Юность воина - Страница 3

Фем Кнаут рядом продолжал нервно бубнить насчет величайшего достижения и не зря прожитой жизни. Похоже, он не особо соображал, с кем говорит, и примерял на себя нечто невесомое, но очень важное. Не то известность, не то признание неких авторитетных специалистов. Уж не богатство – это точно.

Говорят, ученые все психи. Раньше не случалось встречаться. Видимо, так и есть. Дорвался. Великое счастье докопаться до могилы Великого Мага. А что там ловушки, кроме золота, и сейчас он собирается отправиться в них по приказу, – так, мелочь. Двадцать или сколько там лет искал. Достиг. Лишний день потерпеть мочи нет.

Говорить «держите» Блор не стал. Толку-то. Сами все знают, и одна надежда – хозяину он необходим внизу целым. А то бы с Уоррена сталось случайно отпустить. Он принялся протискиваться в узкую дыру, мысленно проклиная и свою удачу, и хозяина.

Острые края камня неприятно проехались по бедру. Вроде не до крови, сойдет. Уж к синякам не привыкать. Хуже всего пришлось плечам. Секунду он думал, что застрял всерьез, однако рванулся, не дожидаясь, пока Уоррен врежет, демонстрируя хозяину желание услужить и уже открыто поминая всех богов, Хлад, Мрак и павших навечно, провалился ниже. Повис в темноте, машинально поджав ноги.

– Спускай! – приказал фем Кнаут, и веревка рывками пошла вниз.

Оставалось только молиться, да вдруг все затверженные с детства слова куда-то сбежали. Блор напрягся, припоминая, и вытащил после короткого поиска из дальнего чуланчика памяти. Раскрыл рот – и тут же вновь потерял все. Уже не с испугу, а от удара по пяткам. Все-таки не очень глубоко. Спрыгивать, конечно, нельзя, а так – четыре роста, не выше.

– Стоп! – крикнул он. – Я встал.

– Не двигайся! Сейчас спустим светильник.

«Ну да, – непочтительно подумал Блор, – разбежался я носиться в темноте».

Левая ступня при легком движении почувствовала под собой пустоту. В кромешной темноте ничего не разобрать. Шагнешь – и навернешься в пропасть. Он сел на корточки, ощупывая вокруг себя руками. Ну так и есть. Не пол. Нечто вроде большого камня. И не случайного. Линия скола ровная. Людская работа.

Наверху, в отверстии, засветился слабый свет, и привязанная к веревке лампа стала медленно опускаться. Видно все равно было крайне паршиво. Масло не первой свежести, да еще и животное, фитиль коптит и освещение дает препаршивейшее. Зато такая не гаснет и очень подходит для разных неприятных мест вроде подземелий. Опрокинуть – ничего ужасного. Специально сосуд закрытый, и лишь фитиль торчит. Не то что обычный факел. И горит долго, только масло подливай.

Блор поймал тихонько опускающуюся лампу, отвязал веревку, крикнул наверх, где наверняка торчали невидимые головы, и только тогда кинул взгляд под ноги. Тут же поспешно соскочил, прыгнув не хуже горного козла. Сам от себя подобной прыти не ожидал. Все-таки стоять ногами на саркофаге мертвого – не вполне нормальное занятие.

А пропасти, хвала Солнцу, здесь нет. Сделай дыру чуть в стороне – и он бы приземлился рядом, а не сверху. Одно хорошо: если и были ловушки, давно протухли. Тело должны защищать в первую очередь, а он о саркофаг только подошв не вытер. Куда уж хуже. Нет реакции – замечательно. И куча символов на полу, ему абсолютно непонятных, огнем не пышут и вообще ведут себя мирно.

В мутном свете фонаря стенки саркофага ярко блестели. Он завороженно шагнул вперед, колупнул пальцем и разочарованно плюнул. Это не золото. Просто какой-то странный камень с вкраплением блесток. Может, даже драгоценный, но очень вряд ли. Такого размера они просто не существуют. А будь в продаже – ничего бы не стоили, как не стоит известняк. То есть он, конечно, не валяется просто так. Добывать надо – значит, и цена имеется, но это просто камень. В отличие от здешнего, некрасивый.

Тут до него дошло, что голос сверху уже давно требует чего-то.

– Да, господин! – сказал он послушно, обращаясь к потолку.

– Хвала Солнцу, – с заметным облегчением ответил фем, – жив. Почему не отвечаешь?!

– Тут саркофаг.

– А что еще?

– Все. Пусто. Камера маленькая, будто тюремная.

Уоррен хмыкнул с явной насмешкой. Ну, в реальной тюрьме Блор не имел чести побывать, зато с карцером в школе познакомился достаточно близко. Его личный рекорд – двадцать суток в камере без света размером два локтя на два, где можно лишь сидеть на узеньких деревянных полатях и повернуться невозможно, а по полу течет вода, и воняет там хуже сортира.

Говорят, в городской тюрьме солому дают и на прогулки выпускают. А в храмовом карцере многие ломались. Лучше уж порка, чем эта жуть. Будто с того света возвращаешься. Стоять на ногах никто не способен. Смотреть – тоже. Глаза и ноги отвыкают от действия.

Он и сам темноту после этого не слишком любит, но были случаи, когда с ума сходили. Жрецы с такими не церемонятся. Кормить бесполезных не станут.

– Большой каменный и… хм. На крышке надписи, – сказал вслух громко.

– Что там?

– Так это не буквы. Эти… иероглифы. Как на зданиях попадаются.

– А, ну да. Откуда тебе знать древние тексты. Ладно, посмотри по сторонам. Что видишь?

– На стенах следы – будто собирались рисовать, да так и бросили. Плохо видно. Пятна какие-то в основном. Ничего не разобрать.

– Ну и Мрак с ними, – бордо заявил хозяин. – Конечно, они спешили и все равно ничего не сделали правильно. Не по обряду. Главное, чтобы внутри все точно совпадало.

«Кто торопился?» – не понял Блор. Переспрашивать не стал. Какая ему разница. Те, кто хоронили, видимо.

– Отойди в сторону, – приказал лорд.

Блор послушно убрался. Может, он и не ученый, но догадливый. Сейчас сверху скинут нечто тяжелое, и очень приятно, что предупредили заранее. С лязгом упал лом, за ним еще и шахтерская кирка. После паузы хряпнулся приличных размеров молот, выбив из саркофага кусок и разметав каменную крошку. По голому телу неприятно хлестнуло мелкими камешками. Хорошо, прикрылся – и в основном по рукам.

Опять же никаких реакций из саркофага на действия не наблюдается. Сторожа отсутствуют. Заклинания не действуют. Может, вранье все эти рассказы? Кто их, магов, вблизи видел? Он – точно нет. Вернее, да, видел, но на весь Шейбе один приличный – и дикие деньги дерет с просителей за лечение.

– Вскрывай! – потребовал хозяин.

Блор не удивился. Не бумагу же спустили зарисовать картинки на крышке, а лом. Что им делают, все в курсе. Придется совершить внеочередное преступление. На всякий случай попросил извинения у покойника – и помощи с защитой у Воина. Вставил расплющенный конец кирки в щель и ударил молотом. Еще, еще. Не гранит, легко идет. Руками, конечно, не поднять, а рычагом – вполне. Слегка расширить, лом вставить – и вперед.

Казнь за глумление над мертвыми точно полагалась, размышлял он попутно работе. Вот не интересовался подробностями. Вроде четвертование, а может, и что иное. Ну не особо страшно. Вряд ли кто из людей хозяина заинтересован доложить. Сами участвовали. Меньше чем штрафом не отделаются. А люди на присяге, в отличие от него – с договором.

Хм. Воровство у него было неоднократно, богохульство и тяжкие телесные тоже. Надо еще до списка убийство присоединить – и полный набор. Не у каждого такое в биографии присутствует. Отличился, сам не желая. Еще и магические дела. Хотя нет, это же не он дурью мается. Это фема к столбу. Ему – просто усекновение головы. Быстро и чисто.

Вот интересно, встань он в позу и заяви о своей глубокой религиозности – сразу бы Уоррен зарезал или предварительно долго били? Какая разница, конец один. А по Кодексу он прав, выполняя. Приказ есть приказ, и пока договорный срок не вышел, хозяин отвечает за все, совершенное по слову его. А поэтому надо надеяться на Воина.

Крышка саркофага со скрежетом поехала, стоило навалиться всерьез. Похоже, не особо тяжелая. И что теперь? Залезть внутрь вполне можно, но очень неудобно. Да и не хочется мордой вниз к костям. А так? Он поднялся на край плиты, уперся ногами крышку, ухватившись ладонями за постамент и напрягая все силы, так что заскрипели связки и кости, принялся давить.