Язык сердца и кулака (СИ) - Страница 25

Мне кажется, что я на грани помешательства. Еще немного и сойду с ума. Почему, черт возьми, он молчит?!!!

- Да, – тихий вздох в ответ.

Нет. Это неправда. Нет.

- Миша, но ты все равно мой сын, пускай и не биологический, но я люблю тебя, как сына.

Я слышу голос отца из динамика, но в голове туман и одна мысль «бред, бред, бред».

- Я все утрясу, и мы вернемся к обычной жизни, вернемся в свой особняк, слышишь меня? Все будет, как прежде, Мишаня. Ничего не изменилось, – отец говорил быстро, запальчиво, словно боялся, что он не успеет это сказать.

«Твой отец…Петр Малиновский».

- Это ложь!!! – со злостью заорал я на всю площадь, зашвырнув телефон в пьедестал у башни. Мобильник разлетелся на части. Меня колотило с такой силой, что справиться уже с собой было нереально.

- Успокойся, – негромко, но твердо произнес Шилов. – Твой настоящий отец в прошлом был лучшим снайпером, но он связался не с теми людьми и ушел в группировку Мохова. Дар Петра передался тебе, многие знают, что ты хорошо стреляешь. Поэтому сейчас ты должен пойти со мной, пока тебя не нашли другие.

Я слышал все, что мне говорил мужчина, но ни одного его слова не понимал.

Почему это со мной происходит? Почему?

Папа…

- Успокойся, Миш, – Шилов сделал шаг мне на встречу, и я заметил оружие у него за поясом. Сделав вид, что мне необходима его поддержка, я остался стоять на месте, вопреки всем инстинктам, которые верещали «бежать». Мужчина обнял меня, как будто жалел, как будто верил. А я просто пытаюсь не захлебнуться в своей беспомощной злобе. Вдох-выдох.

- Я помогу тебе, – шепчет Шилов на ухо, похлопывая меня по спине, а я ловко вытаскиваю оружие и отталкиваю его.

Мне хочется убить всех, к чертовой матери!

- Не делай глупости, – поняв, что совершил ошибку, Шилов смотрит на меня, как на озверевшего щенка, который не поддается уговорам.

О, да. Я теперь сильно озверевший. Не хочу верить в их слова. И не буду. Я все выясню сам. Выясню, что все это ложь, что отца вынудили сказать подобную чушь, а потом убью всех, кто придумал подобную ересь.

- Опусти оружие, – приказал Шилов, утратив в лице всю человечность.

- Ты говорил, я хорошо стреляю. Проверим? – процедил я сквозь зубы, делая шаг назад. – Тронешь отца – убью, тронешь Хи Су – убью. Я в любом случае тебя убью, так что сиди тихо и не рыпайся, сука, – не спуская с него дула, я сделал шаг назад. Потом еще один. Я отступал под пристальным взглядом Шилова.

Он мог на меня напасть и отобрать оружие, а я бы стрелял, не раздумывая, но мужчина стоял на месте.

Четыре шага назад и, развернувшись, я побежал. От него, от себя, от правды, которая въедалась в кожу ядовитой кислотой. Я бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, налетая на людей, ловя вслед ругательства. Бежал, не останавливаясь, задыхаясь от слез, что хлынули потоком, от ужаса и страха. Сердце не желало верить в слова Шилова, не желало признавать, что вся моя жизнь сплошной фарс. Не желало!

Нет. Все ложь. Они специально меня обманывают. Все подстроено, спланировано, они заставили отца сказать такую ерунду, чтобы я занервничал, чтобы я не верил в него.

Оказавшись в темном переулке, я прислонился к стене и сполз на землю.

Вцепившись зубами в руку, чтобы не закричать, я рычал, чувствуя себя пойманным в ловушку зверем, на которого наступают со всех сторон. Не помню, сколько я так просидел на холодной земле, как бомж, ютясь в подворотне, как брошенная своим хозяином собака, скуля от боли в груди.

Я пытался взять себя в руки, ведь я… а кто я?

Меня снова затрясло от мыслей, что хороводом кружили вокруг одного и того же. Я не справлялся с собой, но какая-то одна слабенькая идея – узнать всю правду, заставляла меня думать. К отцу отправиться я сейчас не могу, но вот к Петру…

Там, наверное, люди Медведя уже или Шилова, или и того и другого. Одному не пробраться.

Дрожащей рукой набираю номер Нам Суна.

- Мне нужна твоя помощь, – произношу сразу, как мне ответили.

- Где ты? – встревожился кореец, услышав мой нездоровый голос.

- Подъезжай к дому моего дяди и отвлеки наружку, мне надо пробраться внутрь, – произнес я, с трудом поднимаясь на ноги.

- Тебе нельзя туда соваться, там человек пять тебя караулят, – озвучил мои опасения парень.

- Нам Сун, пожалуйста, – привалившись к стенке холодного строения, умоляюще попросил я. – Мне больше не к кому обратиться. Нам с дядей нужно поговорить. Помоги.

- Хорошо. Буду минут через двадцать, – согласился парень, и я облегченно вздохнул.

Вернув телефон обратно, я, шатаясь, добрался до дороги и поймал такси. Водитель косо смотрел на меня, наверное, принимая за наркомана или уголовника. Думаю, выглядел я слегка неадекватно.

Но меня довезли до нужного места.

Потребовали оплату. Я приставил дуло к виску водителя.

- Думаю, это достаточно высокая цена за поездку, – бросил я ошарашенному мужчине и вышел из машины. Несколько пролетов вверх. Перекресток. Фонарь.

Мы здесь с Хи Су расставались в тот самый первый день, когда я заблудился. Как давно это все было.

Я шел вперед целенаправленно, желая выяснить всю правду. Оружие даже не убирал. Плевать, что я никогда не стрелял в человека. Сегодня смогу. Точно смогу. Возле последнего поворота заметил Нам Суна. Я подошел к нему.

- Что случилось? Откуда у тебя оружие? – тихо спросил кореец.

- Не важно. Отвлеки этих людей, иначе я просто убью их, – сообщил я свои намерения. Мне не хотелось становиться убийцей, но мне очень сильно хотелось поговорить с дядей.

- Ты – псих, – раздраженно бросил Нам Сун и вышел из укрытия.

Я видел, как он подошел к головорезам, как попросил у них прикурить, как начал смеяться, громко о чем-то рассказывать, объяснять. Пока все смотрели на представление корейца, я тихо и незаметно пробрался по темному переулку и бесшумно перепрыгнул через невысокий забор дома дяди. Так же бесшумно я пробрался в дом, где в гостиной сидели Петр и Га Иль с задумчивыми и обеспокоенными лицами. Убедившись, что в комнате больше никого нет, я прошел вперед, показываясь им на глаза.

- Миша! – вскочила на ноги Га Иль. Следом за ней поднялся Петр.

- У меня всего два вопроса, – жестко произнес я, прошел вперед и сел в кресло, не стараясь скрыть оружие и трясущиеся руки. – Ты знал об этом? – поднял я взгляд на Петра. Мужчина выглядел растерянным и таким жалким, что мне противно стало от всего этого. Тут и слова не нужны. Он все знал.

Я прикусил губу, чтобы не разреветься, как девчонка.

- Миша, ты… – Га Иль хотела подойти ко мне, но я поднял оружие, мысленно моля ее стоять на месте.

Петр закрыл жену собой, будто и не сомневался, что я могу выстрелить и убить.

- Почему ты меня так ненавидишь? – собирая себя по частям, задал я свой последний вопрос, на который не находил ответа.

- Ты убил женщину, которую я любил, – презирающе взглянул на меня Петр. – Ты убил свою мать.

- Что-то не припоминаю такого, – взмахнул я оружием в воздухе. – Подробнее.

- Моя Наташа умерла, рожая такую тварь, как ты, – выплюнул Петр. – А наш добросердечный Леша решил спасти своего брата от мафии и тебя от смерти, пожертвовав своей любовью. Ты, наверное, не знаешь, но Га Иль с Лешей собирались пожениться. Ее отец был влиятельным человеком, и в качестве жениха он выбрал меня. Лешка отступил, позволил мне сбежать с Га Иль, позволил мне жениться на ней.

- Петя, не надо, – тихо всхлипнула за спиной мужа женщина.

Я вспомнил фотографии и разъяренный взгляд Петра, наполненные любовью глаза Га Иль, когда та говорила про отца.. ха, оказывается, и не моего отца вовсе.

Мне хотелось истерично рассмеяться в лицо обстоятельствам.

А я все понять не мог, чего это Петр на меня так взъелся с первого же взгляда.

Хочу умереть, исчезнуть, испариться.

Я медленно поднялся с кресла и с ненавистью посмотрел на мужчину.

- Гори ты в аду, сволочь, – бросил я ему в лицо. – Каждая смерть от моих рук теперь будет на твоей совести.