Юные дарования. Скептик (СИ) - Страница 2

Я увидел на горизонте маячивший силуэт одиночной лошади с тележкой. Подъехал. За телегой сидел старик в шляпе. Куцая лошадь едва волочила, полупустую телегу со свеже-нарубленными и напиленными дровами с хворостом.

– Здорово старик. Подскажешь, как доехать до деревни Чертякино.

– Это туда.

Поднялся сильный ветер. Со старика сорвало соломенную шляпу и мгновенно унесло далеко в поле, в траву. Его густые седые волосы, стали метаться по голове в разные стороны. Я поехал за ней, но ветер унес её неумолимо быстро. Не представлялось никакой возможности её вернуть. Я вернулся.

– Не догнал я твою шляпу. Ты уж не серчай.

– Ничего сынок. Она старая была. Знак хоть и дурной, но да я знаю, что надо завести новую. В Чертякино это туда. – он указал своей сухой, костлявой рукой в сторону леса. – Проедешь мимо Косолапинцево, оно в стороне будет, да никуда не сворачивай. – потом, он почмокал и добавил. – Оберегай тебя бог сынок.

– Благодарю старче. Будь здоров!

Я хотел ехать, но хлынул дождь. Началась жуткая гроза. Стоя в поле на возвышении, неприятная оказия, оказаться на единственном стальном предмете верхом. Старик воздел очи к небу и перекрестился.

– Залазь под телегу. Сынок. Переждать надо. Опасно сейчас ехать.

Мудрый совет. Я заглушил двигатель. До леса пока далековато, да и там не безопаснее будет. Мы залезли под телегу и стали молча ждать. Я поднял запотевшее забрало, но снимать шлем не стал. Так оно привычнее. Так оно безопаснее. Уверял себя я, пока молнии рассекали воздух, а гром сотрясал просторы. Покинул, называется уютную квартирку и сразу в пекло, в накал страстей природных. Переждав грозу, я решился-таки ехать. Я завел мотоцикл, и он взревел, как сильно трясущееся ведро с гвоздями. Последовал и ласкающий слух шёпота, и выхлоп четырех тактового двигателя. Привычно затараторил свою мелодию. Под его обертоны, мои воспоминания уходили в детство, когда мне было не больше одиннадцати лет. В деревне, когда я очередной раз, летом гостил у тёти, я познакомился, там с одной девчонкой. Она представилась мне Ярой. Я был всего лишь на год её старше.

Мы довольно увлекательно лазили по заброшенным домам в поисках призраков, и брошенных хозяевами домовых, а на закате ходили ловить русалок на озеро. Но толи не по тем домам лазили, то ли не вовремя приходили к воде. Ни призраков, ни русалок нам застать не удалось. Один лишь раз, я услышал шёпот над водой, когда Яра ушла. Голос назвал меня по имени, я обернулся, но увидел только крупный всплеск на воде. Его точно не способна учинить ни одна местная рыба. Я всё рассказал тёте, а она меня пыталась переубедить, что всё это разыгравшееся воображение или того хуже, проделки моей подруги. Которая прожигала всё моё свободное время, которое я теоретически должен быть проводить с тётушкой. Кончилось тем, что меня отправили домой на неделю позже, и я так и не успел попрощаться с ней. Тётя Оля переехала в город и только пару лет назад, решила вернуться. Восстановила дом и осталась жить там одна.

В детстве я переживал разлуку и наше неожиданное расставание. В последний день отъезда я сбежал на пятнадцать минут из своей комнаты в открытое окно и побежал к ней. Но её не застал. Было бы здорово – увидится. Пусть даже она замужем и у неё теперь с десяток детей. Просто встретится и объясниться, чтобы спал камень с плеч. Сквозь лес заблестели крыши домов. Я приятно заволновался, но отпустил эти чувства. Наверно самое счастливое время в детстве я провёл здесь. Среди лесов и скошенных лугов. Среди озер, длинных извилистых рек и болот. Среди стогов сена и коров. Среди улиц с деревянными домами и покосившейся, вечно на ремонте, церкви из антракотового кирпича. Я никогда не жил подолгу в деревне. Я был городской житель и по настоящему ценил красоту этой естественной жизни, максимально приближённой к старинной, исторической эпохе.

Проехал по центральной улице, как настоящий принц, весь, в чёрно-красной мотоэкипировке, на чёрно-сером мотоцикле. Только этого, никто не увидел. Скорее услышали, как нечто по уши в грязи пронеслось по лужам, пару раз чуть свалилось и скрылось за соседним поворотом. Заглохнув перед самым домом тёти. Тётя услышала меня, выглянула в окно и выбежала в резиновых сапогах мне на встречу.

– Ах Лучемир, какой красивый молодой человек. – распростерла она в стороны руки. – Как бы тебя обнять то? Ну заходи скорее в дом. Ты наверное, проголодался очень.

– Привет Оля, сейчас вот только коня пристрою. Гараж ещё жив интересно?

– Да-да, заводи железку, ворота сейчас открою. Ты вовремя, я всё наготовила, а вечером баню затопим.

После двух обедов, подряд, по калорийности превышающих мою среднюю недельную норму в условиях хорошего аппетита, я сидел с чашкой чая. Чашка из старинного сервиза, с пахучим чаем из самовара на шишках, остывала у меня в руке. Я поставил её на стол, не в силах сделать ни одного глотка. Стол, был уставлен пиалками с вареньем, конфетами, сухофруктами, блинами, самодельным печеньем, шоколадом, мёдом и фруктами. Он явно предназначался для меня.

– Ты женился, поди уже, и молчишь? Или девушка у тебя есть? Точно. Вот и потерял аппетит. По тебе видно, ты какой-то бледный Лучемир.

Вместо ответа, я превозмогая себя, стал пить чай и выпил до конца. Чтобы избежать расспросов касательно темы моих отношений с противоположным полом, я даже взял блин. Завернул его в трубочку, окунул в первую попавшуюся розетку, и героически откусив половину, стал воинственно жевать. Думаю тёте ни к чему, знать, что зимой я расстался со своей девушкой, мы даже были обручены. Но мечтам было не суждено сбыться. Не к чему перекладывать с больной головы на здоровую.

– Малиновое? – спросил я с набитым ртом.

– А да, нравиться? Я тебе обязательно домой дам, пару трёх литровых банок, твоё любимое да? Сама собирала, в прошлом году малины было. – она закрыла глаза. – В лес страшно зайти. Наберешь пару ведер, одна, а тащить кому? А потом перебирать, варить.

– Землянично-черничное любимое.

– Помню-помню. Тоже заготовила. Одной всего не съесть. Будешь мне помогать.

Вечером того же дня, я переоделся в джинсы, куртку и ботинки. Пошёл прогуляться по деревне. Была мысль остаться в мотоботах, чтобы уверенно ходить по грязи. Но я её быстро отпустил, подсмотрев за местными в окно. Они обходили дорогу по чистой, примятой траве. Я гулял по разным траекториям. Меня не узнали и облаяли почти все собаки, которые были за забором, либо на привязи. Те, что мирно бродили по улицам, приставали ко мне, чтобы, я дал им, что нибудь подкрепиться. Упущение. В следующий раз, что нибудь вам дам. На закате, я заметил, что моя прогулка перестала носить хаотический порядок, потому что, я вывернул именно на ту улицу. На окраине, где стоял дом моей подруги детства. Не буду себя обманывать, с самого начала я шёл именно к ней.

Улица называлась Полынная. Дом номер двадцать семь. Средней заброшенности. Хотя для деревни, далеко расположенной от города, это довольно сносный вид. Крепкий одноэтажный дом из сруба с высоким фундаментом, и обширным чердаком. Свет в доме не горел, однако тропика до калитки была хорошо утоптана, а трава ровно подстрижена. Ступив на газон, я подавил в себе волнение и медленно направился к дому. Вот я подхожу к дому и вдруг, замечаю высокий силуэт через крайнее окно слева. Он стоит на просвете двух окон. Поэтому я хорошо различаю слишком высокую тёмную фигуру. Она и не может быть светлой. Солнце почти село, а свет в доме не горит, хоть электричество от столба подведено. Рост не менее двух с половиной метров, плечи слишком узкие, как у ребенка малого. Голова же обычная. Она проследила мое движение, медленно поворачиваясь, а затем вернулась в исходное недвижимое положение. Отвратительное зрелище. Как могла возникнуть такая иллюзия?

Дошел до калитки и меня, несмотря на тепло, пробил лёгкий озноб. С двух столбов забора, на меня недружелюбно смотрели два огромных кота или кошка. Один тигриный полосатый, другой белый как мел. Резко повечерело. Кто в гости на ночь ходит? Зайду лучше завтра утром. Меня могут и не вспомнить. Особенно если дверь откроет не она, может выйти нелепая история.