Язык сердца и кулака (СИ) - Страница 5

- Ты долго спишь, – пожаловался дядя, когда мы вышли на улицу.

Я заставил себя смолчать. Долго сплю? У меня вчера был чертовски тяжелый день, потом перелет и незнакомые лица. Да после такого мне целый день положено проспать!

- В школе хорошо учись, будь скромным и прилежным учеником, не кури, не затевай драк, будь вежливым с учителями и взрослыми. В ответ на приветствие делай поклон. Понятно? – продолжал меня учить дядя.

Я шел за мужчиной, снова поражаясь этому лабиринту, в котором дома, казалось, построены один на другом.

- Миша, ты меня слушаешь? – возмутился дядя, остановившись и повернувшись ко мне.

- Я – Ники, – злорадно улыбнулся я, напоминая, что у меня теперь другое имя. – Ники Самерс. Ученик по обмену. Мне не нужны проблемы.

- Хорошо. Запоминай дорогу, – грубо произнес мужчина и быстрым шагом направился вперед.

Как же мне хотелось ударить его!

Но я послушно следовал за ним. Дождавшись автобуса, мы совершили небольшую поездку. Я уже ненавидел автобусы. Меня толкали, задевали локтями и сумками, я, как селедка в банке болтался среди хамоватых пассажиров. Почему у дяди нет машины? Какого хрена я вообще еду на автобусе?!

Взведенный до предела, я уже начинал огрызаться на людей, которые меня задевают. По-русски меня, конечно, никто не понимал, но я хотя бы пар спустил. В такой толкучке мне не до красот города, я не замечал пейзажа за окном, меня все бесило.

- Терра вуа, – кивнув в сторону выхода, произнес дядя. Я поспешно пробирался за ним, не желая оставаться в этой мясорубке. Выйдя на остановке, я с облегчением вздохнул. Наконец-то свобода.

- Терра вуа, – повторил мужчина.

- Что это значит? – начинал я злиться.

- Иди за мной. Привыкай к языку, – ничуть меня не жалея, ответил он.

Замечательно, блин.

Мы прошли по длинной ухоженной тропинке с вывеской «Школа победы» на входе. Табличку на английском я понял без проблем. В принципе их школа от моей бывшей отличалась не сильно. Большой двор, забор, ухоженные участки, четырехэтажное здание с переходами из одного корпуса в другой.

Дядя провел меня внутрь, там он с кем-то поговорил из местных, и мы поднялись на второй этаж.

В кабинете директора говорили на английском.

- У нас полная комплектация классов, – произнесла директриса, посмотрев на моего дядю с неодобрением, когда тот выложил мою легенду о переводе. – К тому же мальчик не знает языка. Я могу отправить его только в класс 2-2.

- Мы согласны, – без пререканий согласился дядя.

В кабинет вошла молодая женщина и, поклонившись, поздоровалась. Ну, я так предполагаю, ведь говорила она уже по-корейски.

- Это учитель Чон, твоя классная, – сообщила мне директриса. – К сожалению, она не владеет английским, но, надеюсь, вы найдете общий язык.

Я оглядел женщину. Недлинные волосы, собранные в хвост, розовый джемпер, брюки, полусапожки. Она в моем понимании совершенно была не похожа на учителя. Моя новая классная переговорила о чем-то с директрисой и позвала меня за собой.

Вздохнув, я поднялся и, не взглянув на дядю, направился следом за женщиной. Она пыталась быть дружелюбной, но я приветлив точно не был. Меня раздражала эта школа.

Когда я перешагнул порог класса, я точно понял, что впереди меня ждет «райская» жизнь. Все узкоглазые уставились на меня. Я, безразличным взглядом окинув класс, прошел следом за учителем и остановился возле кафедры. Она что-то там говорила, а все в классе с любопытством смотрели на меня, как на диковинное существо, сбежавшее из зоопарка. «Классная» замолчала и повернулась ко мне:

- Как тебя зовут?

Ее английский был ужасен. Я презрительно хмыкнул. Что это за школа, где преподаватели не знают английского?

- Ники. Ники Самерс, – произнес я неохотно.

Женщина, улыбаясь, показала мне на свободное место. В классе стали перешептываться. И под этот гул невнятной речи я направился к сиротливо стоящей парте возле окна в самом последнем ряду. Отлично. Проходя мимо своих новых одноклассников, я невольно взглядом остановился на парне, который никак не отреагировал на мое появление. Он с прямой спиной сидел за партой и смотрел перед собой каким-то странным, презрительным взглядом. Он выбивался из всей группы довольно сильно. Чем-то парень меня в моей школе напомнил. Опасный и притягательный… но узкоглазый.

Я прошел к своему столу, и, повесив рюкзак на стул, сел на место.

Здорово. Просто здорово. И что мне делать теперь? Училка снова начала что-то говорить, а я уставился в окно. Моя жизнь уж слишком быстро развернулась ко мне задом. Интересно, как там отец. Найдут ли меня или отца? Как скоро это все закончится? Еще и есть-то как хочется! Мой дядя сволочь. Будто мне так радостно тут живется, гавнюк.

В мрачных мыслях я прибывал до конца урока. А когда неназойливой негромкой мелодией прозвенел звонок, я даже не сразу понял, что это оповещение о конце занятия.

После этого все слетелись к моей парте, как стая галдящих ворон. Они что-то все наперебой говорили, показывая в меня пальцем. У меня появилось огромное желание переломать им всем руки. Раздраженно вздохнув, я поднялся и, игнорируя всех сразу, направился к выходу из кабинета. Мне срочно нужно найти столовую, иначе я в обморок упаду. Вопрос – как это сделать? Интересно, тут кроме директора на английском еще кто-нибудь говорит? Из моего класса все вышли и куда-то направились по коридору, переговариваясь друг с другом.

Меня подхватили в общий поток, и так, вместе со всеми, я добрался до столовки.

Очередь стояла такая, что у меня чуть челюсть не упала. Какого черта? Мы в лагере, что ли?

Игнорируя вопросительные взгляды, я прошел в самое начало очереди. Словил ухмылку того парня, на которого обратил свое внимание в классе. Он стоял в очереди, а я шел прямиком к поварам с подносом, который мне впихнули девчонки.

- Извините, извините, извините, – делаю непонимающе лицо на возмущения учеников. Ничего. Мы не местные, а я жрать хочу так, что уже кого-нибудь покусаю скоро. В мой поднос положили всякой всячины, и я пошел к столам.

Так, что тут у нас? Рис и какая-то желтая непонятная хрень. Я так голоден, что мне уже пофиг, что кидать в рот. Желтая хрень напоминает мясо. Ничего так, вкусно. С удовольствием поглощая свой завтрак, я не сразу заметил, как на меня глядит вся столовка. Три каких-то дебила подсаживаются ко мне и пытаются что-то сказать. По их лицам вижу, что они чем-то недовольны.

- Не понимаю, – повел я плечами и вернулся к своему завтраку.

Голоса моих собеседников стали громче. О чем они толкуют? Может, я на их место сел?

- Твое? – пальцем указываю на стул. Мое поведение явно бесило корейца, он аж покраснел весь. – Да что тебе надо-то, придурок? Не понимаю я, что ты мне тут лялякаешь. Не понимаю, ясно? Все, вали давай!

Один из сидевших переворачивает мой поднос. Благо не на меня. В зале воцаряется тишина. Нельзя драться. Нельзя. Но, черт, эта ухмылка меня просто бесит! Королем школы сейчас считает?

Я резко и громко отодвигаю стул от стола и поднимаюсь на ноги. Сволочь. Мой завтрак испортил!

Больше не думая, я наотмашь бью парня. Удивление на его лице зашкаливает. А мне даже смешно становится. В груди уже со вчерашнего дня все кипит. Этот козел сам напросился!

Делаю блокировку на его выпад, ногой сбивая дружка корейца. Успеваю увернуться от третьего, попутно заезжая локтем тому, кто первый на меня наехал. Отталкиваю от себя второго, и, пользуясь небольшой свободой, заезжаю коленом в живот третьему. Все длится не больше минуты, удары отточенные и хорошо поставленные. Отец учил меня драться, едва я на ноги встал. Так что его уроки сейчас оказались весьма кстати. Меня колотит от бешенства и злости. Ванька говорил, что когда я дерусь, то похож на ненормального, слетевшего с катушек пса. Ощущаю я себя также. Ненормально. Хочется крови, хочется слышать хруст костей.

Главный из троицы собирался снова на меня наброситься, но тут к нам подбежали другие ребята и стали меня оттаскивать от парня.