Юля. Второе дыхание - Страница 22
Но, обретя стабильность, общество получило несвободу. Прежде всего политическую: тот, кто шел против режима, мог запросто потерять работу. Кто угодно против кого угодно мог завести уголовное дело, и правым оказывался тот, у кого было больше знакомых среди правоохранителей. Сфабрикованные уголовные дела и огромное количество незаконно осужденных стали для Украины нормой. Мы неуклонно сползали до уровня Белоруссии.
«Напомню, что сразу же после первого избрания на пост президента меня обвиняли в попытках узурпации власти, – говорил Кучма в одной из своих речей по поводу Дня независимости. – В этих обвинениях звучала такая подсознательная жажда анархии, что иногда она мне казалась непобедимой». Президент не раз озвучивал тезис про необходимость института власти, причем власти сильной.
Любая власть опирается на средства массовой информации. Через них она доносит до народа свои постулаты. А народ, который с давних пор приучен верить печатному слову, воспринимал это как должное. Оппозиционной прессы практически не было. Редкие издания позволяли себе критиковать действующую власть, но их быстро ставили на место. Так же поступали и с оппозиционными журналистами.
Одним из таких журналистов был Георгий Гонгадзе. Именно он стал символом независимой журналистики в Украине.
Гонгадзе был политическим журналистом.
Широкий круг потребителей прессы узнал эту фамилию только после того, как на станциях Киевского метрополитена появились расксеренные объявления с просьбой найти журналиста. Вместо лица на листке бумаги было темное пятно.
Его знали в лицо только те, кто смотрел политические программы по телевидению. В частности, «Эпицентр» провластного тележурналиста Вячеслава Пиховшека. Еще меньше людей читали его статьи: основанное при его активном участии Интернет-издание «Украинская правда» не имело большой читательской аудитории из-за уже упоминавшегося технического отставания Украины в целом. Тогда, в 2000 году, компьютеры были далеко не в каждом столичном офисе, они не стояли чуть ли не в каждой квартире, как сейчас, а о периферии и говорить не приходится. При этом далеко не каждый компьютер из тех, что все-таки имелись, был подключен к сети Интернет. Однако те, кто интересовались вопросом, читали все, что нужно.
А потом клали материалы на нужные столы нужным людям.
Так высказывания, а затем и статьи Гонгадзе попадали на глаза Кучме, которого журналист неоднократно поминал в своих материалах. Раздражать президента Георгий, как говорят, начал еще в 1997 году. За три года кредит терпения Леонида Даниловича исчерпался.
Сегодня о «деле Гонгадзе» знает, наверное, каждый. Поэтому остановимся только на основных его моментах, тех, которые стали прелюдией «кучмагейта».
Итак, в ночь на 17 сентября 2000 года Георгий Гонгадзе, руководитель Интернет-проекта «Украинская правда», вышел из квартиры журналистки Алены Притулы, обмолвившись, что время уже позднее, и он, чтобы добраться до дома, будет ловить машину. Утром на сайте «Украинской правды» появилось сообщение об его исчезновении. Днем появились уже упомянутые объявления на станциях метро. 19 сентября президент Кучма получил открытое письмо, подписанное несколькими прогрессивными журналистами, в котором они требовали начать расследование этого дела и взять его под личный контроль. 24 сентября более 200 человек организовали факельное шествие под лозунгом «Найдите Георгия Гонгадзе!».
16 ноября в лесу в Таращанском районе Киевской области был обнаружен труп мужчины без головы. Были основания предположить, что тело принадлежит пропавшему журналисту. Экспертизу постоянно откладывали под разными предлогами, хотя на ее проведении активно настаивали родственники и друзья Гонгадзе. А 28 ноября лидер социалистов Александр Мороз во время парламентской сессии созвал пресс-конференцию. Журналисты заинтригованы – обещана настоящая бомба. И она таки взорвалась: Юрий Луценко, в то время доверенное лицо Мороза, вставил в старый кассетник пленку с теми самыми «записями Мельниченко».
Майор Николай Мельниченко был офицером службы охраны президента. По его словам, он в какой-то момент решил «писать» свой «объект», для чего установил микрофон под диваном в комнате для переговоров. Затем он передал эти пленки Морозу, который являлся главным соперником Кучмы еще со времен последних президентских выборов, когда Кучма получил второй срок президентства по четко разработанной схеме: провластная команда сделала все, чтобы основным соперником Леонида Даниловича стал лидер коммунистов Петр Симоненко. При таких раскладах Кучма выигрывал, что называется, в сухую, даже при том, что явка избирателей была не очень активной – народ ведь тоже все понимал.
Таким образом, рассчитал Мельниченко, записи с компроматом на действующего президента в полной мере может использовать только Александр Мороз. Кстати, тут есть еще одно обстоятельство: нажать на кнопку магнитофона и «оживить» пленки взялся Луценко, тогда еще – не народный депутат. А это означало, что статуса депутатской неприкосновенности у него не было и в его действиях просматривался откровенный вызов. Кроме этого, он координировал оппозиционную газету «Грани», редакция которой размещалась в офисе соцпартии. Совместными усилиями записи были расшифрованы в редакции «Граней», и вечером того же дня все желающие могли ознакомиться с расшифровкой пленок Мельниченко на сайте «Украинской правды».
В разговорах с главой своей администрации Владимиром Литвиным, министром внутренних дел Юрием Кравченко и главой СБУ Леонидом Деркачом президент Кучма неоднозначно намекал: Георгий Гонгадзе ему надоел и с ним нужно что-то решать. Наиболее прогрессивная часть украинского общества сразу сделала однозначный вывод: Кучма отдает прямой приказ убить журналиста. Пребывать и далее в позиции страуса Генеральная прокуратура уже не могла, и 8 декабря президент и члены его администрации были допрошены по «делу Гонгадзе». Удивительно, но до того момента «главный обвиняемый» отказывался от официальных комментариев.
Забегая вперед, скажем опять-таки о том, что всем известно: соучастников похищения и убийства журналиста, офицеров милиции, задержали и судят. Генерала МВД Пукача, который якобы непосредственно душил поясом Гонгадзе, до сих пор не нашли. Заказчика не установили и, скорее всего, не установят, хотя общественное мнение считает таковым бывшего президента. Скорее всего, Кучма не давал прямого приказа о физическом устранении Гонгадзе. Иначе только в Киеве пришлось бы «убирать» минимум десяток не согласных с режимом журналистов, поскольку смерть коллеги не испугала бы их, а только разозлила. Что же произошло на самом деле? Силовики, очевидно, проявили собственную инициативу, восприняв мысли вслух президента как руководство к действию.
И то, что они сделали с Георгием, не что иное, как желание выслужиться.
Результат: тема импичмента президента Кучмы, которую уже однажды поднимала Юлия Тимошенко, снова стала актуальной. Более того – «кассетный скандал» сделал вполне реальной международную изоляцию Украины.
Ситуация становилась все более критической.
В аэропорту «Борисполь» при таможенном досмотре были задержаны и обысканы три депутата, представлявших парламентскую оппозицию: бывший Генеральный прокурор Украины Виктор Шишкин, бывший министр юстиции Сергей Головатый и полковник СБУ Александр Жир. Это само по себе уже было нарушением закона о неприкосновенности. Причина обыска – они везли в Украину видеозапись признаний майора Мельниченко. Упомянутые депутаты были членами временной следственной комиссии в деле Гонгадзе. Видеопленку переписали, оригинал тут же уничтожили, но процесс уже набрал ход. Парламентское большинство протестовало против публичной демонстрации этих записей, но оппозиция добилась своего: запись показали и в парламенте, и в эфире телеканалов ICTV и «1+1». Даже силовики не могли ничего сделать в этой ситуации.
После этого уже невозможно было делать вид, что ничего не происходит. Наблюдатели отметили: Леонид Кучма теряет контроль над развитием ситуации и фактически не может руководить страной. Вокруг него стал образовываться политический вакуум. Пошли разговоры о кризисе президентской власти в стране.