Юлий Ким - Страница 9
Изменить размер шрифта:
1
Это танго — оно как цыганка:
Путь его пролегает везде.
Вьются юбки, гундосит шарманка.
Ноги сами несут по земле!
Знай мелькают, как карты в колоде.
Люди, страны, дороги, столбы.
Каждый новый маршрут —
Это свежий лоскут
На цветную рубаху судьбы!
2
В понедельник безоблачно-ясно,
А во вторник — чудовищный град.
В среду снова погода прекрасна,
А в четверг целый день снегопад.
Сухо в пятницу, влажно в субботу,
В воскресенье — неслыханный смерч!
Вам подобный контраст
Слишком кажется част,
А для нас он обычная вещь.
3
Вышел киллер и сел в Катерпиллер.
Вышел дилер и доллар зажал.
Вышел Мюллер и с ним патер Миллер,
Воду вылил на рыжий пожар.
И вот так день за днем в этом мире
Каждый как-то играет с огнем:
Кто-то носит его,
Кто-то гасит его,
Кто-то рученьки греет на нем.
4
Хорошо на московском просторе.
Светят звезды Кремля в синеве.
Гордый горец из города Гори
Все мечтал здесь о дружной семье.
Как искал он тепла и участья.
Как хотел доверять и любить]
Этой страстной мечтой
И ужасной средой
Можно многое в нем объяснить.
5
Вот идет Александр Македонский,
Блок, Вертинский, Фадеев, Дюма —
Александры, великие тезки,
К ним пробиться надежды нема.
Еле терпят они Искандера,
Да и то ради дяди Сандро.
А Левитин и Ким
Соответствуют им.
Как, простите, корове седло.
6
Есть в Туркмении город Ташауз,
И пока не задуло свечу,
Я одною мечтой утешаюсь.
Что его я еще навещу.
Нету в нем мавзолеев Тимура,
Пирамид и античных колонн.
Просто некий певун
Был там некогда юн
И в чудесную Люсю влюблен.
7
Вот идет Александр Грибоедов,
Острослов, дипломат, полиглот.
Он, грибами в гостях пообедав.
Совершенно расстроил живот.
Надо ехать на воды Кавказа.
«Где карета? Вон, вон из Москвы!»
Он поехал в Тифлис,
В тот, что Персии близ,
И уже не вернулся, увы.
8
Вот прекрасная повесть из жизни:
Князь графиню одну полюбил.
Но она из-за сильного секса
Убежать захотела с другим.
Князь искал оскорбителя долго,
Но был ранен и телом зачах.
И он все ей простил,
И опять полюбил,
И скончался у ней на руках.
9
Господа, ей же ей, дело скверно:
День и ночь, наяву и во сне
Розенкранц на костях Гильденстерна,
Как на флейте, играет Массне.
Как он вертит невинное тело.
Дует в дырочку, жмет на бедро!
Уж и так он и сяк.
Но никак, ну никак
Не достанет до верхнего «до»!.
10
Вот идет Александр Сергеич
К Николаю Васильичу Г.
Он несет, как какой-нибудь Гнедич,
Натюрморты художника Ге.
Это видит покойный Мицкевич
И презрительно цедит слова:
«Миль пардон, Александр,
Это низменный жанр:
В натюрморте натура мертва».
11
О Камчатка моя, о Камчатка!
Посмотри: это я, твой Орфей.
О роскошная дикая чайка,
ТЫ моя золотая форель!
О Камчатка, ты видишь, как часто
Всю я жизнь поминаю тебя!
Что за страшный магнит
В твою тундру зарыт.
Что так манит и мучит меня!
12
Что я в жизни любил, ненавидел?
Что нашел я и то ли искал?
Что я видел и что я увидел?
Что я слышал и что услыхал?
Где друзья, где враги, где подруги?
Что такого сказал я умно?
Мой единственный враг.
Баснословный мудак,
Все глядит на меня из трюмо.
13
На скамьях Государственной думы
Можно видеть различных людей.
Эти веселы, эти угрюмы.
Вон татарин, а вот и еврей.
Кто со свечечкой молится в храме.
Кто с попов обрывает кресты.
Как богат наш народ
Депутатами от
Необъятной его широты!
14
Как прекрасно, чудесно, отлично.
Превосходно и больше того —
Выступать перед всеми публично.
Не скрывая лица своего!
Все лицо твое публика видит.
От детей до солидных мужчин.
На открытый твой лик
Каждый смотрит — и вмиг
Просыпается в нем гражданин.
15
Птица милая археоптерикс!
В глубину мезозойских хвощей
Посылаю тебе этот телекс
О сегодняшнем виде вещей.
Бронтозавров твоих, мегозавров
Заменила машинная сталь.
Ну а тот трилобит
Стал потом троглодит
И пока еще не перестал.