Ювелир - Страница 3

После окончания школы у меня было две альтернативы: поступать в технический вуз, где работал отец, или идти по стопам матери в мединститут. Отец был принципиально против оказания какой-либо поддержки при поступлении в институт. Я завалил второй экзамен и забрал документы. Честно говоря, я не проявлял никакого интереса к физике и математике, да и медицина в то время меня мало интересовала.

Мама же настаивала на том, чтобы я стал врачом. В мединститут экзамены уже прошли, и я устроился на работу санитаром в приемное отделение маминой больницы. Весь год я выполнял физически тяжелую работу санитара, ходил на подготовительные курсы и не без маминой помощи поступил на следующий год на дневное отделение лечебного факультета медицинского института.

Я наслаждался свободой студенческой жизни, несмотря на обилие зубрежки, особенно на первом курсе, завел новых друзей и познакомился с человеком, который подтолкнул меня к принятию одного из главных решений в моей жизни. Он пригласил меня на работу менеджером в известной, первой советской рок-группе, руководителем которой являлся.

Группа была востребована и с интересом встречена на Западе. Практически каждый месяц она выезжала на гастроли за границу. Для меня в то время, как и для большинства советских людей, поездки за рубеж были огромным соблазном и я, несмотря на мамин протест, согласился.

Почти три с половиной года мне с трудом удавалось совмещать учебу в институте с работой и заграничными турне. Я зарабатывал приличные деньги, общался с интересными людьми, лично знал известных певцов и актеров. Естественно, учеба в институте страдала.

Я привозил из поездок модные вещи, выглядел как модель из мужского глянцевого журнала и чувствовал себя на вершине успеха. Однажды я попросил маму отнести в ремонт обуви мои сапоги, которые привез из заграницы. Мастер по ремонту, увидев эти сапоги, стал возбужденно обсуждать их качество и цену с коллегой по цеху. Мама, которая стояла рядом, едва удержалась на ногах, услышав, что их стоимость у спекулянтов равнялась ее двум месячным окладам. В тот же вечер она позвонила моей сестре Инне и передала ей весь диалог в ремонтной мастерской, после чего они обе поняли, что я вряд ли стану дипломированным врачом. Мои заработки в то время намного превышали оклады опытных врачей, а возможность посмотреть мир в то время многим и не снилась.

Надо сказать, что и время конца восьмидесятых и начала девяностых в России было тревожное и смутное. Рушилась система, существовавшая в стране более 70-ти лет, терялись ориентиры, ломались устои. В стране тотального дефицита началась гиперинфляция, активизировался криминал. Резко упал престиж высшего образования, молодежь устремилась делать деньги. Все это вместе взятое подстегнуло мое желание уехать из страны.

К этому времени интерес на Западе к первой советской рок-группе стал ослабевать, а в самой группе, как и в любом творческом коллективе, начались разногласия. В результате наш руководитель принял решение о роспуске группы и предложил оформить всем музыкантам и мне служебную годичную визу в США, где каждый будет устраивать свою жизнь как сможет.

Надо сказать, что при всех моих неплохих заработках, денег я не скопил. Я вел разгульную, богемную жизнь, тратил деньги на одежду, рестораны, подарки своим близким. Валюту свободно не продавали, а оставшиеся деньги съедала инфляция. Когда я принял решение об отъезде, в кармане у меня оказалось только 50 долларов США, билет до Лос-Анджелеса, который мне с большим трудом, используя все свои связи, достал муж сестры Георгий. Дело в том, что работники авиакасс знали, что через месяц стоимость билетов для международных перелетов будет приравнена к американскому доллару и возрастет более чем в пять раз, поэтому все билеты были выкуплены или забронированы.

Чтобы отправить меня в Лос-Анджелес, кого-то пришлось снять с рейса. Муж моей сестры до сих пор вспоминает об этом и, наверно, считает, что если бы не он, мой отъезд в США так и не состоялся бы. В общем, вылетел я с 50 долларами и популярным в то время сувенирным набором (тульский самовар, хохломские ложки, бутылка водки и банка черной икры).

Я отчетливо помню, как с мамой мы долго прощались в квартире, отец вышел проводить меня до машины, а сестра с мужем повезли меня в аэропорт. Это был последний раз, когда я видел маму. Через полгода после моего отъезда мама умерла от рака.

Мой первый месяц в США был окрашен яркими, позитивными эмоциями. Я пребывал в свободной стране, где полки магазинов ломились от товара, где я познакомился с новыми людьми, которые, казалось, радовались моему приезду и с интересом расспрашивали о жизни в России. Я с удовольствием удовлетворял любопытство моих слушателей, но постепенно эмоции стали угасать и на первое место выдвинулись материальные проблемы.

Мои 50 долларов очень быстро были потрачены, а водка с икрой выпита и съедена приятелями, у которых я остановился. Вскоре я стал замечать их неприветливые взгляды, а однажды утром перед уходом на работу хозяйка квартиры прямо спросила меня, долго ли я собираюсь у них жить и не пора ли мне вносить и свой посильный вклад в их семейный бюджет.

Я был молод и, живя вместе с родителями, никогда не задумывался о том, что нужно платить за квартиру, покупать продукты, хозяйственные принадлежности и многое другое. Все это делали родители. Теперь эти проблемы легли на мои плечи. Жизнь в Лос-Анджелесе перестала казаться радужной и безоблачной. Я переехал к другим приятелям, надеясь, что они помогут мне найти работу. Но те сами едва сводили концы с концами, и помочь мне с работой не смогли. Как-то за ужином хозяева съемной квартиры намекнули, что я очень помог бы им, если бы незаметно воровал продукта из супермаркета и приносил в дом. Мне стало ясно, что оставаться там я больше не могу.

Однажды, будучи еще в Москве, я познакомился с Юджином, американцем русского происхождения, который приехал в Москву в качестве туриста. Мы подружились. Юджин много рассказывал о себе, о том, как ему удалось перебраться в США, о прекрасном острове Гавайи, где он жил в последние годы и куда приглашал приехать, если я окажусь в Америке. Я решил воспользоваться его приглашением. У одного из бывших музыкантов группы, который тоже пытался устроить свою жизнь в Штатах, я занял деньги на билет и полетел на Гавайи, которые стали для меня вторым домом в последующие 15 лет.

Юджин вместе с приятелем снимал неплохую квартиру в отличном районе Гонолулу, где я и поселился. В выходные он повозил меня по острову Оаху, показал все достопримечательности Гонолулу, угостил ужином в хорошем ресторане. Остров показался мне чудесным, климат замечательным, а океан теплым. В воздухе присутствовал запах тропических растений, и атмосфера была расслабляющей.

Гонолулу был типичным ухоженным американским городом со своим деловым центром с небоскребами, дорогими отелями на побережье, роскошными бутиками и огромными торговыми центрами. Здесь гармонично сочеталась атмосфера острова и цивилизации. Мне захотелось здесь остаться. Чувствовал я себя прекрасно. От аллергических проявлений, которые постоянно весной и летом мучили меня в Москве и с которыми врачи ничего не могли сделать, не осталось и следа. Я был счастлив.

Так прошла неделя. В понедельник Юджин растолкал меня ни свет, ни заря и отправил искать работу. Мои 4 курса мединститута, опыт работы менеджером в советской рок-группе и лимитированный английский (школьная программа + папины дополнительные занятия) не давали мне больших шансов. Юджин посоветовал поискать работу где-нибудь в ресторане в качестве уборщика или мойщика посуды с почасовой оплатой. Он сразу же дал понять, что жить на Гавайях дорого и нужно вносить свою долю за аренду квартиры, питание и прочие расходы.

Началось мое хождение по мукам. Я, интеллигентный молодой человек, выросший в благополучной семье, вынужден был стучать в дверь каждого находящегося по пути ресторана и на ломаном английском просить работу. Постучать в первую дверь оказалось труднее всего, но затем, засунув подальше свою гордость и получив около 30 отказов, примерно дня через три я нашел работу мойщика посуды в американском ресторане с оплатой 5 долларов в час. На мой стук в дверь вышла симпатичная молодая женщина, оказавшаяся хозяйкой ресторана. Узнав, что у меня есть годовая служебная виза и что я нахожусь на территории США легально, Сюзи, так звали мою благодетельницу, предложила мне работу.