Явь (СИ) - Страница 7

Изменить размер шрифта:

Сон как рукой сняло. Тогда придется начинать новый день прямо сейчас. Варвара берется за тряпки и швабру, веник и пылесос, за мыльные моющие и спиртовые для стекол средства. Час за часом находит в своей комнате уйму новых, пыльных и запаутининых интересных предметов, что когда-то, а точнее всего пару лет назад, составляли ее быт. Заколки, куклы, карандаши, мелки и тетрадки. Некоторые наводят на Варю тоску, а какие-то радуют тем, что все еще не были выкинуты. За время генеральной уборки, чихая в двадцатый раз, Варя понимает, что причиной служит старый красный ковер на стене. Надо же, с десяток лет впитывает пыль, а рисунок на нем все еще видно. Еще около часа у нее уходит на то, чтобы самостоятельно снять его со стены, вытащить из-за кровати, свернуть в трубу и вынести во двор. Справившись с ковром на половину, она замечает, что на улице уже вовсю греет солнце, жизнь кипит, даже у цветов и пчел. Ломающая спину усталость накрывает хрупкое тело, но она привыкла справляться сама. Маленький усохший желудок где-то внутри нее поет свою грустную песню, и от бессилия руки ее совсем опускаются. Перерыв на обед и снова к делу. Что делать дальше, как извлечь из ковра грязь и печаль, скопившуюся за много дней одиночества в старой, всеми забытой комнате? А главное где? Приходится просить помощи бабушки, которая в это время орудует тяпкой на мясистых грядках посажанной капусты.

— Что ты сделала? Да что ж тебе не сидится! Теперь ковер тянуть туда-сюда под старость лет! Ладно, чистота дело доброе… а мать твоя никогда не была такой чистоплюйкой! — слушает Варя у себя за спиной, робко ведя Татьяну Родионовну к оставленному на крыльце ковру. Бабушка с минуту смотрит на большую красную трубу, потирая подбородок и упираясь кулаками в бока.

— Ну что, отнесем к запорожику. Разложишь на лобовое и три себе, но сначала вытряхнем. Хватайся за тот конец.

Татьяне Родионовне хоть и много лет, но Варя никогда не сомневалась, что в случае чего бабушка может завалить кабана или здорового мужчину голыми руками. Раз-два взяли. Развешивают на старые деревянные доски забора. Даже здесь этот ковер смотрится уютно.

— Пойди найди в сарайке хлопушку пластмассовую, красную такую, и, кажется, была еще одна металлическая.

— Без проблем! — говорит Варя, и уже разворачивается к калитке во второй двор.

Сарай с инструментами безоговорочно должен ассоциироваться с мужчиной, даже с дедом. Есть ли на свете более мужественное понятие, чем дед? Но, к сожалению, у Варфоломеевых дед давно умер, и следов его пребывания даже в сарае уже не найти. Седовласый, обитый шифером сарай открывается нелегко, большой деревянный засов сдвигается с места только если приложить достаточно усилий. У Варвары их хватает едва ли, но она справляется с задачей с четвертой попытки. У Сарая горюет и покрывается мхом старая пустая будка, кажется она так и не дождется нового хозяина. Когда-то мать рассказывала Варе о том, что последний раз у них была собака, когда был жив дед, и после смерти того пса бабушка не смогла завести другого.

Пробившийся из дверного проема свет искрит плотными пылинками, почти как занавеской, настолько обильно, что у Варвары слезятся глаза. Сквозь пелену видны столы, железные полки и деревянные стеллажи с многочисленными инструментами, сливающимся в одну ржавую массу. Не верится, что все эти банки с гвоздями, наждачки, отвертки, ключи и шестигранники, плоскогубцы, щипцы и клещи, молотки и кувалды, напильники и рубильники могут кому-то пригодиться, с виду, они так давно лежат без дела в коробках, на столе и даже на полу, что между ними образовалась диффузия, друг от друга их уж не отлепить. Взгляд Варвары падает на пыльный темно-зеленый полог, прячущий от глаз, кажется, что-то важное. Тонкой рукой она приоткрывает его, всего лишь болгарка. Страшный металлический острый диск, лучше не держать на виду. Под тем же полотном рядом прячется большой зажим. Похоже дед всем этим когда-то пользовался и был весьма рукастым, если не лишился ни одного из пальцев.

Хлопушку нужно искать среди других инструментов, более подходящих к бабушкиным рукам. Варвара по памяти находит на стене рубильник, напоминающий скорее железный сейф с несколькими синими и красными вентилями, без опасений она выкручивает каждый, и всюду зажигается свет от желтых тусклых и пыльных ламп. Напротив мастерского стола слегка развивается штора, за ней еще одна комната, наполненная паутиной и грудой железа. Голые деревянные стены бросаются в глаза из-за отсутствия высоких полок. Ухоженные и упорядоченные лопаты, грабли, секаторы, вилы и даже коса, как на выставке, стоят строем. Тут же на старом столе выставлены начищенные горшки, ведра и лейки. В одном из высоких горшков на столе торчат секаторы, ножницы, валики разных размеров и форм, шпатели и толстые спицы, среди которых прячутся искомые хлопушки. Варвара, старясь не свалить переполненный горшок, медленно вытаскивает хлопушки и уходит. Перед тем, как выйти, замечает еще одну дверь. Она приоткрывает ее, и на один из старых кроссовок высыпается струйка зерна. Варваре даже кажется, что краем глаза она улавливает мышиный хвост прямо в углу.

Бабушка ждет, сидя на лавочке у летней кухни. Кухня она, конечно, летняя, но пользуется Татьяна Родионовна ей очень редко, в основном для хранения многочисленных банок и заготовок в погребе.

— Принесла? Ну слава Богу, а то я уже думала ты там потерялась или шкаф на тебя упал! Бери пластмассовую, она полегче будет.

Варя послушно отдает металлическую хлопушку бабуле.

— Ну что, начнем выбивать? — неуверенно звучит Варя.

— Ну не гладить же его, давай размахивайся и бей как следует, только не дыши этой пылью. На вот, платком лицо себе обвяжи.

Татьяна Родионовна протягивает Варе белый хлопчато-бумажный платок, какой часто носит на своей седой голове, а сама завязывает на себе такой же красный.

Сильно замахиваясь, они вдвоем, как по команде, бьют по ковру, и клубы серой и коричневой пыли льются из него потоками, как бушующей рекой. Уже через каких-то двадцать минут усиленных стараний ковер становится заметно приятнее глазу.

— Так, ну все, уже лучше. Давай его стаскивать и за летнюю кухню понесли к запорожику, — командует бабуля, стаскивая на себя ковер. Варя мельтешит, кидает хлопушку на траву и бросается помогать. Бабушка нагружает ковер на свои широкие плечи и несет через сад. Варя очень старается не наступить на очередную клумбу или растущую ягоду. И вот уже перед ними старый скрюченный дедушкин запорожец. Где-то сто лет тому назад он должен был быть белым, но сейчас он серый, коричневый и ржавый. Тем не менее, стоит он все еще на всех своих четырех колесах, и если верить Татьяне Родионовне, то его можно починить, и он точно еще поедет, а что еще ему нужно, кроме колес.

— Значит, давай сначала помой перед, потом клади на него ковер. Потом возьмешь под раковиной в ванной «Триалон» и им три. Давай приступай, скоро уже солнце сядет, а ты по колено в воде.

— Принято!

Варвара радостным шагом идет за ведром в сарай, потом в ванной набирает воду и бодро выбирает банки с моющими средствами. К черту усталость, она уже так близка к цели!

Еще несколько часов Варвара неустанно трудится, выливает на машину ведра воды, оттирает слои налетевшей от дождей грязи и даже защищается от насекомых. Сама она теперь вся мокрая не то от воды, не то от пота. По плану после мытья машины Варвара приступает к самому главному на сегодня — ковру. И так проходит весь ее остаток дня. Можно было остановиться и отложить на завтра, дать рукам отдохнуть, но Варя стоит на своем и моет до тех пор, пока с ковра не льется чистая вода.

К концу дня она так сильно устает, что чуть не засыпает в теплой воде в ванной, а оттуда торопится скорее в постель, не поужинав. Очень быстро, еще сводящие судорогой мышцы от напряжения расслабляются, тени вокруг расширяются и вот ее освещают только появившиеся на небе звезды. Еще мгновение и она погружается в темноту, без звуков, без мыслей, без чувств.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com