Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории - Страница 8

С Коко на посту главного дизайнера и исполнительного директора бизнес превратился в глобальную силу в области моды, ювелирных изделий, ароматов и вообще доминировал в вопросах трендов. После ее смерти в 1971 году состояние некогда бездомной сироты составляло 100 миллионов долларов – на сегодняшний день это примерно 670 миллионов долларов. Ее маленькое черное платье остается эталоном – и никакое другое не смогло занять его место.

Как и в случае с сексом, каждое поколение считает, что именно оно открыло черное платье. Баленсиага обращался с ним как со скульптурой. Диор переосмыслил его, добавив осиную талию и пышные юбки в послевоенном стиле New Look. Грейс Келли вернулась к простому силуэту в фильме 1954 года «Деревенская девушка»^[35]. Одри Хепберн в черном коктейльном платье с вырезом на спине от Юбера Живанши пошла по более радикальному пути в фильме 1961 года «Завтрак у Тиффани»^[36]. Донна Каран подарила нам уверенность открытых плеч в 1993 году, а Версаче в 1994 году едва смог удержать платье с помощью золотых булавок. В XXI веке Вера Вонг предложила использовать детали из прозрачного материала, а Ральф Руччи однажды отделал черное платье колючей проволокой из узловатой кожи. Японские дизайнеры продолжают исследовать визуальные эффекты наслоения теней на плиссированных, лоскутных и войлочных черных платьях.

С этим бесконечным парадом нарядов возникает соблазн поверить, что мы продолжаем жить в модной вселенной, созданной Шанель. Настойчивый призыв двигаться дальше оказывается совместимым с чувственностью, весельем, интеллектом, красотой и многим другим. Кажущийся бесконечным потенциал черного цвета как символа возможностей – всего того, что вот-вот произойдет – по-прежнему остается в силе. Шанель была бы довольна тем, что мы по-прежнему видим ее автором этой главы в истории черного цвета: «Я ввела в моду черный. И он господствует, потому что черный затмевает все»^[37].

Это маленькое черное платье со смелым вырезом на спине было создано Юбером Живанши для Одри Хепбёрн, снимавшейся в ленте «Завтрак у Тиффани» в 1961 году.

Элегантные мужчины

Однако на арене мужской одежды пристрастие Шанель к черному цвету в повседневной одежде не являлось чем-то новым или экзотическим. Когда Бальдассаре Кастильоне, граф Казатико и посол из Урбино при папе Льве X, написал книгу Il Cortegiano («Придворный»^[38]) в 1528 году, в некоторых частях Европы уже укоренилась тенденция на мрачную сдержанность в мужских костюмах. В обсуждении того, какие одеяния следует перенять из конкурирующих стилей Испании, Франции и Германии, Кастильоне советует выбрать «средний путь» и не потворствовать ни тщеславной кичливости, ни блеклой строгости. Такая элегантность, продуманный баланс во всех вещах является портновским идеалом мужского образа Кастильоне: умный, опытный, красноречивый, скромный и способный хорошо справляться со своими обязанностями в любых обстоятельствах.

Если не принимать во внимание праздничные наряды, то идти по этому «среднему пути», о котором говорит граф, лучше всего было в черном. «В одежде черного цвета я нахожу больше изящества, чем в любой другой. А если и не черная, то пусть все-таки в ней преобладают черные цвета. <…> В остальное же время предпочитаю, чтобы она выказывала ту сдержанность, которая так идет испанцам; ведь внешнее часто свидетельствует о внутреннем»^[39]. Портрет Кастильоне 1514–1515 годов кисти Рафаэля демонстрирует, что он придерживался того, что проповедовал: его со вкусом подобранная черная одежда дополнена серыми и белым оттенками.

Хотя у нас может возникнуть соблазн трактовать слова графа так, будто бы одежда воспринималась как способ выражения себя, а не просто как обозначение ранга, но на самом деле иерархическая природа европейского общества того времени не позволила бы разделить эти идеи. Да, наряд отражал личное настроение и вкус, но также указывал на класс, а зачастую и на профессию. Почему же Кастильоне считал черный цвет подходящим выбором?

Черные рясы

Черный цвет играл важную роль в католической церкви, где означал покаяние. За что? Конечно, за грехи, совершенные сознательно, но также и за саму человеческую природу, которая, согласно догме, несет в себе первородный грех. По определению церкви, быть человеком – значит быть грешником (исключением является Дева Мария). Потому что всегда есть в чем каяться, всегда есть повод отнестись к телу и душе со смирением, чтобы принять низшее положение человечества по отношению к Богу. Черный цвет – своего рода коленопреклонение как перед недостатками, так и перед обязанностями людей.

В ранней католической церкви монахи и рядовые священники предпочитали неприкрытую простоту неокрашенных шерстяных волокон, хотя упоминания черного паллия или мантии встречаются у раннехристианских святых Иустина Философа (100–165) и Мартина Турского (316–397), что указывает на глубокие корни черного цвета.

Когда в 529 году святой Бенедикт Нурсийский (480–547) основал свой первый монастырь, одеяния монахов были сшиты из шерсти естественного белесого и серого цветов. Он считал, что одежда должна быть произведена из скромных, доступных материалов. Однако «второй Бенедикт» внес некоторые изменения. Святой Бенедикт Анианский (747–821) был уполномочен императором Священной Римской империи реформировать монашескую жизнь в Западной Европе. Частично его усилия касались одеяний, и монахов-бенедиктинцев стали называть «черными монахами» из-за темных ряс, ношение которых было предписано новыми правилами. Бенедиктинское аббатство в Клюни, насчитывавшее около двух тысяч населенных локаций, стало известным центром обучения и культуры, а черная одежда благодаря бенедиктинцам приобрела некоторые ассоциации с «башней из слоновой кости». Темные и объемные академические мантии родились из связи мира науки с религией.

На пике популярности бенедиктинцы обзавелись меховыми нарядами для сохранения тепла, штанами для упрочения скромности и нижним бельем для улучшения гигиены. В XII веке реформы цистерцианцев отвергли все вышеперечисленное во имя возвращения на путь святого Бенедикта Нурсийского^[40]. Некоторое время бенедиктинские черные и цистерцианские белые рясы выясняли разногласия в переписке, каждый орден объяснял собственные и критиковал порядки другой стороны. Оба ордена существуют до сих пор, как и сутаны.

Бенедиктинцы были не единственным монашеским орденом, обратившим внимание на черный цвет. В 1255–1256 годах папа римский Александр IV созвал несколько небольших групп, живших в религиозной изоляции в Тоскане, чтобы сформировать нищенствующий орден Августинских братьев. Его члены одевались в длинные, подпоясанные черные рясы, традиционные для объединившихся отшельнических общин. Как и бенедиктинцы, августинцы влияли на образование, и их авторитет рос.

В XVI веке черный стал цветом роскоши, вкуса и власти при дворах как Италии, так и других стран. Аньоло Бронзино.

Портрет Бартоломео Панчиатики. Около 1540–1545.

Инициатор реформации Мартин Лютер (1483–1546) сохранял отвращение к черной одежде монаха-августинца даже после разрыва с Ватиканом. Портрет работы мастерской Лукаса Кранаха Старшего. Около 1532.

Почти три века спустя облаченный в черное августинец по имени Мартин Лютер коренным образом изменил христианство. Изучение Библии и трудов покровителя ордена, Блаженного Августина, постепенно привело богослова к тому, что он стал оспаривать роскошь и авторитет церковной иерархии и даже саму природу душеспасения. В 1517 году мужчина прибил на двери Замковой церкви в Виттенберге список язвительных критических замечаний в адрес католических практик, и его «95 тезисов» положили начало Реформации. Отлученный от церкви папой Львом X в 1521 году, Мартин Лютер отделился от древней религии, и раскол между протестантами и католиками, ставший источником смертельных конфликтов, вспыхивающих на протяжении веков, до сих пор является одной из главных особенностей современного христианства.