Юность Бабы-Яги - Страница 130

Все, что было в обеих больницах, что там состоялось, все, что он там увидел и почувствовал – объединяли всего три слова, вычитанные сейчас в книге: «восхищение, надежда, любовь». Что это? Как это может быть случайным? Своя строчка и слова в книге? Как? Да не может! Таких случайностей подряд не бывает!

«Э-э, парень, – тихонько подсказал лукавый из-под правого ребра, оттуда, где печень, – ты особо-то не вникай, а то крышу снесет. Забудь! Это не твоя сфера. Ты лучше водочки еще накати, а там, глядишь, и заснешь». – «Никогда!» – решительно отрезал Саша, затем немного подумал, потянулся к бутылке и налил. Этот гейм бес выиграл, но ничего, партия еще не кончена!

Она жила в Москве уже месяц и изнывала от безделья. Время от времени Вета навещала Украину, объезжала, так сказать, владенья свои, смотрела, как идут дела, собирала дань и уезжала обратно. Бизнес на Украине без Марио потихоньку угасал. Он, в отличие от Виолетты, прекрасно знал те рычаги, которыми можно двигать торговлю. Денег на рекламу, особенно на телевидении, ей было жалко. А так, ну кому, например, в Одессе нужна супердорогая аппаратура фирмы «Пионер», все эти стерео с прекрасным звуком, все эти домашние кинотеатры и плазменные телевизоры. Кому там в Киеве нужны стереосистемы с выверенными тембрами и звуками. На кой этот звук? Чтобы слушать песни Верки Сердючки? Ну меломаны поначалу узнали и купили, а потом, без рекламы, все стало приходить в упадок. Магазины приобретали все более обшарпанный вид, а продавцы, бывало, часами сидели в ожидании хоть одного посетителя. Словом, лавочку пора было прикрывать. На безбедную жизнь и так хватает. Рента от сдаваемых в Москве квартир позволяла ни в чем себе не отказывать. Скажем, остров в Средиземном море купить нельзя, но шале в Швейцарии – вполне можно, если учесть, что дал Марио при разводе.

Но скучно, скучно… Вета стала подумывать даже о поступлении в театральный институт. Так, пройти конкурс для забавы, силы проверить, но учиться не пойти. Начала было даже готовиться, но тут одно обстоятельство круто повернуло ее жизнь. Она познакомилась, пожалуй, с главным мужчиной в ее жизни. Он и сам был в своем роде роковым, и Ветины чары действовали на него далеко не так убийственно, как на других.

В тот день Вета опаздывала на массаж, а ее машина, как назло, была на профилактике, пришлось ловить такси. Она на свою беду поймала не такси в тот день. Она поймала «Форд-Скорпио». Вообще-то его возили, у него был шофер, но если хотел прокатиться сам, то ездил на джипе размером с небольшую комнату или вот на этом «Форде». Название «Скорпио» ему очень подходило. «Н» в конце добавить, и все. Опасное, ой, опасное существо! Так может ужалить, что запомнишь на всю жизнь, если вообще жить останешься. Машина красиво тормознула рядом с голосующей Ветой, и дверца распахнулась сама. Из глубины салона не высунулась голова, не последовало обычное: «Вам куда, девушка?» Безмолвие царило в машине, но открытая дверь приглашала сделать первый шаг. Другими словами – ей не предлагали транспортную услугу, а она сама должна была сначала попросить. Вета нагнулась и попросила. Чернявый мужчина лет сорока сидел за рулем и смотрел прямо. На нее, на ее красоту невозможную, даже не взглянул.

– Садитесь, – сказал он с едва заметным акцентом.

Об условиях извоза полагалось договариваться сразу. Такая машина обязывала заплатить побольше, чем «Жигулям», например. Вета сказала:

– Мне на Трубную площадь. 500 рублей.

Водитель чуть усмехнулся и опять произнес с мягким южным акцентом:

– Да садитесь же. Здесь стоять нельзя.

На всякий случай Вета села сзади и заметила, что водитель снова улыбнулся не ей, а чему-то своему. 500 рублей его рассмешили, что ли? Когда подъезжали, Виолетта уточнила:

– Вот сюда, в этот переулочек, пожалуйста. И сразу направо.

– Я знаю, – таинственно ответил незнакомец.

– Откуда? – опешила она.

Он промолчал. Жутковато стало Виолетте и захотелось побыстрее выйти из машины. Но уже приехали. Водитель, не глядя, протянул ей визитную карточку.

– Если вам что-нибудь понадобится, – сказал он, – любая помощь, то позвоните мне. Любая! – подчеркнул он. – Вы поняли меня?

Он говорил скорее равнодушно, чем заинтересованно, и по-прежнему не смотрел ей в лицо. Лицо было – загляденье, а он не смотрел. Вета начала злиться. То, что он откуда-то знает адрес ее массажистки, а затем его предложение, его готовность помочь ей в любом вопросе, указывали на то, что она села не в первую попавшуюся машину, что эта машина подвернулась ей не просто так. А говорит этот чернявый так, будто ни капли не сомневается в том, что она позвонит. Да и вообще от него исходила непонятная, тревожная для нее, опасная сила, которой Вета инстинктивно стала сопротивляться. Сам господин из себя – ничего особенного. Не красавец и не урод, скорее худой, чем толстый, и роста, кажется, невысокого, хотя сидя не видно, но похоже, маленький. Красивые, насмешливые глаза и тонкая рука на руле с необычным золотым кольцом. На кольце с мелкими бриллиантами – синий камень, на котором выгравирован какой-то символ, знак, черт его знает, метка какая-то черная. Незнакомец перехватил ее взгляд и снова усмехнулся.

– Камнями интересуетесь? Голубой топаз, не слишком дорого.

Эти его усмешечки и не вопрос, а скорее утверждение: «камнями интересуетесь», будто знал, что действительно с некоторых пор она очень интересуется, – окончательно разозлили Виолетту. И к тому же эти нахальные глаза!.. Темные глаза со зрачком, сливающимся с радужной оболочкой, – они были как пропасть, в которую страшно заглянуть. Эти глаза притягивали, гипнотизировали, повелевали. Вета уже в тот момент поняла, что судьба столкнула ее с мужчиной необыкновенным, что по силе он ей не уступает, а может, и превосходит, что ей просто улыбнуться и уйти – не получится, надо подключать внутренние резервы. Схватка глаз продолжалась с минуту, и только злость помогла Вете выбраться из опасного омута, в который ее затягивал взгляд незнакомца. Злость и еще, быть может, позабытая за ненужностью колдовская энергия. Она выплыла с хамским вопросом:

– А акцент у вас откуда родом? Не из Чечни, случайно?

Он не обиделся. Этак устало отвел глаза, потер переносицу и ответил просто:

– Нет, я армянин.

«Опять, – подумала Виолетта. – Опять армянин! Что же это за наказание такое? Гамлет, дружки его, Ромео, теперь вот этот. Что же это судьба подставляет мне периодически?» А вслух сказала:

– Спасибо, что подбросили, – она посмотрела на визитку. – Завен. А визитка мне ваша вряд ли понадобится, заберите.

– Оставьте, оставьте, – он мягко отвел ее руку, – вдруг пригодится. Понадобится – не понадобится, одному богу ведомо, – и внезапная улыбка вдруг осветила и преобразила его смуглое лицо. – Верно ведь, Виолетта?

– Вы откуда… откуда вы знаете… – задохнулась она. – Вы… кто?

– А то, что я знал, куда привезти, – вас меньше удивило, да? Идите, вы опаздываете, – он, явно подтрунивая над ней, взглянул на часы. – О! Уже опоздали.

– Ну-у… знаете!.. – с бурлящей смесью возмущения и испуга, даже ужаса перед ненормальностью происходящего выдохнула Вета.

– Знаю, – перебил он ее. – Я многое о вас знаю… – он, похоже, наслаждался ее возмущением, удивлением и попыткой что-либо понять. – Только не спрашивайте, почему и зачем я о вас все знаю. Как-нибудь потом расскажу. Поверьте, ничего плохого для вас. Но лучше – потом.

– А вы уверены, что будет «потом»?

– Обязательно, – снова ослепил он Виолетту своей улыбкой и, смягчая ею фамильярность, дополнил, – моя дорогая…

– Я не ваша дорогая! – Вета резко отвернулась, вышла из машины и пошла к подъезду, а вслед услышала, негромко, но так, чтоб услышала:

– Да. Пока, – он подчеркнул слово «пока». – Пока – не моя дорогая.

Вета фыркнула сердито и обернулась, чтобы поставить на место этого самоуверенного типа, но он, улыбаясь, уже отъезжал. Она скомкала и швырнула вслед машине визитку, которую все еще машинально держала в руке, надеясь, что этот тип увидит ее решимость отказаться от продолжения знакомства. Возле подъезда Вета остановилась. Гнев уступал место сильнейшему любопытству, с которым большинству женщин бороться невозможно: кто такой этот армянин? Почему он за ней следил? А ведь следил! Иначе все другое – необъяснимо. И про массажистку знал. А ее имя? И адрес! У дома ведь тоже неспроста оказался. Кто он? Если очередной интересующийся мужчина, пускай и с большими возможностями, – тогда ладно, тогда проще. А если что-нибудь другое? Бельгия, что-то связанное с Марио? Тогдашний нелегальный переход границы? ФСБ? Что? Но ведь он сказал: «Ничего плохого для вас». И это его «пока не моя дорогая»… Значит, мужской все-таки интерес.