Юмористические рассказы (СИ) - Страница 19

Подобные беседы они вели при каждой встрече; при этом Боб Претти осведомлялся о здоровье дяди Генри, делая вид, что думает, будто тот живет у него.

- Тебе нужно заботиться о старом джентльмене как можно лучше, Генри, - говорил он, - нельзя постоянно держать его взаперти в четырех стенах, особенно в твоем доме.

Генри Уокер привык к этому, не зная, как можно повлиять на Боба Претти, но со временем все же начал опасаться, что его дядя никогда не вернется в Англию, и кривился, как только кто-нибудь произносил слово "дядя" в его присутствии.

Прошло более шести месяцев с того дня, как он получил письмо от своего дяди; он сидел здесь, в "Цветной капусте", однажды вечером, вместе с нами, когда Дикки Вид, портной, повернулся к Бобу Претти и спросил:

- Послушай, Боб, а кто тот старый джентльмен, который живет у тебя?

Боб Претти осторожно поставил пиво и воззрился на него.

- Старый джентльмен? - медленно произнес он. - О ком ты говоришь?

- Я имею в виду маленького старого джентльмена с белыми бакенбардами и скрипучим голосом, - пояснил Дикки Вид.

- Тебе, должно быть, показалось, - ответил Боб, снова взяв кружку.

- Я тоже его видел, Боб, - вмешался Билл Чамберс.

- Ха, ты видел его, вот как? - сказал Боб Претти, со стуком поставив кружку. - То есть, ты крутишься вокруг, чего-то вынюхиваешь, так? И что же, позволь тебя спросить?

- Вынюхиваю? - удивленно спросил Билл Чамберс. - Я ничего не вынюхиваю. Но люди могут подумать, что ты делаешь то, чего потом будешь стыдиться.

- Не лезь в мои дела, как я не лезу в твои, - жестко ответил Боб.

- Я просто проходил мимо твоего дома, - сказал Билл Чамберс, оглядываясь на нас. - И увидел в окне спальни лицо старика. Мне стало интересно, кто это, и откуда взялся. Я видел его так же ясно, как вижу всех вас. Такой большой и грязный.

- А еще он кашляет, - говорит Дикки Вид, - так кашляет, что на церковном дворе слышно... Я сам слышал.

- Ты много чего слышишь, Дикки, - сказал Боб Претти, поворачиваясь к нему. - Единственное, что ты никогда не слышал, и никогда не услышишь, это чтоб кто-нибудь сказал о тебе что-нибудь хорошее.

Он опрокинул стул, вставший у него на пути, и ушел в таком настроении, в каком мы никогда прежде его не видели; и, что удивительно, - но это истинная правда, поскольку я сам ее выпил, - оставил свою кружку пива нетронутой.

- Он что-то задумал, - сказал Сэм Джонс, глядя ему вслед. - Попомните мои слова.

Мы его не поняли, но через несколько дней дом Боба Претти превратился в объект повышенного внимания. Все старались заглянуть в окна, проходя мимо, дети старались играть перед домом как можно дольше и тоже заглядывали. Вскоре был замечен старый джентльмен, сидевший у окна, и мы узнали, что это якобы какой-то бродяга, которого Боб Претти повстречал на дороге и дал ему кров; при этом Боб никому ничего не сказал из страха, чтобы его добросердечие не стало поводом для насмешек.

Этому, естественно, никто не поверил; складывалась таинственная и загадочная ситуация. Один или два раза старый джентльмен выходил на прогулку, но рядом с ним находились сам Боб Претти или его миссис, которые, на все попытки заговорить с ним, утверждали, что старик глух, и уводили его так быстро, как только могли. Однажды вечером в "Цветной капусте" появился Дикки Вид, с потрясающими известиями.

- Я только что был на почте, - сообщил он, - там есть письмо для старого джентльмена, живущего у Боба Претти. Что вы об этом думаете?

- Если бы ты сказал нам, что в нем написано, тебе и впрямь было бы, чем похвастаться, - отозвался Генри Уокер.

- Мне не нужно было заглядывать внутрь, - ответил Дикки Вид. - Достаточно было увидеть имя на конверте. Я едва мог поверить своим глазам, но там было написано: "Мистеру Осии Уокеру"; я видел это так же ясно, как вижу нос на твоем лице.

Мы, видевшие все сами, задались вопросом, почему не подумали об этом раньше; и молчали, слушая высказывания Генри Уокера по поводу человека, который украл у него дядю. Три раза Смит, владелец паба, призывал его говорить потише; в четвертый раз он просто вывел Генри Уокера на улицу и сказал, что пустит его только тогда, когда тот потеряет голос.

Генри Уокер оставался там в течение пяти минут, после чего вернулся, чтобы продолжить обсуждение. Его идея заключалась в том, что, когда старый джентльмен спросил Боба Претти, тот, воспользовавшись его глухотой, выдал себя за него, Генри Уокера, что является большим позором, чем он мог бы навлечь на себя любым другим поступком. Он снова начал волноваться, и Смит снова был вынужден призвать его к порядку. Затем мы услышали свист снаружи, и вошел Боб Претти.

Едва он появился в дверях, Генри Уокер подскочил к нему и, не давая войти, изложил ему все, что о нем думает. Боб глядел на него так, словно не мог поверить своим ушам.

- Ты сошел с ума, Генри? - наконец, выговорил он.

- Верни мне моего дядю, - повышенным тоном заявил Генри Уокер.

Боб Претти покачал головой.

- У меня нет твоего дяди, - спокойно ответил он. - Знаю, что имя совпадает, ну и что из того? Разве на свете существует один-единственный Осия Уокер? Этот не имеет к тебе никакого отношения; он очень уважаемый старый джентльмен.

- Я пойду и сам его спрошу, - сказал Генри Уокер. - И скажу ему, что ты за человек, Боб Претти.

- Он лег спать, Генри, - сказал Боб Претти.

- Хорошо, тогда я приду завтра утром, - ответил Генри Уокер.

- Не в мой дом, Генри, - сказал Боб Претти, - после того, что ты тут наговорил обо мне. Я бедный человек, но у меня есть гордость. Кроме того, говорю тебе, он не твой дядя. Он бедный старый человек, которому я дал приют, и не хочу, чтобы его беспокоили.

- Хочешь, он заплатит тебе все твои затраты, Боб? - спросил Билл Чамберс.

Боб Претти притворился, что не слышит его.

- Где твоя жена взяла деньги на новую шляпку, в которой она показалась в воскресенье? - спросил Билл Чамберс. - Моя жена сказала, что это ее первая шляпка с тех пор, как она вышла замуж.

- И откуда взялись новые занавески? - спросил Питер Габбинс.

Боб Претти выпил пиво и некоторое время задумчиво смотрел на них; после чего вышел, не сказав ни слова, и захлопнув за собой дверь.

- Он держит в своем доме твоего дядю, Генри, - сказал Билл Чамберс. - Об этом нетрудно догадаться, если обратить внимание на покупки Боба, и я не удивлюсь, если он оставит ему все свои деньги.

Генри Уокер снова забеспокоился, и в течение нескольких последующих дней пытался изыскать возможность перекинуться хоть словом со своим дядей, но Боб Претти пресекал все его попытки. Жители Клейбери утверждали, что это позор, но бесполезно; а Генри Уокер забросил свою работу и часами слонялся возле дома Боба Претти, в надежде переговорить со стариком.

Наконец, такой шанс ему представился, причем совершенно неожиданным образом. Как-то вечером, когда мы сидели в "Цветной капусте", и, как обычно, говорили о дяде Генри Уокера, дверь открылась, и вошел ни кто иной, как сам пожилой джентльмен. Все замолкли и дружно уставились на него, а он направился к стойке и заказал джин и пиво.

Билл Чамберс был первым, кто пришел в себя, и он тут же отправился за Генри Уокером, так быстро, как могли его нести ноги, и спустя короткое время привел его; оба пыхтели и задыхались.

- Это... это... он! - сказал Билл Чамберс, указывая на старого джентльмена.

Генри Уокер взглянул на него, подскочил, весь дрожа, и улыбнулся.

- Добрый вечер, - сказал он.

- Что? - спросил старый джентльмен.

- Добрый вечер! - повторил Генри Уокер.

- Я немного глуховат, - сказал старый джентльмен, поднося ладонь к уху.

- Добрый вечер! - прокричал Генри Уокер. - Я ваш внучатый племянник, Генри Уокер!

- Так это ты? - сказал старый джентльмен, ничуть не удивившись. - Боб Претти все мне о тебе рассказал.

- Надеюсь, вы ему не поверили, - содрогнулся Генри Уокер. - Боб никогда ни о ком не сказал ни единого хорошего слова.