Юрий Андропов: реформатор или разрушитель? - Страница 2

Контрреволюционный мятеж в Венгрии, развязанный внутренней реакцией в октябре 1956 г. при поддержке извне, определенное влияние на содержание и направленность которого оказали и разоблачения преступлений эпохи Сталина, явился серьезным испытанием для коллектива советского посольства в Будапеште.

Организаторы мятежа, добиваясь свержения народной власти и реставрации буржуазных порядков, не без оснований видели в Советском Союзе и в венгерско-советской дружбе одно из главных препятствий на пути реализации своих замыслов. Стремясь придать развитию событий в Венгрии антисоветскую направленность, враждебная пропаганда внутри страны и извне всемерно разжигала националистические и шовинистические настроения среди ее граждан, иногда грубо, а порой и утонченно клеветала на Советский Союз, на советско-венгерские отношения, сеяла неприязнь ко всему советскому.

Отслеживание развития ситуации в стране и было одной из важнейших задач советского посольства в Будапеште. Мы не будем подробно анализировать причины и истоки событий октября 1956 г., отсылая читателя как к свидетельствам их непосредственных участников, так и к опубликованным работам по этой проблеме, и остановимся только на вопросах работы советского посла Андропова в Будапеште в трагические месяцы 1956 г.

Доклад Н. С. Хрущева делегатам XX съезда КПСС о культе личности Сталина и его последствиях произвел ошеломляющее впечатление как на всех знакомившихся с ним советских граждан, так и на руководителей коммунистических партий зарубежных стран, присутствовавших на съезде, членов коммунистических и рабочих партий.

Потрясенный услышанным в Кремле, первый секретарь Венгерской партии трудящихся (ВПТ) Матияш Ракоши, до недавнего времени именовавший себя «лучшим венгерским учеником Сталина», доверительно говорил советскому послу:

 – Юрий Владимирович, вы еще очень молодой человек и застанете то время, когда сами убедитесь, какой ценой придется заплатить вам и нам за этот съезд. Так не делается. Это катастрофа.

Многие авторы подчеркивали присутствие у Юрия Владимировича своеобразного «венгерского синдрома». Что вполне понятно, поскольку на его глазах происходило все многомесячное вызревание конфликта, завершившегося массовым кровопролитием, и именно им в конечном итоге систематизировались, анализировались и оценивались факты, характеризовавшие развитие политического кризиса в стране. И его выводы в виде взвешенных и выверенных оценок происходящего шифртелеграммами направлялись в МИД СССР и ЦК КПСС. Но в Москве эта информация далеко не всегда находила понимание и адекватную оценку.

Именно в этот напряженный период ярко проявились выдающиеся аналитические способности Юрия Владимировича, масштабность его мышления, сосредоточенность на отстаивании интересов Советского Союза, упорство, хладнокровие и выдержка, выносливость.

Некоторые, но далеко не все исходные данные для выводов о положении в Венгрии предоставлялись Ю. В. Андропову работавшими в посольстве официальными представителями КГБ при СМ СССР при министерстве внутренних дел Венгрии Е. Т. Синицыным и Г. Ф. Григоренко. Помимо этого посол опирался и на иные, дипломатические и партийные источники информации.

С начала в апреле 1956 г. острых дискуссий о судьбах социализма не только в партийных организациях, но и в венгерском обществе, в которые были вовлечены тысячи венгров, советское посольство информировало МИД и ЦК КПСС об усилении брожения, росте националистических и антисоветских настроений, падении авторитета ВПТ, ее руководства.

Следует напомнить, что хотя 27 июня 1941 г. Венгрия вслед за Германией объявила войну СССР и ее армия участвовала в боях на германо-советском фронте, понеся многочисленные потери (только в 1944 г. погибли более 350 тысяч солдат, оказывавших по приказу своих командиров отчаянное, но бессмысленное сопротивление наступающей Красной Армии; 514 тысяч из них попали в советский плен), однако большинство мадьяр не считало свое правительство виновным во втягивании страны в войну и участии в агрессии.

В 1954–1955 гг. из СССР в Венгрию вернулись более 200 тысяч бывших военнопленных (остальные были освобождены ранее), представлявших наиболее реакционную и шовинистически настроенную часть офицерского корпуса и активистов фашистской партии «Скрещенные стрелы». И именно эти люди сыграли далеко не последнюю роль в кровавых событиях октября – ноября.

В одиннадцатимиллионной стране с 1948 г. около 200 тысяч граждан стали жертвами политических репрессий, что, естественно, не прибавляло симпатий к «народной» власти.

М. Ракоши сетовал советскому послу:

 – Вы, товарищ Андропов, должны помнить, что в Венгрии нет Сибири и все, кто вышел из тюрьмы во время вашей оттепели после 1954 г., находятся прямо здесь, рядом с нами, на улицах и площадях, на заводах и в кооперативах.

После начала в середине июня трансляций радиостанциями «Голос Америки», «Свобода» и «Свободная Европа» (последняя специализировалась как раз на аудитории европейский стран народной демократии) антисталинских разоблачений Хрущева антисоциалистические силы, причем не только в Венгрии, стали мечтать и готовиться к историческому реваншу, не желая упустить предоставленный им судьбою шанс.

Как много позже писал по этому поводу старший научный сотрудник Архива национальной безопасности США (US NSA) Джон Прадос: «роль «Свободы» и «Свободной Европы», вещавших с территории ФРГ на СССР и другие страны Восточного блока, была особенно велика. Некоторые эксперты считают, что радиостанция «Свободная Европа» сыграла роль прямого катализатора восстания венгров против коммунистической системы в 1956 г. У нас нет стопроцентных свидетельств того, что эта радиостанция призывала венгров к восстанию, хотя, безусловно, мы не можем утверждать, что она соблюдала полный нейтралитет во время тех событий.

В любом случае и события в Венгрии, и события в Чехословакии, и развал СССР (недаром Борис Ельцин как-то признался, что из всех радиостанций он слушал в основном «Свободу») дают возможность судить о степени влияния американских радиостанций на умы и души жителей Восточной Европы… Затраты ЦРУ вряд ли поддаются исчислению. Я думаю, в тот период США израсходовали на «холодную войну» от 100 до 150 миллиардов долларов».

Фактом остается то, что передачи доклада Хрущева на волнах радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода», вызвали стремительный и бурный рост антисталинских, антисоветских и антикоммунистических настроений и проявлений как в самом СССР, так и в других социалистических странах, особенно в Польше, а затем и в Венгрии.

По стране поползли самые невероятные слухи о культе личности, о злоупотреблениях собственного партийного руководства, что и привело к попытке вооруженного мятежа против власти Венгерской Народной Республики в конце октября 1956 г.

Под напором все усиливавшейся критики первый секретарь ВПТ Матьяш Ракоши, «лучший венгерский ученик Сталина», был вынужден в начале июля оставить свой пост.

Однако несмотря на предпринимавшиеся правительством Венгрии меры, эскалацию политического кризиса предотвратить не удалось.

Андропов предупреждал Москву об углублении политического кризиса, неприятии партийным руководством активных мер к стабилизации обстановки в стране, что только способствует углублению кризиса.

Например, сменивший в июле Ракоши на посту генерального секретаря ВПТ малоизвестный в партии, бывший ранее министром госбезопасности Эрне Гере в августе месяце… отбыл на полтора месяца в отпуск в Крым.

Андропов, в отличие от московских руководителей, не питал иллюзий в отношении авантюриста Имре Надя, ранее, до 1950 г., занимавшего ряд министерских постов в правительстве Венгрии, а ныне опять рвавшегося к власти. Однако в отличие от Андропова в Москве знали, что многие годы проживший в СССР сотрудник бывшего Коминтерна Имре Надь был секретным агентом НКВД под псевдонимом «Володя», а поэтому воспринимала его как весьма подходящую кандидатуру для переговоров и возможных компромиссов.