Явь (СИ) - Страница 89

Вдруг машина замедляется, фары гаснут, и она резко останавливается. Чернов, взбодрившись от такой перемены, давит на не подчиняющуюся педаль газа, всматривается в спидометр и тахометр, дергает коробку передач. Громко бранится. Поднимает ручник. Выходит из машины и поднимает капот.

Разбуженная происшествием Варя, выходит за ним. Наблюдает за тем, как он раздраженно высматривает поломку во внутренностях своего автомобиля, подсвечивая фонариком. Наконец, он разочаровано разворачивается в сторону дороги. Закуривает.

— Что случилось?

— Аккумулятор сел.

— Как же мы попадем домой?

— Не знаю.

— Мы далеко?

— Достаточно, чтобы не дойти пешком. Позвоню Антону, надеюсь, он еще не спит.

— Не брат, а ангел хранитель.

— Ты сейчас пойдешь пешком.

— Неа! — отвечает Варя, отбирая у него сигарету.

Он набирает номер брата, и тот отвечает не сразу. За недолгим разговором выясняется, что ждать придется долго, и то, если повезет.

Паша закрывает капот. Присаживается на него, расстроено растирает волосы на голове, громко выдыхает.

— Во всем нужно искать плюсы, — произносит Варя, присаживаясь рядом и передавая ему сигарету, — охотники здесь меня не найдут.

— Тебе нужно быть скромнее.

— А тебе, перестать быть таким грубияном.

— Что ты сказала? Я грубиян? А что я должен сделать? Предложить тебе доехать до дома на моем горбу?

— Да! — отвечает Варя, громко хохоча.

— Ну, сейчас поедешь!

Паша приближается к ней спиной, хватает за ноги. Она смеясь, ухватывается за его плечи. Он с легкостью поднимает тонкое тело, слегка пригнувшись, несет по дороге.

— Держишься, трусиха?

— Держусь!

— Достаточно быстро?!

— Нет, быстрее! Хочу еще быстрее! — выкрикивает она.

Чернов разгоняется, прыгает вместе с ней. Крутится на месте, как карусель, низко нагибается, заставляя ее почти коснуться головой асфальта. Звезды кружатся в темных глазах, беснуется мнимая свобода. Светлые волосы путаются под ее пальцами. Ей тепло и уютно, несмотря даже на резвящихся комаров. Только редкие березы в лесополосе вслушиваются в их общий смех и веселье.

Он сажает ее обратно на капот.

— Погоди, у меня кое-что есть.

Варя смиренно остается ждать, болтая ногами. Он возвращается быстро, хлопнув дверью заднего сиденья, держа в руках бутылку шампанского.

— Это предназначалось Даше, но раз уж сегодня за руль я больше не сяду, можно пожертвовать этим подарком.

— Ура! — радуется Варя, глазами отсвечивая от полной луны.

Паша ловко откупоривает пробку. Поднимает бутылку.

— За чертов аккумулятор!

Он делает пару глотков, выдыхает и отдает красочную бутылку в бледные тонкие руки. Варя вскакивает, поднимая бутылку еще выше.

— За Павла Чернова, самого лучшего из всех грубиянов!

Он смеется в ответ, обнажая острые белые зубы. Она делает небрежные рваные глотки один за одним.

— Стой! Куда ты столько, остановись! — усмехаясь просит, отрывая ее от горлышка.

Они быстро распивают бутылку на двоих за язвительными шутками и беспечными разговорами. Толкаются, играют в догонялки, переплетая пьяные ноги. Он щекочет ее под ребрами, вынуждая заливисто смеяться, как можно громче. Она падает без сил к нему в руки, когда мир начинает вертеться так быстро и беспорядочно, что зрачки не успевают его уловить. Он укладывает ее на заднее сиденье и уже собирается уходить, но она ухватывает его за запястье.

— Куда это ты собрался?

— На свое место. Ты устала, спи.

— Нет, не уходи. Я не хочу спать одна. Из-за тебя я уже отвыкла от этого.

Паша всматривается в ее пьяные шальные глаза, ухмыляется, и в сердце что‑то не дает ее ослушаться.

— Ладно.

Он отодвигает переднее пассажирское сиденье подальше. Присаживается за ним на заднее. Его длинным ногам не может быть удобно в таком узком пространстве.

— Довольна? Ты же не сможешь спать сидя.

— А я и не буду, — отвечает она, придвигаясь ближе.

Варя расслабленно роняет голову на его плечо. Вьющиеся пушистые волосы щекочут его шею. Он замирает от неожиданности. Тонкие руки падают к нему на колени. Она прикрывает веки.

— Тебя не стошнит?

— Ни за что. Не мешай спать.

Варя быстро засыпает, упираясь щекой в твердую горячую ключицу. Паша осмеливается склонить к ней голову и вдохнуть запах луговых цветов с ее волос. Перед тем, как забыться в нем сладким сном, находит рукой позади своей головы маленькую пушистую подушку. Кладет ее на свои колени. Нежно обвивает руками кудрявую голову, кладет ее на подушку. Тянется к худым ногам, перекладывает их на сиденье. И наконец дает себе расслабиться, оставив одну ладонь запутанной в темных волосах.

— Паша? — тихим шепотом нарушает тишину Варя.

— М?

— Я теперь тебе кто-то?

— Что это значит?

— Я думаю, ты можешь мне доверять. Расскажи, зачем ты пришел ко мне, — прерывисто лепечет она, не размыкая глаз.

— Нет. Спи.

— Противный, — слабо отвечает и теряется в своем сне Варя.

«Глупая, ты мне теперь все» — звучит где-то в ее голове его холодным голосом.

Под самое ранее утро в стекло дается стук. Паша резко поднимает запрокинутую голову и видит за окном возмущенное лицо младшего брата в предрассветных тусклых лучах. Подносит палец к губам, приказывая ему быть тише. Неловко и аккуратно, старясь создавать как можно меньше шума, выползает из-под маленькой спящей головы, оставляя ее на мягкой подушке.

Вместе с братом, приехавшим на машине друга, они быстро решают возникшую проблему и возвращаются домой.

Варя в прекрасном самочувствии просыпается на надувном матраце, укрытая теплым одеялом, в окружении железных стен. Рядом никого не находит. С улицы доносятся металлические удары. Она быстро переодевается в те вещи, что успели высохнуть. Целыми и чистыми оказываются только давно забытые ей джинсовые шорты чуть выше колена. Футболку приходится снова заимствовать. Она быстро умывается, чистит зубы и заваривает две кружки чая. Выкладывает на тарелку пирожки от рыжей ведьмы. С завтраком выходит на улицу, идет на звук и заходит за гараж. Там, в зарослях тутовника и полыни, высятся две деревянные будки. На одну из них опирается длинная железная лестница. Паша, взобравшись на нее, заливает воду из канистры в большую емкость на крыше. Спускается вниз. Без лишних слов забирает свой чай, делает глоток.

Варя находит рядом пришпоренные к железной стене пару деревянных ящиков. Кладет на один из них тарелку, на другой присаживается сама. Паша присаживается рядом на траву, облокачиваясь спиной о железную стену.

— Чем занимаешься так рано утром?

— Починил душ.

— А как же выспаться?

— Я достаточно выспался. Не хотел тебя будить, но ты оказывается очень крепко спишь.

— Признайся уже, что тебе нравится носить меня на руках.

— Ни за что, — отрезает с усмешкой он, — мне пора на работу. Справишься сама? Нет времени отвозить тебя.

— Не беспокойся, у меня полно дел. Я даже не замечу твоего отсутствия.

— Сомневаюсь.

Паша встает со своего места, быстро собирается и уходит. Варя лишь печальным взглядом из маленького окна провожает его машину.

***

Пятнадцать минут на прохладный душ, и целый день усиленных занятий, общения с уже ненавистным зеркалом. К вечеру Варя устает сидеть на одном месте. Бардак не дает покоя. Она завязывает на животе длинную футболку и приступает к уборке. Раскладывает по местам разбросанные инструменты. Пыль с них летит в разные стороны. Приходится проветривать. Забытый металл в ее руках оживает. Становится свежее и легче дышать. Грязные вещи складывает в пакет, чистые складывает на одну из полок. Выкидывает весь скопившийся мусор. Застилает матрац. Подметает и моет пол. Места становится заметно больше, можно легко шагать не боясь споткнуться. В это время на улицу спускаются сумерки.

В тени одной из полок она находит невзрачную спортивную сумку. Стаскивает ближе к себе. В глаза бросается лежащий на ней увядший венок. Постепенно усыхающие, потерявшие жизнь полевые цветы уже не дают душистого запаха, но хранят воспоминания солнечных радостных дней, проведенных на вольном ветру. Варя нежно поглаживает их, не сдерживая улыбки. Слегка прикусывает нижнюю губу.