Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории - Страница 5

Нам, людям, живущим в ярком мире, наполненном образами, запахами, вкусами, осязанием, звуками и эмоциями, эта глубокая и бесформенная пустота может показаться пугающей. Здесь нет места для нас, нет возможности для чего-то похожего на жизнь – желанной или нет. Ужас и страх рождаются внутри при мысли о том, что мы столкнемся с «мраком, сокрытым мраком в начале», описываемом в Ригведе (10:129). Однако можно взглянуть на него и под другим углом.

Древнегреческое слово, обозначающее первозданную тьму, – χάος, хаос, – происходит от еще более древнего праиндоевропейского корня со значением «зиять, быть широко раскрытым». Изначально хаос обозначал просто пустоту – отсутствие. Человеческое стремление заполнить ее, бороться с ней, тенденция видеть в ней угрозу, начиная с XVII века, добавили слову такие коннотации, как «беспорядок», «беда» и «путаница». Хаосом мы с готовностью называем как спальню типичного подростка, так и аэропорт, переполненный расстроенными владельцами билетов, чьи рейсы были отменены из-за снежной бури, и политическую демонстрацию, вышедшую из-под контроля из-за гнева участников, или того, что, к сожалению, остается на поле боя, когда туман войны рассеивается.

Однако мы также можем рассматривать изначальную тьму как абсолютное совершенство. Если вы верите в вездесущую Божественность, как делали авторы и переводчики Книги Бытия, то должны признать, что Бог действительно присутствует, созерцает темноту, готовясь превратить небытие в то, что мы воспринимаем как Вселенную. Нашу Вселенную. Если вы придерживаетесь научного объяснения реальности, вы также можете воспринять совершенство сверхплотного, сверхтемного, сверхгорячего стазиса чистой энергии, который существовал примерно 14 миллиардов лет назад до разрушительной аномалии, известной нам как Большой взрыв. Черный цвет обладает большим потенциалом.

Кто из нас не медитирует, не молится, не бегает, не пытается излечить себя работой, искусством, едой или выпивкой, чтобы достичь – все же слишком коротких – проблесков сбалансированного, устойчивого, мощного состояния, о котором говорит тьма бездны, неподвластной человеческой воле, мелким замечаниям, возвышенным устремлениям или низменным потребностям? Является ли абсолютная тьма, существовавшая всегда, чем-то плохим? Даже этот невинный вопрос навязывает возможность человеческой оценки и суждений, делает нечистым абсолютное, идеальное, платоновское ничто. И тогда оно перестает быть абсолютно черным. Оно окрашивается цветом вашего вопроса.

И хоть мы не можем визуализировать момент перед тем, как появилось время, многие культуры выразили свои представления о нем в оттенках непроницаемой тьмы.

Тайны беременности стали более понятными, когда люди взглянули на нее через призму науки и наблюдений. Леонардо да Винчи. Человеческий зародыш в утробе матери. Конец XV – начало XVI века.

Жизнь зарождается во тьме

Наши древние предки поклонялись богиням-матерям не просто так: они понимали, что жизнь зарождается во тьме утробы, именно в ней плод набирается сил и накапливает энергию. Тьма защищает жизнь, пока та не будет готова появиться на свет.

Фигурки эпохи палеолита, такие как знаменитая Венера Виллендорфская^[19], передают благоговение древних мастеров перед животворящей силой женщины. То же самое можно сказать и о глиняных сосудах, чьи изгибы напоминают изгибы беременной и чье вместительное нутро, скрытое от глаз, является символом чуда человеческого сотворения.

Космологические^[20] теории разных стран мира часто помещают зарождение жизни во тьму, похожую на утробу матери. В древней вавилонской истории о сотворения мира два первозданных существа, Апсу и Тиамат, пребывают в совершенном темном стазисе, пока не пробуждаются, чтобы дать начало жизненному циклу. В космологии индейцев акома^[21] все начинается с сестер-близнецов, растущих бок о бок во тьме. Древние китайские истории о сотворении мира описывают инь и ян как идеально сбалансированные дуальности, которые постепенно созревают, защищенные во тьме яйца эмбрионального космоса в течение 18 тысяч лет.

Безмолвно прорастающая жизнь сквозь темную плодородную почву также связывает черный цвет с энергией плодородия. В Египте, где жизнь людей зависела от темных почв на берегу Нила, насыщаемых отложениями во время ежегодных наводнений, черный наряду с зеленым был цветом жизни. Считалось, что выращиваемая пища зарождается в драгоценной почве и затем прорастает. Осирис, один из главных богов Древнего Египта, отвечающий за воскрешение и возрождение, часто изображался с черной кожей, а иногда с зеленой. Его возвращение к жизни после того, как он был убит своим братом, Сетом, сформировало его уникальное восприятие мира: он увидел смерть, и победа над ней стала играть огромную роль. История Осириса часто пересказывается с помощью предметов, изобилующих сочетанием черного и зеленого цветов, найденных в погребальных принадлежностях периода Нового царства, встречаются среди них и «глиняные и деревянные грядки для растений в форме Осириса, наполненные черной землей из Нила и засеянные прорастающими семенами»^[22].

Темнота ночи

Когда темнота заполняет небесный свод сине-черным цветом, наша шишковидная железа вырабатывает мелатонин – гормон, готовящий ко сну. Поскольку он расслабляет нас, сладкое уединение темноты может побудить нас к интимной близости, прежде чем мы погрузимся в дремоту.

Во сне клетки восстанавливают митохондрии, очищают кровь от мусора, а мысли и переживания обрабатываются и упорядочиваются. Сон необходим для функционирования разума и тела, и большинство поддаются этой потребности – с благодарностью и без сопротивления – после наступления темноты.

Сон, распускающий клубок заботы,

Купель трудов, смерть каждодневной жизни,

Бальзам увечных душ, на пире жизни

Сытнейшее из блюд…

Уильям Шекспир

Однако мы не всегда спим крепко, и часто темнота кажется далеко не сладкой. По мере того как мозг реорганизует впечатления от прожитого дня, из глубины души может подниматься на поверхность старая информация, и недавние эмоции рискуют смешаться со старыми травмами. Так возникают тревожные чувства и даже кошмары, вызывающие настолько яркие и тревожные переживания, что их ужасы способны задерживаться в нашем сознании надолго после пробуждения. У каждого есть воспоминания о том, как он пробуждался от плохого сна, испытывая шок и удивление, а до 8 % взрослых людей испытывают подобное на регулярной основе. Причины могут быть как психическими, так и физическими. Непроработанные травмирующие события дают о себе знать, и даже гормоны, стресс, сахар, алкоголь и различные препараты могут нарушить ночную работу мозга. Просто поспать – на самом деле совсем не просто.

Ночь – словно палимпсест, запечатлевший остатки дня, памяти и бессознательных импульсов, это то время, когда мы вытаскиваем на поверхность наших внутренних демонов.

Никола Самори. Происхождение глаза. 2011.

Никто не находится вне черной коллективной тени человечества^[23]. Карл Юнг

Неужели именно здесь, на неподвластном времени фундаменте плохих снов, кошмаров и ужасов, идея спокойной, умиротворяющей темноты уступает место монстрам под кроватью или злобным демонам, посланным, чтобы изводить нас? В эпоху психоанализа, кажется, именно наше бессознательное хранит множество темных, вызывающих дискомфорт образов. Карл Юнг разделил их на две категории: те, что возникли на протяжении нашей жизни, и те, что уходят корнями в общий коллективный опыт. Ночной кошмар – способ вступить в контакт с широкими, культурно укоренившимися мифами и образами, или областями личного прошлого, или даже гранями собственной личности, которым мы не хотим (или не можем) противостоять и не готовы прорабатывать сознательно. Неизбежные стычки с нашей теневой сущностью окрашивают черноту ночи страхом, злом и ужасом, а иногда омрачают и день унынием и отчаянием. Возможно ли, что мы сами порождаем в себе подобное?