Ювелир - Страница 2
О маме можно рассказывать бесконечно. Она излучала любовь и, когда была дома, создавала особую атмосферу тепла и уюта, а мы с моей старшей сестрой всегда с нетерпением ждали ее возвращения с работы. Я не помню ни одного дня, когда, общаясь с нами, она была бы грустной, печальной или подавленной. Мама много работала, была заведующей огромным отделением в больнице, преподавала в медицинском училище, а иногда ей приходилось еще и дежурить по субботам. Естественно, многочисленными домашними делами в семье приходилось заниматься в основном бабушке.
Жили мы впятером в небольшой трехкомнатной квартире. В доме всегда был идеальный порядок, за которым следила в основном бабушка, немка по национальности, родившаяся в Республике Немцев Поволжья в зажиточной немецкой семье. Она училась в гимназии, изучала французский язык и использовала полученные знания даже в пожилом возрасте, читая в оригинале романы французских классиков, которые приносила из библиотеки.
В 1917 году бабушка поступила на медицинский факультет Саратовского университета, который с отличием закончила. Но благополучная жизнь после революции быстро закончилась. Трагичная история страны отразилась и на судьбе целого поколения нашей семьи. В 1937 году мой дедушка был арестован и по приговору тройки через месяц расстрелян. Бабушку, как жену врага народа, вместе с больной матерью и двумя малолетними детьми выселили в 24 часа из квартиры в доме для ответственных работников в центре города и отправили в маленькое казахское село. Там она проработала врачом и в годы войны, обслуживая жителей всех ближайших сел, благодаря чему ей и моему отцу удалось пережить голод, болезни и выжить. Отношение к семье врага народа в то время было враждебное, и им пришлось пережить многое, о чем не хочется рассказывать.
После смерти Сталина мой дед был посмертно реабилитирован, а бабушка перебралась в небольшой областной центр, где стала работать главным врачом детской больницы. Ситуация осложнялась еще и тем, что бабушка и отец были немцами и даже после войны им пришлось нелегко. На них были наложены ограничения по месту жительства, передвижения и даже существовал запрет на получение высшего образования. Несмотря на то, что мой отец был лучшим учеником в классе, после школы поступить он мог только в техникум, и его путь в старшие научные сотрудники крупнейшего и известного в стране технического вуза был долгим и тернистым. С его блестящим умом, глубокими знаниями и эрудицией сделать для науки он мог бы гораздо больше, сложись история нашей страны иначе.
Мамино детство и молодые годы были не столь драматичны. С отцом они познакомились будучи студентами и прожили по меркам того времени довольно счастливую жизнь. Оба реализовались в профессии, родили двоих детей. Они вместе радовались покупке кооперативной квартиры, мебели, обустраивали свою жизнь. Оба любили проводить отпуск с детьми в путешествиях по стране, увлекались походами на байдарке с компанией друзей.
К таким походам готовились заранее, обычно за полгода. Прорабатывали маршрут, доставали продукты, покупали карты. Я часто вспоминаю наши походы по притокам Волги и по Днестру. Честно говоря, такой активный отдых я не любил. На каждой стоянке приходилось выгружать из байдарки палатки, спальные мешки, продукты, теплые вещи. Затем почти час устанавливали палатку и готовили горячую пищу, отбиваясь от комаров. А утром после завтрака отец заставлял нас собирать ягоды или грибы. И так каждый день. Отдых был действительно активный. В общем, я понял, что романтика – это не мое.
Байдарочные отпуска чередовались с поездками по стране. Меня начали брать с собой, когда мне исполнилось 2 года. Мы с родителями и с сестрой проехали весь Крым от Севастополя до Феодосии. Во время экскурсий под монотонный голос гида я мирно посапывал, сидя на отцовских плечах, в то время как некоторые сердобольные экскурсанты с неодобрением поглядывали в сторону родителей и тихо ворчали: «Зачем ребенка мучают?» Хотя мне, наверно, эти поездки нравились, так как вел я себя, по словам родителей, довольно спокойно. Вместе со всей семьей мы побывали в Средней Азии, Прибалтике, на Кавказе, проехали все города Золотого кольца России. Теперь я точно знаю, что любовь к путешествиям привили мне родители.
В общем, мои родители жили насыщенной жизнью поколения 60-х. Ходили на концерты и лекции в Политехнический музей, собирали и читали хорошие книги, встречались с друзьями. Несмотря на то, что по характеру и восприятию мира отец с мамой были абсолютно разными людьми, их союз был достаточно гармоничен.
Отец, свободолюбивый по натуре, критично относился ко всему, что происходило в эпоху Брежнева, регулярно слушал «вражеские голоса» по радиоприемнику и читал между строк все, что печаталось в то время в советской прессе.
Когда на семейные праздники собирались гости, среди которых всегда присутствовали бабушкина младшая сестра с мужем, прошедшим войну и закончившим ее в ранге полковника, за столом всегда разгорались острые дебаты. Сергей Петрович, муж бабушкиной сестры, вскоре после войны получил должность заместителя министра в небольшом министерстве, хорошую квартиру в престижном сталинском доме, дачу рядом с Москвой и был лоялен советской власти. Естественно, его мнения не всегда совпадали с мнениями отца. Часто все заканчивалось тем, что бабушка вызывала отца на кухню, говорила о правилах приличия и умоляла прекратить споры, напоминая о том, что их семье пришлось пережить. Сергей Петрович, будучи человеком достаточно добродушным, быстро успокаивался, уходил в соседнюю комнату и просил разрешения вздремнуть полчаса перед десертом. Так проходили в основном все званые обеды и ужины.
Моя мама, несмотря на то, что ее должность обязывала быть членом партии, иногда соглашалась с отцом, но всегда пыталась находить что-то позитивное в том, что происходило, радовалась детям, домашнему уюту, путешествиям, общению с друзьями, красивым вещам, которые в то время приходилось не покупать, а как говорили, «доставать».
Я хорошо помню, как она в течение полугода рано утром до работы ездила в ателье при ГУМе отмечаться в очереди, чтобы заказать модельные сапоги. Надо сказать, что выглядела мама всегда шикарно. У нее было врожденное чувство вкуса и стиля. Все свои наряды она носила с достоинством и элегантностью, что не было характерно для женщин того времени. Ее многочисленные подруги, мужья которых занимали большие должности и имели доступ к «распределителям для членов ЦК», в шутку называли ее генеральшей.
Отца мамина любовь к «тряпкам» раздражала, и маме часто приходилось скрывать новые приобретения. Когда он замечал на ней что-то новое, она непременно укоряла его в том, что он ничего не помнит, и уверяла, что купила это 2 года назад и редко надевала. Очень часто мамина хитрость срабатывала.
Мой отец проводил дома гораздо больше времени, чем мама. Он много работал дома за столом, писал научные статьи, готовился к защите диссертации. Мы с сестрой запомнили его сидящим спиной за письменным столом. Время от времени он отвлекался от своей работы и принимался за наше образование. Со мной занимался английским. Уроки проходили нудно, но регулярно. С 6 лет по его настоянию я занялся музыкой и стал ходить в класс по скрипке в музыкальную школу, которую моя сестра к тому времени уже закончила. Скрипку я не любил, но отец утверждал, что любое дело надо доводить до конца. Сам он был человеком глубоко образованным, трудолюбивым, обязательным и настойчивым в достижении поставленных целей. У него было много увлечений, среди которых архитектура, живопись, история и литература. Он старался приучить нас с сестрой к тому, что любил сам. И надо заметить, у него это получилось и повлияло в некоторой степени на мои увлечения, занятия, мою жизнь. Однако я всегда считал, что с мамой нас связывало намного больше, и понимала она меня лучше, чем отец. К сожалению, я потерял маму, когда мне было всего 24 года, и не знаю, как бы сложилась моя судьба, будь она жива.