Юбка (СИ) - Страница 4

Потрясенно застыв над врагом, Гарри с ужасом вглядывался в лицо, перечеркнутое отчаянием. Тогда, на шестом курсе, он накрепко поклялся себе, что больше никогда не сделает ему больно. Что больше никогда, никогда… Но сейчас снова нарушил свое обещание. И непонятно, когда он ему сделал больнее.

— Драко… не надо, — тихо позвал он, сам не понимая, что имеет в виду. Что значит его “не надо”. Не надо любить? Не надо мучиться из-за него?

Лицо Малфоя снова скривилось в гримасе, и Гарри подумал, а что было бы, если бы он сам вот так вот решился признаться кому-то?.. Да нет, не кому-то, а тому же Малфою. А Малфой бы его отверг.

— Драко… — снова тихо позвал он, зачем-то возвращая руку на теплую грудь, в которой — Гарри чувствовал это ладонью, — бешено прыгало сердце.

Глаза у Малфоя неожиданно распахнулись, и, повернув голову, он посмотрел Гарри прямо в лицо.

— Тебе ведь не нравятся парни? — тихо спросил он. — Я прав?

Сейчас он был совсем не похож на себя, а в его голосе было столько неуверенной обреченности, что у Гарри стиснуло сердце. Он сглотнул и поспешно мотнул головой:

— Я… не знаю, — честно ответил он, сейчас ему важно было быть честным.

Малфой молча смотрел на него, и было в его взгляде столько ломкой надежды, что Гарри боялся дышать. Лишь бы только ничего не испортить. Не отодвигаясь, он продолжал смотреть на Малфоя во все глаза, и сам Малфой жадно разглядывал его лицо, словно наслаждаясь увиденным. Такого Малфоя, даже не Малфоя, а Драко — потерянного, ранимого — Гарри видел первый раз в жизни. И тот ему неожиданно нравился. Очень нравился. Так, что на него хотелось смотреть и смотреть.

— А когда ты узнаешь? — Малфой неожиданно улыбнулся горькой, нежной улыбкой, неуверенно поднял руку, и, потянувшись, пригладил Гарри непослушную прядь возле виска. — Всегда хотел это сделать, — еле слышно ответил он на невысказанный вопрос.

Заправив вихор, он пробежался пальцами по волосам и, чуть задержавшись на отросших концах, медленно отнял руку, продолжая жадно смотреть, словно впитывая близость Гарри глазами. Без его руки на Гарри словно дохнуло холодом, стало отчаянно чего-то не хватать, и поэтому он, схватив малфоевскую кисть, молча потянул ее к своим волосам.

— Ты… уверен? — Малфой с тревожной надеждой в глубине серых глаз осторожно коснулся спутанных прядей, а потом, словно уверившись, что это не шутка, с видимым наслаждением запустил пальцы в вихры, начиная расправлять их и гладить. Глаза у Гарри сами собой зажмурились от удовольствия, и он, сам не веря себе, пододвинулся ближе к Малфою, чтобы как можно больше почувствовать. Впитывая в себя эту ласку, Гарри чувствовал себя беспризорным котом, нашедшим хозяина, и еле сдерживался, чтобы не заурчать. Никто никогда не гладил его по голове. Только Молли изредка приглаживала его волосы с материнским сочувствием, и Гарри каждый раз сдерживался, чтобы не потянуться за ускользающим прикосновением, и стеснялся попросить ее сделать так снова. Но никто и никогда не запускал в его волосы ладонь целиком, не приглаживал их с заботливой нежностью и не укладывал его голову себе на грудь, продолжая ласково перебирать непослушные пряди.

Теряясь в своих ощущениях, наслаждаясь незнакомыми прикосновениями, Гарри прижимался ухом к чужой груди, слушая, как где-то внутри часто и гулко колотится сердце, и, чувствуя, как даже пальцы у Драко бьет легкая дрожь. Гарри и самого лихорадило от волнения, от непонимания и странности того, что с ними происходило, но он точно не хотел, чтобы это кончалось.

— Гарри… Драко… — видимо, МакГонагалл была слишком растеряна, раз назвала их просто по имени.

Неловко отпрянув друг от друга, они попытались подняться, глядя перед собой рассеянными, непонимающими взглядами и наскоро поправляя одежду. Под ее пристальным взором щеки и уши горели, но Гарри не было стыдно. А еще он боялся взглянуть на Малфоя.

— Мальчики… я не хочу вам мешать, — Гарри впервые в жизни видел, как их строгая директриса неуверенно подбирает слова. — Но… не могли бы вы выбирать более укромные места для своих… отношений?

Гарри привычно хотел выпалить “нет у нас никаких отношений”, но невысказанные слова комом застряли в горле. Словно теперь это было неправдой.

Он быстро взглянул на Малфоя, но тот угрюмо смотрел на дальнюю стену, прикусывая разбитую губу, а его скулы горели так, будто ему с размаху надавали пощечин. Демонстративно отстранившись от Гарри, он надменно молчал, предоставляя ему возможность самому сделать выбор.

Переступив с ноги на ногу, Гарри неловко дернул ремень на плече:

— Простите, профессор. У нас с ним нет… — выдавил он, не в силах отвести глаз от потерянного Малфоя. Но, увидев, как Драко болезненно вздрогнул, внезапно исправился: — Мы постараемся, чтобы нас никто больше не видел.

Малфой, не выдержав, неуверенно посмотрел на него, и Гарри почувствовал, что буквально тонет в этих глазах. Только сейчас это не было набившей оскомину книжной метафорой, теперь с ним это происходило по правде — сколько в него ни смотри — хочется еще и еще, жадно пить этот растерянный взгляд, захлебываясь и задыхаясь, но не в силах остановиться.

МакГонагалл кашлянула, привлекая к себе их внимание.

— Зачем вы искали меня, мистер Поттер? Мистер Малфой? — мягко спросила она.

Гарри коротко выдохнул, с трудом отводя глаза от малфоевского лица. Он обязан его защитить.

— Профессор Флитвик выгнал нас с урока за драку. Это я виноват. Простите, профессор.

— Я. Виноват, — малфоевский голос прозвучал резко и хрипло. — Он ни при чем.

— Профессор, поверьте, это все я… Накажите меня… — Гарри рванулся вперед.

МакГонагалл прервала их молчаливым кивком, словно поверив сразу обоим, но лицо ее по-прежнему выражало сострадание, а не гнев.

— Я понимаю, — она положила ладонь Гарри на плечо, но тут же ее убрала. — Нам всем тяжело после войны. Я не буду накладывать на вас наказание. Но я вас очень прошу. Выясните раз и навсегда отношения, чтобы не создавать нам отдельных проблем.

Малфой опять потерянно промолчал, и Гарри снова кивнул за двоих.

***

Рука об руку они брели с Малфоем по коридору обратно, и школа по-прежнему была пустынной и тихой. А ведь скоро звонок, коридор наполнится привычным шумом и гамом. Сейчас Гарри не хотел этого слышать.

— Пошли, — смущаясь, он схватил Малфоя за рукав и резко потянул за собой. — Нам надо поговорить.

Но тот, не двигаясь, с упрямым вызовом смотрел на него, стараясь спрятать отчаяние. И Гарри снова почувствовал безумную жалость, накрепко смешанную с чем-то еще.

— Ну, пойдем, — сказал он уже мягче. — Нам, и правда, надо… поговорить.

Все так же, не отрывая от него напряженного взгляда, Малфой коротко кивнул и молча зашагал рядом с ним.

Быстро миновав пустынные коридоры, они взбежали наверх по крутой лестнице и выбрались на площадку астрономической башни.

Пронзительный декабрьский ветер задувал в пустые проемы, пробираясь в рукава и за воротник. В это время года на башне было холодно и неуютно, но поэтому здесь можно было поговорить без свидетелей.

Невольно вслушиваясь в шаги за спиной, Гарри остановился у парапета и обернулся. Малфой остановился поодаль, и по его взгляду было сложно что-то прочесть.

— Иди сюда, — Гарри махнул ему рукой, подзывая, и тот неуверенно подошел.

За все это время он так и не произнес ни слова, позволяя Гарри самому принимать все решения, словно вверив ему себя и свою судьбу. И от этого Гарри даже в струях стылого ветра было душно, жарко и страшно.

— Я… тебе нравлюсь? — эти слова прозвучали у него так неуклюже и резко, что Малфой вздрогнул и изумленно уставился на него. А Гарри, наконец-то произнеся это вслух, устремил на него глаза, жадно разглядывая его лицо словно впервые. Драко отвел глаза и кивнул, принимаясь разглядывать сквозь арку тонкие ветви деревьев.