Ютланд, брат Придона - Страница 6

Ютлан сказал в раздражении:

– Но как я могу вести себя, как другие? Если смотрят на меня, как на хищного волка? Ну, пусть не хищного, но все-таки я всем поперек горла…

Валдай тяжело вздохнул. Ютлан ждал, что тот будет возражать, спорить, доказывать, что ничего подобного, он не так понимает, однако волхв грустно кивнул:

– Ты прав…

– Так что делать мне?

Валдай вздохнул еще тяжелее:

– Выход есть, но он мне совсем не нравится.

– Какой?

– Тебе надо пожить среди людей, – сказал Валдай невесело, – что тебя не знают. И ты сам увидишь, как относятся именно к тебе, а не к тому, что ты… чей-то сын.

Ютлан быстро зыркнул ему в лицо, но волхв смотрел мирно, никакого намека на его происхождение. Просто сказал то, что сказал.

Ютлан сказал озадаченно:

– Но… как? Здесь меня все знают!

– Мир не состоит из одной Арсы, – напомнил Валдай. – И даже из Артании. Когда ты бросился на помощь Придону, ты проехал половину Куявии!.. Там тебя никто не знал. И как тебя встречали?

Ютлан попытался добросовестно вспомнить, но помотал головой:

– Не помню. Я так торопился, так спешил в Куябу, чтобы успеть спасти брата…

Валдай обронил тихо:

– Но ты понял, что я сказал?

Ютлан тоже смотрел в пламя костра и чувствовал, как неясная тоска заползает в сердце.

– Да… но почему мне так нехорошо?

– Разлука, – сказал Валдай.

– С кем? – спросил Ютлан раздраженно. – Братья погибли, а сестру, которую я так любил, увез этот… чтоб его драконы съели.

Валдай помолчал, Ютлану почудилось, что волхву ответить нечего, затем тот произнес просто и торжественно:

– С Артанией.

Ютлан переспросил:

– Советуешь вообще покинуть наши земли?

– В Артании тебя знают, – пояснил Валдай. – Она велика, но и ты не простой пастух. Ты последний из сыновей тцара Осенний Ветер, прямой наследник престола! О тебе говорят, тебе перемывают кости, так уж ведется в мире. В Артании, где бы ты ни укрылся, тебя быстро узнают. Пусть не в первый день или неделю, но… это все испортит. Потому я бы посоветовал тебе… только не сердись!.. уехать на некоторое время в чужую и незнакомую деревню. Понимаешь, если окажешься в чужой деревне или чужом городе, где тебя не знают, то примут таким, каким впервые покажешься и каким… будешь. За тобой не потащится твоя ужасная слава! Никто не покажет на тебя пальцем и не скажет с ужасом: «Это тот самый, что…»

Ютлан молча смотрел в красивое мужественное лицо. Валдай говорит уверенно и спокойно, чувствуется, что совсем не боится, даже не чувствует неприязни. Более того, от волхва веет теплом, состраданием и участием.

– Уехать из Артании? – переспросил Ютлан потерянно. – В Куявию?.. Или в Славию?..

Валдай покачал головой.

– Неважно куда. Я погорячился насчет Артании, она велика, не все бывали в Арсе и видели тебя. В простых деревнях люди даже не знают соседей из сел поблизости. Ты можешь попробовать ужиться и там, недалеко от Арсы. Приедешь злым – будут знать как злого, приедешь веселым – будут знать веселым, приедешь работящим – примут таким… пока не докажешь, что ошибались. А вернешься сюда, когда научишься держать черную ярость в кулаке… и выпускать, только когда необходимо.

– Разве можно… выпускать? Это же нехорошо!

– Нехорошо, – согласился Валдай. – Но жизнь наша еще не совсем… правильная. В общем, иди в мир. Может быть, там ты найдешь то, что заставит тебя остаться среди людей… и превратит в человека. А здесь, Ютлан, скоро станешь дивом, диким и яростным… Потому все так смотрят на тебя, потому что тебя боятся, потому что от тебя ждут неприятностей…

Ютлан прошептал:

– Потому что я… ублюдок… выродок какого-то темного дива…

Валдай перебил быстро и сильным голосом. Он выпрямился, отшвырнул прутик, которым подталкивал ветви в огне, на лице заиграл багровый отблеск костра.

– Что за чушь!

– Но…

Валдай перебил резко:

– Ты артанин!.. Потому и такой. Мы все такие! Ты был в Куявии, видел, как там играют на арфе? Мы же презираем это комариное треньканье, нам ласкает слух рев боевого рога! Там нужен накал, мы все из огня и ярости, мы любим яростно и чувствуем яростно, у нас нет полутеней, у нас либо яркое солнце, либо лютая тьма!.. У нас нет куявских хороводов, у нас такие пляски, что пыль до небес, от грохота качаются горы, а звери дрожат в норах! Ты просто такой же, Ютлан!

Ютлан замедленно кивнул, поколебленный настолько, что почти согласился. Да и страшно быть не таким, жуткое одиночество, а так незримые плечи сородичей со всех сторон.

– Но я все делаю, – произнес он нерешительно, – без… накала. И без огня и ярости. Блестка говорила, что я вообще как кусок темного льда.

Валдай отмахнулся.

– Женщина, что она понимает!.. Чтобы поджечь железо, нужен настоящий жар, а дерево вспыхивает от простой искры.

– А от чего вспыхиваю я?

– Узнаешь, – ответил Валдай. – И… верю, научишься управляться с собой.

Он поднялся, лицо стало отстраненным, Ютлан понял по лицу верховного волхва, что тот сказал все нужное, а сейчас уже мысль его взлетела над городом, а то и над Артанией, в которой после великой войны нужно сделать так много.

– Спасибо, – сказал Ютлан и торопливо вскочил, негоже сидеть в присутствии почтенного человека, который только что встал. – Спасибо!

Валдай невесело смотрел ему вслед. После Вяземайта он стал верховным волхвом, но и под рукой Вяземайта понимал, что натиск на Куявию неизбежен. Прошло два поколения без засухи, население Артании утроилось, и вот уже земля дрожит под копытами степных коней. Земля перестала вмещать новое поголовье, пора расширить ее пределы, как всегда делали предки. А там дальше свободные земли…

Ну и что, если там люди? Чужие… Их можно и нужно убить или просто согнать, а землю освободить для своих домов, а пастбища – для своего скота.

Вяземайт лишь воспользовался удобным предлогом в виде неистовой любви Придона, и, что бы куявы ни делали и ни говорили, все истолковывалось им во вред и в пользу войны.

Но и сейчас хоть проси богов о тучах саранчи, ураганах или неурожайных годах – кони жиреют на сочных травах, артанской пшеницы уродилось снова столько, что приходится строить новые закрома, а из-за того, что Артанию вот уже лет сто не посещали никакие болезни, после которых половина населения вымирает, каждую весну в седла поднимаются десятки тысяч молодых удальцов…

…которым нужно где-то красиво сложить головы. Во имя чести. Во имя грозной славы Артании.

Лучше там, чем в междоусобных войнах. А это значит, нужно задумать новую войну и провести ее не менее красиво, чем сделал Вяземайт.

В город въехали и красиво промчались на огромных боевых конях знатные воины и вожаки наиболее прославившихся кланов, Ютлан скользнул взглядом по гербам и надписям на богато украшенных щитах: «Черная вишня», «Черная птица», «Темный Легион», «Черные Воины», «Темные шаманы», «Ночная стража»…

Как-то Валдай обронил, что такие названия больше подошли бы дивам, что на стороне тьмы, но один из стариков сказал шепотом, что это же мальчишки, забыл разве, каким был сам?

И хотя Ютлан не считал этих могучих богатырей мальчишками, но это для его тринадцати они все взрослые дядьки, а для Валдая и старейшин, возможно, еще драчливые мальчишки…

Герои красиво промчались по центральной улице то ли к дворцу тцара, то ли к постоялому двору, Ютлан с хортом прошли к конюшне, где Алац сразу очнулся от тяжелой дремы и коротко ржанул, сообщая, что он здесь, в самой глубине.

Когда Ютлан, наобнимавшись и нацеловавшись с конем, вышел на дневной свет, в их сторону уже шел Рокош, еще более угрюмый, чем обычно, даже спина сутулится, как у старика.

– В доме ты бываешь реже, – сказал он, – чем в лесу или в конюшне.

– И что? – спросил Ютлан.

Рокош рассматривал его пристально и бестрепетно, хотя многие артане, даже самые бесстрашные, отводили взгляд, когда в глазах Ютлана разгорался пурпурный огонь.