Язык сердца и кулака (СИ) - Страница 4

В аэропорту было слишком шумно и многолюдно. Я стоял в зале, не зная, куда идти. Меня вроде бы должны встречать. Наверное, выглядел я как типичный потерянный иностранец, ни хрена не знающий корейский. Еще было бы неплохо знать: а меня этот брат отца хоть видел? Как мы узнаем друг друга?

Я оглядывался по сторонам в поисках европейского вида мужчины. Но это же аэропорт! Тут таких полно было. Туристы, родственники, прилетающие, улетающие.

- Миша? – неожиданно объявился передо мной мужчина. Я вздрогнул и сделал шаг назад.

- Да, – потерев виски, ответил я. Меня все еще не отпускало после того боя, с которым я выбирался из Москвы. Мужчина посмотрел на меня с сочувствием, и это взбесило меня окончательно. Ненавижу жалость!

- Петр Семенович? – сухо уточнил я. Мужчина кивнул. – Отлично. Мой отец приказал мне отправляться к вам.

- Доигрался все-таки, Лешка, – тяжело вздохнул дядя.

- У него временные трудности, – процедил я сквозь зубы. – Но скоро все утрясется. Мне нужно временное укрытие.

- От твоего отца у меня всегда были проблемы. Надеюсь, ты не такой.

- Никаких проблем, – сдержанно ответил я. – Две недели и вы меня больше не увидите.

- Отлично. А где твой багаж?

- У меня его нет, – нервно сглотнув, я снова вспомнил о дядь Вове и перестрелке.

- Плохо. Ну, да что же теперь. Поехали, – бросил мужчина, шагнув к выходу.

Я не ждал теплого приема, но не рассчитывал на такую холодность. Петр Семенович был похож на отца высоким ростом и пронзительным взглядом. И если бы не это, я бы начал сомневаться в родственных узах. Видимо, они с отцом сильно когда-то повздорили, раз не виделись столько времени.

Мы ехали так долго, что я не выдержал и уснул прямо в автобусе, измученный событиями последних суток. Проснулся я от того, что меня трясли за плечо.

- Приехали, – сообщил дядя, поднявшись со своего места и направившись к двери. Я быстро последовал за ним, еще не до конца понимая, где нахожусь. В чувство меня привели непонятные иероглифы перед выходом из автобуса, а еще реклама с «узкоглазыми» моделями на остановке.

- Не отставай и запоминай дорогу, – бросил мне дядя, быстрым шагом направившись в сторону слабоосвещенного переулка. Запомнить что-то по дороге было просто нереально. Улицы петляли между собой, уходили то вверх, то вниз, словно построенный в несколько этажей город. Я уже ничего не воспринимал, механически двигался за фигурой перед собой. Мне чертовски сильно хотелось спать и есть. Я только завтракал сегодня или… это уже было вчера? Я окончательно во всем запутался. Еще минут десять побродив по лабиринтам, мы наконец-то пришли к низенькому домику, который лично мне напоминал нищенский барак. Я удивленно застыл на месте, не веря, что именно здесь мне придется жить. Может, стоило Петру Семеновичу деньги высылать, раз он в такой нищете живет?

- Проходи, – открыл мне дверь мужчина. Я оставил свои замечания при себе и молча прошел в дом.

- Приехал! – на ломаном русском встречала нас женщина.

- Знакомься, это Га Иль, моя жена. А это Миша, мой племянник, – представил нас Петр Семенович друг другу.

Я смотрел на улыбающуюся корейскую женщину и медленно начинал сходить с ума. Нафиг. Моя голова просто отключалась. Не хочу ничего знать и ни о чем думать. Где я? Куда попал?

- Рада была познакомиться с тобой, – женщина по-прежнему пыталась говорить на русском. Понять можно, но слух резало сильно, особенно сейчас, когда я находился в полусонном состоянии.

- Где я буду спать? – решил я сразу перейти к делу. Неужели они не видят, что я едва на ногах стою?

- Там, – указала мне хозяйка дома на соседнюю комнату.

- Отлично, – я направился по указанному направлению, но Петр меня остановил.

- Где твой отец сейчас? – сурово спросил он. Я повернулся к ним, всеми силами стараясь не сорваться.

- Не знаю.

- Куда он влип? Почему отправил ко мне? – задал дядя следующие вопросы.

- Не знаю, – уже тише произнес я.

- А где Владимир? Он должен был приехать с тобой, – добил меня мужчина.

Я замолчал, взглядом уставившись в пол. Перед глазами снова перестрелка и мертвое тело в моих руках. По коже пробежал озноб. Захотелось упасть на пол, обхватить себя руками и разрыдаться, потому что сегодняшний день, как железобетонная плита, придавливал меня каждую минуту.

Но нельзя быть слабым. Только не сейчас. Вот отец приедет за мной, и я выскажу ему все, заставлю уйти из криминальных структур, наору, закачу истерику и потребую купить мне собственную квартиру в центре Москвы. Но сейчас нельзя срываться и говорить этим людям правду.

- Не знаю, – поднял я голову. – Я ничего не знаю, – голос самопроизвольно дрогнул. – Еще с утра я жил в особняке и планировал участвовать в гонках со своими друзьями. А потом меня просто запихнули в самолет и сказали, чтобы я разбирался на месте. Я не знаю ничего о делах своего отца. У меня теперь даже имя другое, – нервно хохотнул я.

- Дай ему отдохнуть, – вступилась за меня женщина.

- Хорошо. Иди, отдыхай. Завтра поедем устраивать тебя в школу, – сдался Петр.

Мне показалось, что я ослышался. Школа?

- Что? – непонимающе уставился я на мужчину. – Нет. Мне просто нужно переждать две недели. Отец приедет за мной.

- Ты не будешь бездельничать, – категорично отозвался дядя. – Пока ты живешь в моем доме, будешь делать то, что я тебе говорю. И завтра ты пойдешь в школу.

У меня не было больше ни сил, ни желания с ним спорить. Я просто хотел остаться один.

- Как скажете, – устало буркнул я и направился в свою комнату.

Добравшись до кровати, я скинул рюкзак и рухнул на матрас. Сжав в кулаках простынь, я старался выровнять дыхание. Так тяжело не было никогда. Что бы ни случилось со мной, я всегда знал, что отец прикроет, вытащит меня из любой передряги. И остаться вот так, одному, было сильным потрясением. Мне выть хотелось от ужаса. Свернувшись на кровати, я поджал колени к груди. Надо подождать. Всего лишь подождать. Отец приедет. Обязательно. И вытащит меня из этой дыры.

Успокаиваясь от самовнушения, я благополучно уснул на новом месте.

Утро выдалось паршивым, меня снова будил дядя. После ночных кошмаров, я чувствовал себя как выжатый лимон. А уж проснувшись в незнакомой комнате и увидев незнакомого человека, мне стало казаться, что я еще не проснулся, и сон продолжается.

- В школу, – коротко отдал он приказ и кинул мне на кровать форму.

- Зачем? – прохрипел я со сна, неуклюже поднимаясь с кровати. – Я не знаю корейский, как буду учиться? И я тут все равно ненадолго.

- Зная твоего отца, ненадолго может растянуться надолго, – колко произнес дядя. Я чуть не зарычал. Что же он так ненавидит моего отца?

- Хорошо.

Мне постоянно приходится сдерживаться, молчать, несмотря на то, что в груди просто все бурлит и кипит от всей этой несправедливости.

- Одевайся, надо торопиться, – бросил дядя и вышел из спальни.

Я сел на край кровати и схватился за голову. Блин, ну, как получилось, что я влип в такое дерьмо? К черту! Что толку ныть? Надо просто переждать. И все.

Переодевшись в дебильную школьную форму, я не сдержал обреченный стон. Светло-коричневые брюки обтягивали, темно-зеленый пиджак с эмблемой на корейском языке бесил.

- Спокойней, Малиновский. Это всего две недели. Ты сможешь, – бросил я своему отражению в зеркале и, подхватив рюкзак, вышел из комнаты.

Желудок заурчал. Я уже ужасно хотел есть.

- Идем, – приказал дядя.

- Как? А завтрак? – в ступоре остановился я на месте. – Я есть хочу.

Каждое утро в прошлой жизни меня встречал красиво сервированный стол с различными вкусностями, а тут меня что, даже кормить не будут?

Дядя засмеялся как-то насмешливо, издеваясь.

- В школе поешь, – бросил он, отсмеявшись.

Мне захотелось ударить его. Со всего размаху. Сволочь!

Плевать! Думает, я буду его упрашивать? Обломись, старикашка!

Я распрямил плечи и с высоко поднятой головой прошел мимо него к выходу. Малиновские просто так не сдаются!