Явь (СИ) - Страница 97

Варя убирает спутавшиеся волосы за спину, выпрямляется и глубоко вдыхает холодный застоявшийся воздух.

«Принять себя».

Делает в воду шаг, второй, ноги трещат, как стекло. Тысячи ледяных игл пронзают белую тонкую кожу. Еще шаг. Вода поглощает ее живот и ребра. Мокрая футболка прилипает к телу. Скрипят зубы. Не в силах больше двигаться, она задерживает тяжело бьющийся в легких оставшийся воздух, и падает глубоко под воду. Черная, как смола, вода поглощает хрустальное тело. И яркие перламутровые звезды, такие же красивые, как в отражении синих глаз, теряются в этой воде, тухнут. Сердце делает стук… второй… третий… замолкает.

В сознании яркими красками Варя восстанавливает то, что видела когда-то здесь. Мелкими пузырьками последний кислород вылетает к небу далеко от нее. Холод огнем выжигает каждую рану. Спиной Варя касается твердого дна и камней, открывает красные истерзанные глаза, потерявшие свет.

Рядом с лицом она видит мертвую руку, крепко сдавливающую ее шею. Прямо над гладью воды ее лицо испепеляет зверский взгляд. Вода поглощает ее все сильнее, как бы она не сопротивлялась, воздуха нет, как и сил. В открытых глазах застывает образ последнего, что видела мавка, перед собственной гибелью. Сквозь призрачные круги, расплывается силуэт. Красный свет адских глаз, ползущие трупные черви по большому грубому сорванному неотесанному лицу, обнаженное алое мясо, зубы, торчащие наружу, похожие на звериные клыки. Короткие красные рога торчат в обе стороны.

Мерзкий оскал наслаждаясь, наблюдает за тем, как умирает ничтожно слабое тело. Варя закрывает глаза и падает в темноту, отдаваясь ей целиком и полностью. Больше никаких чувств и ощущений, лишь тьма.

— Яви мне свои очи, душа моя… — пролетает над ухом тихий ласковый зов, — я жду тебя здесь… так давно.

Варя вдруг видит вокруг себя яркий свет и чувствует мягкое тепло. Тень от листочков и веток плакучей ивы накрывают ее лицо и играют на тонких плечах. Рядом у берега прекрасная, но уже не живая, женщина сидит поджав ноги под себя.

— Ну, здравствуй, милая. Наконец и я могу поговорить с тобой.

Она встает со своего места и легкой походной приближается к Варе, присаживается невыносимо близко. Варя всматривается в нее в упор, не мигая.

— Я погибла?

— Нет, я не дам этому произойти.

— Это все происходит в моей голове?

— И да, и нет. Славное место, неправда ли?

Варя медленно кивает, внимательно осматриваясь.

— Я не могу понять лишь одного, зачем вам нужны были дети?

— Ты видела моего мужа… он всегда был плохим человеком. Меня выдали замуж против воли, когда я была совсем молодой… Родители желали мне богатой жизни… И вот, к чему мы пришли. Я не хотела никому зла, но он просыпался и питался их страхами, становился сильнее, убивал… Когда он находил себе жертв, Ниночка приводила их ко мне. Я лишь усыпляла их, прятала. Только так я могла его сдерживать. На моей душе ужасный грех, ты ведь знаешь.

— Да, — шепотом отвечает Варя.

— Помоги мне его искупить. Ради моей дочки, освободи ее душу… Ведьма, что приходила ко мне много лет назад, сказала, что именно ты откроешь нам путь…

— Тогда помогите мне… Я не справлюсь с ним. Кто сказал вам это?

— Ну конечно же знаешь. Если ты освободишь от плена наши души, мы сожжем его дотла, вместе.

— Хорошо…

— Спасибо, милое дитя… — прозрачный серебряный голос струится из тонкого рта. Она нежно целует Варю в лоб. И холод от ее губ распространяется по живому телу лихорадкой, возвращая его на твердое дно реки.

Тьма. Замораживающий сердце холод.

Прикосновение к лицу пробуждает сознание. Она все еще под водой и все еще не дышит, открывает веки прикладывая большие усилия. Мертвые полупрозрачные зрачки. Черные волосы окутывают Варю со всех сторон. Тонкие бледные, сливающиеся с кожей губы сомкнуты с такой силой, что кажется, Варя чувствует на себе их напряжение. Белые холодные пальцы держат Варено еще живое лицо. Утопленница медленно отстраняется. Чтото жесткое и круглое касается повисшей в воде руки.

«Иди».

Поток воды подталкивает окоченевшее тело к небу.

Варя касается дна ногами, и жадно глотая ледяной воздух, судорожно выбирается на берег. Ноги запускают застывшую кровь, спотыкаются и падают, снова поднимаясь и борясь за остатки тепла. Закостенелые синие пальцы держат голый и гладкий череп молодой женщины. Мокрая майка обнимает тело. Ледяные струи стекают с волос. Варя выползает на берег и без чувств падает на песок. Даже звездное небо с луной ей больше не светят. Острая боль повсюду, смывает кровь, жалость к себе. Дыхание становится медленным, почти неощутимым, последние обрывки мыслей о смерти растворяются в нем.

***

Алеша на руках заплаканной и вымотанной, но счастливой матери, жадно кушает булочку, завернутый в плед, в карете скорой помощи. Пашу как следует уже расцеловали и отблагодарили. Антон, не меньше чем другие члены семьи, переживший потрясение, без передышки разговаривает с племянником и гладит его по голове. Люди постепенно расходятся по домам, службы уезжают со своего поста.

Паша обнимая за плечи сестру, озадачено смотрит в сторону реки.

— Езжайте домой, здесь вам делать уже нечего, — мягко произносит он.

— А ты? — вдруг спрашивает Антон тревожно.

— У меня кое-какие дела.

— Какие сейчас у тебя могут быть дела? — вытирая с глаз большие слезы, спрашивает Даша.

— Не спрашивай. Я скоро приеду домой.

Паша целует племянника в лоб и, воспользовавшись суматохой, теряется в толпе оставшихся на месте людей.

Паша падает на сиденье своей машины и, оставшись наедине с собой, устало потирает лицо, глаза, и ерошит волосы, поднимая их наверх. Где сейчас искать Варю, где она теперь испытывает себя на прочность? Он заводит машину.

В раненной памяти всплывают сломанный окровавленный нос и большие темные гематомы на лице, оцарапанные щеки и руки. Больше всего он злится на то, что не справляется с ней. Гнев туго завязывается в его голове, и от того, он сильнее нажимает на педаль газа.

К вырытой могиле он приезжает быстро, не жалея машины на разбитых поселочных дорогах. Ничего нового в этом месте нет, все так же мертвые кости ребенка. Полная луна делает эти кости белее, заставляет их светиться могильным холодом. Ему на самом деле все равно, что будет с уже мертвыми, его интересует только живые. Он все время оглядывается по сторонам в надежде, что рядом окажется она. Даже дуновения ветра в этот час прекращаются.

Вдруг из леса слышится женский крик, отдаленно напоминающий Варен голос. Паша, не думая не секунды, бежит за ним.

Дорога, по которой он бежит, кажется знакомой и ясной. Паша различает деревья, запоминает дорогу обратно, но вот очередной поворот, смена курса, все резко меняется и становится незнакомым. Паша теряется в зазеркалье, пытается найти потерянные ориентиры, но все они искажены. Он кричит и зовет Варю, но больше ее голоса не слышит. Растерявшись, он бежит дольше вглубь, так и не находит знакомых троп. Даже под светом фонаря величественной гордой луны, среди тьмы он теряет себя.

Время идет, за спиной слышатся тяжелые шаги. Топот доносится издалека, приближается. Во рту беснуется дурацкий вкус протухшей крови, тошнит и кружится голова.

Долго не думая, Паша хватает лежащую поблизости тяжелую большую корягу. Он ждет нападения со всех сторон, нервно сжимает массивную ветвь, сдерживает дыхание. Абсолютная тишина. Лишь сердце бешено колотится, отдавая мощным давлением в голову. Паша раз за разом вспоминает лицо Вари и его бросает в дрожь, ему хочется мести, от того, кровь в нем кипит и загорается. Синие глаза застилает пелена.

За плечом раздается резкий гулкий хрип. Паша разворачивается и мгновенно его шея оказывается в руках у огромного, дьявольски сильного, но разлагающегося трупа, с короткими кривыми рогами.

Сильно сдавленное горло вот-вот надломится, не успев издать звук. Коряга падает на землю, так же, бесшумно. Его ноги поднимаются вверх над землей.