Ютланд, брат Придона - Страница 12

Ютлан поморщился.

– А это откуда видно?

– Артанская стать, – сказал старик, – артанская гордость! В посадке, взгляде… У нас, артан, до четырнадцати лет брать оружие в руки нельзя. Вот только лук, гм…

Ютлан ответил недовольно:

– Это не боевой лук.

– Охотничий?

– Да.

Старик скользнул внимательным взглядом по луку.

– Тогда ты хороший охотник.

– На обед настрелять удается, – буркнул Ютлан.

– А на продажу?

Ютлан сдвинул плечами.

– А зачем?

– Так-так, – сказал он, – значит, в деньгах не нуждаешься…

– Или не интересуют, – уточнил Ютлан.

– А что интересует?

Ютлан помедлил, старик непрост, выглядит бывалым, знающим, наверняка здешний староста или кто-то из важных старейшин.

– Я хотел бы знать, – сказал он медленно, памятуя напутствие Рокоша о длинных речах, – проезжал ли здесь некий всадник… необычный всадник.

Старик ответил медленно, как показалось Ютлану, с некоторой осторожностью:

– Всяк человек необычен.

Ютлан буркнул:

– Чем? Они все одинаковые, как муравьи.

– Ого, – произнес старик, – ты не они, да?

Лицо его было обманчиво спокойно, глаза прищурены, а голос прозвучал слишком равнодушно, словно разговор шел о погоде. Ютлан вовремя удержал на языке готовый ответ, что да, он не они, пожал плечами и постарался держать голос таким же, как и начал разговор:

– Я тоже они… но я еще и странствую. Есть такие муравьи, знаешь?

– Знаю, – ответил старик, – но такие муравьи странствуют большими группами.

– Я и есть большая группа, – сказал Ютлан. – Ладно, старик. Я вижу, ты ничего не можешь сказать… Или не хочешь. Я поехал дальше. Прощай!

Он повернул коня, тот сделал два шага, как сзади раздался голос:

– Ты слишком торопишься, герой. Да и не стоит ехать в ночь. Ты проделал длинный путь… Твой конь покрыт пылью так, что не видно его масти. А пес исхудал в дороге… Отдохни у нас. Мы небогаты, но еды у нас хватает. Найдется зерно для коня, даже сладкие кости для собаки.

Ютлан ответил вежливо:

– Вообще-то… да, спасибо. Ты прав, мы в самом деле все трое очень устали.

Он соскочил, как заметил старик, легко, очень быстрый в движениях, жилистый, хотя и в самом деле усталость заметна даже в посадке.

– Как зовут тебя… юноша?

Голос его звучал так, словно старик все-таки считает его мальчиком, но из вежливости называет парнем, все молодые стремятся поскорее вырасти и стать мужчинами.

– Ютлан, – ответил он.

– Ютланд, – повторил старик задумчиво. – Хорошее имя…

– Ютлан, – поправил он, – меня зовут Ютлан!

Старик кивнул, у глаз проступили мелкие лучики улыбки.

– Необычное имя… И какое-то… утлое. Ты с ним кажешься слабым. Но если ты покинул дом и отправился в путь, ты заслуживаешь более твердого имени! К примеру… Ютланд – звучит намного лучше.

Ютлан сдвинул плечами.

– Ютланд, так Ютланд, какая разница?.. Не имя красит человека, как говорил мой дед.

– Вот и славно, – сказал старик. – Разве в ваших краях не меняют имя, когда становятся взрослыми? У нас так делают по несколько раз за жизнь… Когда, например, человек хочет начать жизнь заново. Отведи коня вон в тот сарай, там свежее сено и ключевая вода, а сам помой руки, иди в дом и садись за стол.

Ютлан отвел коня в сарай и сам подсыпал из ящика в ясли крупнозернистого зерна, подумал, что он уже в какой-то мере стал взрослее, так что может в самом деле если не поменять имя, то сделать его тверже. В Артании тоже есть этот обычай, но его постепенно забывают.

Когда вышел, старик уже ждал снаружи.

– Ютлан, – повторил он медленно, словно пробуя имя на вкус, – от слова ютлый, утлый. Но раз ты решился покинуть родные земли, то ты уже не слабый. Я все думаю насчет имени, Ютланд теперь подходит больше. Это значит – скала, опора… А меня зовут Бурый. Кстати, что у тебя за пес? Никогда не видел такой породы.

– Издалека, – ответил Ютлан.

– Да это видно, – произнес старик задумчиво, – ты ее не кормишь, что ли? Таких худых я еще не встречал.

– Она всегда такая.

– И глаза всегда красные?

– Всегда, – отрезал Ютлан. – И хватит о псе. А то и у меня глаза тоже станут… красными.

В доме Бурого чисто и опрятно, его тихая и приветливая жена быстро собрала на стол незамысловатой деревенской еды, Ютлан с удовольствием вытянул гудящие ноги и ел с таким аппетитом, что Бурый довольно заулыбался.

– Хорошо, когда так едят, – сказал он одобрительно. – Говорят, что кто хорошо ест, тот хорошо и работает… А ты работу случаем не ищешь?

Ютлан вспомнил Валдая, тот настойчиво советовал прожить где-то среди незнакомых людей тихо и мирно год, научиться ладить с окружением, чтобы вернуться уже другим человеком, а это село как раз такое дальнее и дикое, никто даже имени его не слышал.

Он встретил вопрошающий взгляд старика, еще раз подумал, но все села одинаковы, что искать?

– Ищу, – ответил он.

– У нас ее выше головы, – довольно пояснил Бурый. – Наша деревня, как на грех, слишком близко от больших дорог. Всего через лес пройти и… там дорога. Молодым парням велик соблазн поискать счастья в городах… Уходят, но мало кто возвращается. Потому у нас девок на выданье тьма, а вот женихов…

– Я останусь, – прервал Ютлан. – Работы не боюсь, кони меня слушаются, волки боятся, я могу как ломать, так и строить. Или хотя бы подносить материалы тем, кто строит. И… да, отныне зовите меня Ютландом!

Он выполнял любую работу, которую ему поручали, а когда, чтобы то ли проверить, то ли посмеяться, давали работу чисто женскую, делал и ее так же старательно. Женщины тоже посмеивались, но заступались за него, еще подросток, чего хотите…

Однажды послали помочь на расчистке леса, где мужчины расширяют пашню, женщины и подростки обычно собирают там срубленные ветви. Он выполнял и эту работу, пока однажды один из мужиков, измучившись с неподдающимся корнем, не попросил помочь.

Ютланд взялся за пень, все видели, как напряглась его спина, плечи раздвинулись, а ступни начали погружаться в землю. Корни затрещали, земля вспучилась, будто оттуда полезли, разбуженные ливнем и громом, исполинские дождевые черви.

Пень противился, однако мужик и Ютланд все же вытащили, Ютланд тут же выпустил из рук, а мужик с торжеством бросил пень на кучу свежей земли и устало принимал поздравления.

С того дня этого подростка с его невероятной силищей посылали помогать корчевать, что он делал так же старательно, хотя всей мощи Ютланд старался не выказывать.

Матери начали поглядывать на него с интересом. Выдать за такого дочь – девка будет как за каменной горой. Хоть угрюмый и неразговорчивый, но не драчлив, не пьяница, трудится с утра до ночи, никогда не отказывается от работы, Бурый не нахвалится на работника, уже смотрит как на приемыша, члена своей семьи…

Однажды он вернулся с поля, усталый и голодный, а с другого конца в село с гиком и свистом ворвался отряд всадников. Одни, побросав коней, сразу же бросились в дома, требуя пить и есть, другие с хохотом начали хватать молодых женщин.

Ютланд прошел мимо, не его это дело, как вдруг одна из девушек отчаянно закричала:

– Ютланд!.. Ютланд, помоги!

Он оглянулся, двое хохочущих чужаков тащат в сарай Ксану, молоденькую девушку, всего на два-три года старше, чем он, она часто ему улыбалась и строила глазки.

Один из чужаков в нетерпении начал сдирать с нее платье, Ютланд подбежал и ухватил его за руку.

– Не трогай ее.

Мужчина оглянулся с изумлением, попытался выдернуть руку, но Ютланд не отпустил. Их взгляды встретились, чужак прошипел люто:

– Сопляк, ты что о себе возомнил?

Он с силой ударил подростка по лицу. Голова Ютланда мотнулась в сторону, и сразу же вспыхнул гнев, горячий и страшный.

Он стиснул челюсти и проговорил сквозь зубы:

– Я же сказал… оставь…

Мужчина ударил его по лицу снова. Ютланд смотрел ему в глаза ненавидяще, пытался удержать в себе гнев, но тот уже перетек в лютую сладостную ярость, когда все можно и все позволено…