важное. — Но, Гирем, если мы откроем монетный двор, чтобы чеканить… ельки, — смирилась я, — то об этом очень быстро узнают все наши соседи. И мы опять же придем к тому же самому: война с Абрегорией и Аддией за золотые шахты, которую мы точно проиграем.

Гирем тяжело вздохнул и закатил глаза:

— Ну, почему ты все время хочешь сделать так, как правильно? Елька, если ты будешь действовать по правилам, ты никогда не сможешь никого обмануть. Ну, вспомни, чтобы вернуть трон, тебе пришлось притворить герцогиней Форент. Пойти на обман, пусть даже с согласия его светлости. Хотя, — он хмыкнул, — я не удивлюсь, если оно было получено под давлением. Тогда ты так решительно добивалась своего, что пошла бы на что угодно. Так почему ты думаешь, что сейчас, чтобы обмануть весь мир, тебе нужно строить монетный двор?

— Но, Гирем, как иначе чеканить монеты?! Это невозможно!

— Ну, почему? — он снова приподнял брови в показном удивлении, — у нас в Нижнем городе ежедневно очень большое количество людей занимается именно тем, что ты считаешь невозможным. Чеканит монеты без всякого монетного двора… правда не ельки, а гроты, султанки и имперки…

— Но это фальшивомонетчики, — возмутился герцог Форент. — Любая страна борется с ними, а вы предлагаете привечать их и дать возможность безнаказанно подделывать нашу валюту?

Я уставилась на Гирема. Такого поворота я точно не ожидала. Теперь я все поняла. Все доводы сложились в моей голове по полочкам. И я не могла не удивиться гармоничности и красоте этой махинации. Гирем точно криминальный гений.

— Ваша светлость, — я обернулась к возмущенному герцогу, — но ведь ельки и есть фальшивые деньги. Пусть не по составу, люди Гриема не станут подмешивать в золото другие металлы, как они обычно делают, он проследит за этим, я уверена. Но по сути это самые настоящие фальшивые деньги.

— Как только вы подпишете указ, который их узаконит, — недовольно буркнул он, — они перестанут быть фальшивыми, и станут настоящими.

— Формально, — не согласилась я, — но по сути, если вспомнить, для чего мы с вами все это проделаем, они так и останутся не совсем настоящими. Ведь это будет золото, которое мы будем добывать тайком от всех. А когда мы станем достаточно сильными, можно будет построить монетный двор, на котором мы станем чеканить монеты из золота, якобы найденного вами в русле реки. Ну, помните, мы с вами обсуждали такой вариант? И тогда фальшивомонетчики снова станут вне закона.

Герцог Форент ничего не ответил. Только качнул головой, нехотя соглашаясь с мной. Впрочем, я была уверена, что в глубине души он понимает, это единственный способ воспользоваться тем золотом, что мы нашли в бывших медных шахтах так, чтобы никто не заподозрил, сколько его у нас на самом деле…

— Ну, так что? — Гирем довольно улыбнулся, — тебе нравится моя идея?

— Нравится, — не стала я отрицать очевидного. Но тем не менее не смогла не добавить, — но в следующий раз, пожалуйста, говори коротко и по делу, а не устраивай игру в «Угадай, что я задумал». Поверь, когда в повестке дня множество вопросов, разгадывать загадки все равно, что бесполезно терять время.

— Хорошо, — Гирем спрыгнул со стола и кивнул мне, — ты права, Елька. И я учту твой совет на будущее. А сейчас позволь откланяться, — он зевнул, — я пойду немного отдохну. Привык, знаешь ли, спать днем и бодрствовать ночью. А у вас будет время подготовить документы о передаче мне половины земель Южной пустоши. Подпишем их завтра утром, и я поеду в Грилорию. Надо собрать своих ребят.

— Идет, — согласилась я. — Я тоже не заинтересованна затягивать процесс на долгое время.

Гирем еще раз поклонился и, вопреки обыкновению, вышел дверь, не растворяясь в тенях.

Мы с герцогом Форентом остались вдвоем.

— Я знаю, — вздохнула я, — вам не нравится идея с фальшивомонетчиками. Но нужно признать, пока у нас нет другого выхода. Как только у нас появится возможность, мы избавимся от них. Я обещаю…

Герцог Форент тяжело вздохнул, соглашаясь, а потом кивнул в сторону закрытой двери:

— А этот проходимец снова надул нас с вами, — он внезапно улыбнулся, — мы-то собирались выпотрошить его, как петушка, чтобы добиться преференций нашему королевству, а вместо этого снова согласились на все его условия.

Я развела руками. Да, я опять упустила момент, когда можно было поторговаться. Гирем нарочно устроил это представление с разгадыванием загадок. Он снова отвлекал меня от того, что важно для меня, но опасно для него. Кажется, я очень недооценивала ночного короля. Эта, незнакомая, сторона его личности была хитрее, чем любой другой человек, которого я встречала в своей жизни.

И мне было чему у него поучиться.

На следующий день в полдень, когда мы подписали соглашение о разделе Южной пустоши, на бумаге появилась еще одна страна во главе с самопровозглашенным королем Гиремом Первым. Свое королевство он назвал Амилория, увековечив имя своей матери. Он умел удивлять, и я соврала бы, если бы сказала, что от такого признания не екнуло что-то в груди. Он был хорошим сыном, и это вызывало уважение. Я даже на мгновение пожалела, что назвала свое государство по простому, Южной Грилорией, а не какой-нибудь Эдоардией, в честь моего отца-короля.

Проклятый Гирем! Он и здесь сумел показать себя особенным, не таким, как все остальные.

Вчера я всю ночь проворочалась в своей постели, снова и снова прокручивая разговор с Гиремом. Я многое поняла, четко увидела те крючки, на которые ночной король ловил нас с герцогом Форентом, заставляя поступать так, как хотелось ему. Его игра была проста и по своему гениальна. Как и все то, к чему прилагал свой криминальный талант ночной король.

Мой поверженный враг, Третий советник, научил меня использовать в интригах сложные многоходовые комбинации, многоуровневые связи и тайные ходы. Но Гирем действовал по-другому. Более прямолинейно и грубо, но это позволяло получить результат в самые короткие сроки. Но, я не могла не признать, более рискованно. Если противник сумеет сдержать свой гнев, то Гирем проиграет.

Он всегда давил на самую больную мозоль. Для герцога Форента это была его супруга. Я ведь даже не догадывалась, что этот холодный и чопорный герцог страшно ревновал «Глупышку Ирлу» к ее прошлым связям. Для него каждый мужчина, оказавшийся в поле зрения, мог оказаться тем, с кем Ирла Шерши проводила ночи, пусть это и было еще до их знакомства. К тому же его явно задевало то, что люди вокруг считают его жену недалекой пустышкой, хотя он тщательно скрывал свои чувства, умом понимая для чего это делается.

А Гирем раскусил все тайные мысли герцога Форента, и умело использовал свои знания.

Меня же он поймал на моем страхе потерять Хурру. Я же на самом деле очень сильно боялась, что Эбрахил, осознав, что я не собираюсь отдавать ему дочь, найдет какие-нибудь обходные пути, чтобы получить ее в свои руки. А Гирем, будучи отцом Хурры, по законам Аддийского султаната имел на нее гораздо больше прав, чем я. Собственно, я даже на себя не имела бы прав, живи в Аддии.

И вторым моим страхом, который Гирем понял даже раньше, чем я сама, стала моя страна. Как бы я не притворялась, но в глубине души я понимала, что мое королевство никакое не королевство. Я даже с Ургородом посоревноваться не могу. Мой «Златоград» всего лишь крошечное поселение на краю Южной пустоши. Маленькая деревня. А весь это церемониал и обращение по титулу, которые я ввела в поселении, ничто иное, как игра в куклы. Именно поэтому вовремя сказанная фраза о «кукольном королевстве» и вызвала у меня такую ярость.

Гирем управлял моими чувствами, как извозчик лошадью. А я, как тупая ослица, следовала за морковкой, подвешенной у моей морды.