Южная пустошь (СИ) - Страница 33

Желание поколотить Гирема по голове чем-нибудь тяжелым, стало просто невыносимым. Ну, вот как ему объяснить, что кинжал не подходящий подарок для ребенка? Тем более для девочки?

— Мы обсудим уместность такого подарка позже. А пока, — я повернулась к Гирему, — прошу вас пересесть. На этих местах сидят мои дочери. И они уже спускаются к завтраку.

— Ель…

Начал было Гирем, но его перебил громкий кашель герцога Форента. И ночной король тут же исправился.

— Хорошо, ваше величество, как пожелаете. — Его голос звучал с легким оттенком ехидства. Будто бы Гирем пошел мне на уступку, выполняя какой-нибудь дурацкий каприз. Тем не менее он встал и пересел на свое место рядом с баронессой Шерши, которая, конечно же, не смотря на присутствие мужа, не могла упустить возможность широко улыбнуться красавчику.

— Господин барон, — защебетала она, нацепив привычную маску «глупышки Ирлы», — я так рада вас видеть! Вы ведь развлечете леди разговорами? — захлопала она ресницами, — а то мой любимый супруг настолько суров, что не в состоянии поддерживать сколь-нибудь забавный разговор, — надула она губы, изображая обиду на герцога Форента.

— Разумеется, ваша светлость, — засиял улыбкой Гирем, — я с удовольствием развлеку вас разговорами и, — он многозначительно подмигнул баронессе и добавил, — не только разговорами.

Герцогиня Форент захихикала, изображая смущение и хлопая глазками. Герцог Форент побледнел и сжал губы в тонкую ниточку. Я не думаю, что между молодыми супругами было какое-то недопонимание. Все же герцог прекрасно знал на ком женился, и герцогиня тоже была в курсе, что герцог Форент не станет терпеть ее походы налево, как первый супруг. А потому вряд ли она позволит Гирему что-то большее, чем просто неприличные намеки. Но сцена все равно вышла пренеприятная.

Одним своим появлением Гирему удалось создать напряжение между мной и Хуррой, которая смотрела на меня со смесью тревоги и обиды, переживая за судьбу еще не подаренного, но обещанного кинжала. И между четой Форент.

— Господин барон, — я не выдержала, — в нашем маленьком обществе не принято вести интриги. Мы слишком много пережили вместе и стали практически одной семьей. Мы с уважением относимся и друг к другу, и к прислуге, и ко всем остальным жителям нашего поселения. И вам придется придерживаться принятых у нас правил. В противном случае, я вынуждена буду отказать вам в гостеприимстве.

— Разумеется, ваше величество, — склонил голову Гирем, то ли в поклоне, то ли для того, чтобы спрятать усмешку, — я принимаю ваши правила с огромным удовольствием. Тем более, — он едва заметно дернул уголком губ. Все таки это была насмешка. Он не воспринял всерьез мои слова, — я с огромным удовольствием войду в состав вашей большой семьи. Именно этого я хочу больше всего, ваше величество.

Я едва не зарычала от негодования. Мерзкий проходимец! Это надо же так ловко обернуть мои слова против меня. Я уже готова была вскочить и высказать негодяю все, что о нем думаю, как в столовую вошли Анни с Катрилой.

— Ой, — засияла Анни счастливой улыбкой, — дедушка, я так рада, что вы вернулись! Как медовый месяц? — и не дожидаясь ответа от повеселевшего герцога Форента, посмотрела на Гирема и слегка склонила голову, подчеркивая пропасть между своим и его титулом. — Господин барон? Не ожидала вас здесь увидеть. Но вы, видимо, тоже не ожидали появления моего императорского высочества. Иначе при моем появлении встали бы, чтобы выказать уважение к семье императора Абрегории. Или вы настолько безрассудны, что решили открыто выступить против супруги наследного принца?

Улыбка сползла с лица Гирема так, как будто бы ее стерли. Он торопливо отбросил салфетку и, встав, поклонился так, как этого требовал этикет.

— Прошу прощения, ваше императорское высочество. Я на самом деле не ожидал вас здесь увидеть и немного растерялся.

Анни не ответила, только взмахнула ресницами, показывая, что извинения приняты. Гирем сел только поле того, как Анни разместилась на своем месте.

Я молча смотрела на мою девочку. Никогда бы не подумала, что Анни на такое способна. Да, она никогда не была покорной, как Китрила, стоявшая рядом с опущенной головой, но все же я не ожидала, что она с такой легкостью сумеет поставить на место Гирема, которого знала с самого детства. И которого по-своему любила, уважала и даже почитала…

— Кхм, — прокашлялась я. — предлагаю закончить с разговорами и позавтракать. А после завтра, господин барон, мы обсудим наши с вами дела. Ваша светлость, — я обратилась к герцогу Форенту, — вас я попрошу присутствовать при разговоре.

Герцог склонил голову, соглашаясь.

— Ты боишься оставаться со мной наедине? — хохотнул Гирем. — Так неуверенна в своих чувствах?

Первым же вопросом, заданным за закрытыми дверями кабинета, он заставил меня скрипеть зубами.

Герцог Форнет занял единственный стул для посетителей, но Гирема это не смутило. Он совершенно невозмутимо опустил свой зад прямо на мой стол. А я пожалела, что затеяла переговоры в кабинете, а не в зале, где заседал совет нашего поселения. Там было больше места.

Я прикрыла глаза, чтобы не вспылить, и в сотый раз напомнила себе для чего я позвала Гирема в Златоград. Мне нужно было золото. И никто, кроме ночного короля не смог бы организовать его тайную добычу.

— Ты прав, — медленно произнесла я, — мне очень тяжело скрывать свои чувства к тебе. Но это совсем не то, что ты думаешь. Иногда я, вообще, не понимаю, как могла увидеть в тебе человека, достойного моей любви. — Гирем захохотал так довольно, как будто я очень удачно пошутила. — Однако сейчас я позвала тебя не для того, чтобы выяснять отношения. У меня к тебе деловое предложение, Гирем.

— Ага, — кивнул он с широкой улыбкой. — У меня к тебе, Елька-ваше величество, — ехидно покосился на возмущенного герцога Форента, — тоже деловое предложение. Бросай свое кукольное королевство и возвращайся ко мне. Будем жить, как раньше: ты, я и дети.

Кукольное королевство?! Я сжала кулаки, чувствуя, как ярость поднимается из солнечного сплетения. Герцог Форент шумно выдохнул. Кажется, выдержка изменяла и ему тоже.

— Хватит! — я вскочила, кипя от негодования. И, глядя прямо в глаза Гирему, заявила, — я не желаю терпеть твои выходки! Вон из моего дома и не смей даже приближаться к моему «кукольному» королевству!

Я со всей силы ударила кулаком по столу, чтобы сделать свои слова весомее и выплеснуть всю ту ярость, которая переполняла меня. И совсем не ожидала, что это будет настолько больно. Мизинец мгновенно онемел, а я невольно застонала.

Гирем мгновенно перекинул ноги через стол и оказался рядом со мной. Жестко обхватил запястье и с силой повернув руку, коснулся мизинца. Я побледнела, от пронзившей ладонь боли, и с силой дернула рукой. Гирем не стал удерживать мою ладонь.

— Перелом, — констатировал Гирем. Нахватался словечек от Алиса, барона Голеда, придворного лекаря моего брата, который много лет назад, когда мы познакомились, лечил бедноту в Нижнем и среднем городе.

— Сама знаю, — буркнула я. От боли вся злость ушла на второй план, позволяя мне успокоиться, — но это ничего не меняет, Гирем. Ты должен уехать.

— Ваше величество, — укоризненно покачал он головой, — нельзя же быть такой несдержанной. Я прикажу позвать Южина.

— Нет! — я снова начала заводиться, — у тебя не больше половины свечи, чтобы покинуть мое поселение! Я не намерена выслушивать твои оскорбления.

— А как же золото? — вкрадчиво произнес Гирем и прищурился, — ты уже передумала добывать его?

— Не твое дело, — довольно грубо отрезала я. — Справлюсь и без твоей помощи.

Я был так зла на ночного короля и совсем упустила из виду, что Гирему откуда-то стало известно о предмете нашего разговора. А вот герцог Форент заметил и не стал молчать.

— Откуда вам известно про золото, — нахмурился он, — я определенно не упоминал об этом, когда передавал просьбу его величества о помощи.