Юся и эльф (СИ) - Страница 5
Я держала его двумя пальчиками.
Осторожно, чтобы не треснула ненароком тончайшая оболочка из заварного теста. Я любовалась формой его, которая казалась мне совершеннейшей… и сам он, целиком, от темной глазури поверху до начинки из взбитых сливок с толикой голубики, был идеален.
В конце концов, за полдюжины эклеров я отдала золотой.
И сейчас нисколько о том не жалела… завтра успеется, когда воспоминания об этом кулинарном чуде — вот не верю я, что подобного можно достичь без магии! — поблекнут. Ныне же был один из тех вечеров, когда я чувствовала себя почти нормальным человеком.
Дневная жара спала.
Звенели цикады. Пахло апельсиновым цветом и немного мазью, которую Грета наотрез отказалась смывать, поелику время еще не пришло. Мне осталось подчиниться и, в очередной раз промыв Барсиковы раны, которые медленно, но затягивались, оставить их наедине, что я и сделала с превеликою охотой.
Чудесным образом обретенные деньги требовали быть потраченными, если не сразу и все, то хотя бы частично, что и привело меня к кондитерской. Поначалу я намеревалась даже — о, благословенные времена студенческих кутежей! — заглянуть в трактир, или посидеть в кафе, как то делают благородные дамы, но в последний момент передумала. На благородную даму я и в лучшие свои времена не очень тянула.
Впрочем, с данным фактом я уже пару лет, как смирилось… пожалуй, с того вечера, когда мой дорогой и единственный, с которым я всерьез вознамеревалась прожить жизнь в любви и согласии, подробно объяснил, почему мечты мои так мечтами и останутся.
Сволочью он был.
Но сердцу не прикажешь. Сердце потом еще долго и муторно ныло, стоило увидеть его… да что там, увидеть, вспомнить… и сейчас вот не к месту.
Женится?
Пускай себе… а мне и тут неплохо.
Сижу вот на лавочке, в тени разросшегося розового куста. Цикад слушаю. И собираюсь вкушать эклер… и вообще, вдруг да случится чудо, и сестрица моя реализует безумный свой план… мы разбогатеем…
Я зажмурилась, представляя гору денег… нет, то есть сначала горку, такую, невысокую. По колено примерно. Гретино колено. Потом вдруг стало смешно, если уж представлять, то от души… пусть гора будет с сестрицу ростом… а лучше с меня…
Воображаемая куча росла.
Цикады стрекотали. Душно, богато пахли розы. В руках у меня был эклер.
В кармане деньги.
Что еще для счастья нужно?
И решившись, я открыла рот, когда…
…протяжно и зловеще заскрипела калитка. Не та, которая выходила на улицу, ее, воображаемых клиентов ради, приходилось содержать в порядке. Но вот была еще задняя, махонькая, по семейному преданию, созданная исключительно для того, чтобы тайно сбежать из дому.
На свидания.
Я торопливо сунула эклер в рот и проглотила, почти не жуя.
Свидания нам не грозили. А вот ворья в округе хватало. Прежде-то они, меня опасаясь, дом стороной обходили, но все хорошее когда-нибудь да заканчивается. Коробку с оставшимися эклерами я спрятала под лавочку.
Вернусь и доем.
Сняла ботинки.
Носки мигом промокли. Надо же, и роса выпасть успела, пока я тут… мечтаниям предаюсь. Ничего, вот пугну вора, вернусь и продолжим…
Я ступала бесшумно, как матушка учила, пусть и подбиралась не к умертвию или, упасите боги, личу, но к наглецу, решившему, что, если у некроманта с личной жизнью не ладится, то его и грабить можно. Мысль эта наполняла душу мою праведным гневом. А пальцы сами выплетали полузабытую, как мне казалось, вязь проклятия.
Ничего серьезного… я закон нарушать не собираюсь.
Меж тем луна закатилась за тучи, надо полагать, для пущей зловещести антуражу… окна дома светились… как-то неровно светились, этаким зыбким болотным светом, в котором доминировал характерный зеленый спектр.
Я аж сама замерла от удивления.
Потом правда вспомнила, что на задний двор выходят как раз кухонные окна, а на кухне Грета экспериментирует… и судя по цвету пламени, вспомнила она про анатор и прочие, полагающиеся нормальному алхимику, атрибуты.
Небось, и травы свои жечь станет.
Или еще какую пакость… в общем, на месте вора я крепко призадумалась бы, стоит ли лезть в дом. Но похоже, благоразумие ему свойственно не было.
К темноте я привыкла быстро, да и заклинаньице одно вспомнилось, домашнее, от маменьки доставшееся с проклятьицем на пару. В общем, видела я и заросли малинника, и крапиву, что нынешним годом уродила особо буйною, и тощий зад вора, в оные заросли — вот бедолага — с головою нырнувшего.
— И чего тебе, недобрый человек, надобно? — ласково осведомилась я, а чтобы вопрос мой ответом уважили, огненный шарик на ладони подбросила.
К огненным шарам люди, как успела заметить, с большим пиететом относятся.
Вор, однако, ответом меня не удостоил, пискнул и попытался в заросли с головою нырнуть… это он зря. Я нашу малину знаю, в нее Грета свои зелья выливает, те, которые не удались. А что, удобно, окошко открыл и плескай себе…
Малине это только по вкусу.
Стебли выросли в мое запястье толщиною, листья жесткие с краями острыми, что бритва… а цветет синеньким… и ягоды синими выходят, правда, несъедобными. Ну, во всяком случае, человека, который бы их попробовать решился, мы не нашли. А самим как-то боязно, что ли.
— Куда, — я шарик убрала, и вора схватила за ногу. — Застрянешь, дурашка…
Нога дернулась, избавляясь от сапога. И вор вьюном юркнул в заросли, к вящей малины радости. Стебли зашевелились, мне даже послышалось, что сыто заурчали… надо будет сказать Грете, чтобы прекращала свои эксперименты, а то этак малина и нас сожрет…
Закачались глянцевые листья, пытаясь обнять жертву…
— П-помогите! — вор взвизгнул и подался назад. И верно, вот только от нашей малины так просто не уйти… я проклятье развеяла, похоже, оно лишним будет, и, стянув второй сапог — не специально, я ж не виновата, что у него сапоги так легко стягиваются — вцепилась в тощие щиколотки. — П-помогите…
— Помогаю, — пропыхтела я. — Не дергайся.
Он задергался еще сильней, и малина издала протяжный утробный звук…
— Цыц, — я погрозила ей пальцем, но эта поганка лишь поплотней попыталась стебли сомкнуть, явно не желая жертву отпускать. Та слабо подергивалась, но была жива.
А то мне в хозяйстве трупов не хватало.
— Спалю, — я продемонстрировала огненный шарик, и малина с разочарованным шелестом разомкнула плети, мне показалось, что она даже выплюнула несчастного вора, во всяком случае, вывалился он к самым моим ногам.
И вот тут-то облако с луны сползло, а я пожалела, что вообще вмешивалась… ну дожевала бы малина эльфа, так они все стремят с природой единяться, вот бы и съединился, а я потом честно сказала бы, что понятия не имею, где он.
Малина, точно догадываясь об этих моих мыслях, потянулась к бледным эльфийским рукам… и ногу обвила, ласково так, примеряясь.
Он вяло дернулся и сделал попытку отползти…
— Уберите ее! — не то приказал, не то попросил он, но для приказу наглости в тоне не хватало. И вообще голос его дрожал, выдавая, надо полагать, душевное волнение.
А что, эльфы — существа тонкой натуры.
Их беречь надобно.
Да и… пусть я некромант, но не убийца же.
— Оставь его, — попросила я. — Он невкусный.
И лист ближайший погладила… малина тотчас протянула еще десяток, а заодно уж и ветку крупных бирюзовых ягод.
— Спасибо.
Ягоду я сорвала.
И любезно протянула эльфу, так сказать, в знак добрых моих намерений. Он же, натянув сапоги, поднялся. А все-таки… как его зовут?
Туриэль?
Тириниэль… вот помню, что на «т» и «эль» в конце, а между ними еще какие-то буквы. От ягоды он отказался.
— Вы… — он вытащил из растрепанных волос веточку. — Вы…
— Я, — почти миролюбиво согласилась я, потому как отрицать очевидное привычки не имела. — А вы тут кого-то другого увидеть ожидали?
Малина одуряюще пахла ванильным мороженым… нет, это ж как надо было над растением извратиться? А я тоже хороша, не обращала внимания. Ничего, вот вернусь, сразу и поговорим о правилах безопасной алхимической работы. Безопасной — в смысле для окружающих.