Ящик Пандоры - Страница 10

Бугрящейся вздутыми венами рукой Ферри откинул со лба прядку седых волос. Выцветшие глаза его поблескивали в изменчивом свечении экрана.

Старик напряженно взирал, как гладкое юное тело Хали плывет от люка к люку. Но его окружал запах другого тела – тела Рашель. Временами ему казалось, что Рашель Демарест состоит из одних костей и самая твердая – на месте сердца. К ее бесконечному нытью он относился с отстраненной насмешкой. Она мечтала о нем, седеющем, вечно похмельном, сморщенном, потому что нуждалась в нем. Она мечтала о власти, а Ферри всегда был близок к власти. Они стоили друг друга и, меняя информацию на выпивку, а вино – на уютное местечко или проведенную вместе ночь, в этой игре забывали ненадолго о той боли, которую причиняли каждому из них менее заботливые возлюбленные.

Сейчас Рашель спала в его каюте и видела себя во сне старшим председателем нового Совета, который вырвет власть из цепких лап Оукса и сделает Колонию самодостаточной и самоуправляющейся.

А Ферри сидел за пультом и в полупьяных мечтах видел Хали Экель.

Он замешкался, переключаясь от одной наблюдательной камеры к другой, и на миг потерял из виду движение крепеньких бедер Хали под тканью корабельного комба. Что за роскошные ноги! Старик перебросил канал на следующую камеру, но забыл сменить фокусное расстояние – идущая по коридору пара превратилась в смазанные пятна на пределе видимости. Ферри поиграл с управлением и потерял изображение вовсе.

– Черт! – прошептал он.

Руки старого хирурга тряслись, как вихи в огне. Чтобы успокоиться, он погладил холодный экран и последнее смазанное изображение Хали, проходящей мимо сенсора, в купольный сад.

– Веселитесь, веселитесь, крошки мои.

Он говорил вслух – все равно звуки терялись в окружающем его беспорядке. Все знали, зачем молодые парами разбредаются по арборетумам. Он проверил, поставлен ли голорекордер на запись и не стоит ли увеличить громкость. Оукс и Льюис непременно захотят это увидеть, а себе Ферри сделает отдельную копию.

– Вставь ей, мальчик, так вставь, чтобы жарко стало!

Что-то затрепетало в паху. Ферри отрешенно подумал, не выкроит ли он минутку, чтобы снова навестить Рашель Демарест.

«Накопай мне что-нибудь на этого… поэта», – приказал Льюис, и в кабинет старику доставили пять литров молодого пандоранского вина – доставила Рашель, так что это был двойной подарок. Сейчас одна пустая бутылка валялась в ворохе коннекторов, ведущих к биокомпьютеру. Другая осталась на полу каюты, занимаемой временно Рашель. Демарест была клоном, из тех, что получше. Вино для нее было большим сокровищем, чем сам Ферри. А Рашель была сокровищем для него – потому что он не мог получить Хали.

Ферри наблюдал, как касаются друг друга Паниль и Экель, представляя себя поочередно на месте каждого из них.

«Быть может, им стоило бы выпить немного вина…» – мелькнула у него глумливая мыслишка, покуда он вглядывался в изображение, пытаясь различить едва заметные под материалом комба соски, лучше слов говорившие об истинном отношении Хали к поэту.

«Ну, так они будут совокупляться или нет?»

Ферри уже начал в этом сомневаться. Паниль реагировал не так, как положено. «Надо было раньше объявить им, что Паниля опускают». Это всегда подстегивало робких любовников. «Я отправляюсь на нижсторону, милая моя. Ты знаешь, ка-ак это опа-асно?»

– Ну давай, мальчик, приступай!

Ферри хотел видеть, как выскользнет Хали из своего облегающего комба, но еще больше он желал видеть страсть в ее глазах, имеющую отношение не к Керро Панилю, а к старому, похотливому хирургу.

– Так тебя интересует келп? – пробормотал Ферри, обращаясь к Керро на экране. – Скоро ты все про него узнаешь, мальчик. А ты, Хали… – Потные ледяные пальцы ласкали экран. – …Льюис не откажется направить тебя к нам, в сектор обработки и оценки… с-с-сокровищ-ще ты наше… – лихорадочно прошипел он сквозь стиснутые желтые зубы.

Но внезапно его сладострастные мечтания оказались грубо прерваны. Он прислушался – нет, старческий слух не подвел его. Керро Паниль рассказывал Хали о том, что келп разумен.

– Черт! – взвыл старик. – Черт, черт, черт… – повторял он то и дело, продолжая слушать.

Да, Паниль рассказал ей обо всем! Этот дурак все испортит!

Но Паниль отправляется на нижсторону, с глаз долой. Из-за келпа – в этом Ферри был уверен. Приказ отдал либо Льюис, либо сам Оукс. Иначе быть не может – это случилось сразу после того, как поисковые программы засекли множественные обращения от имени Паниля ко всем документам со словом «келп». Поэтишка раскопал что-то, но его-то можно остановить. Он тихо жил и сгинет так же незаметно. И задержать его отправку вниз мог только тот приказ Льюиса: «Накопай мне на него что-нибудь».

Но в том же приказе говорилось, что, если Паниль начнет распускать язык, медлить больше нельзя.

– Черт бы тебя побрал! Ты сказал об этом ей!

Ферри перевел дух и попытался успокоиться. Он откупорил последнюю бутылку вина – ту самую, которую в своих мечтаниях он предлагал Хали Экель. У него не было ни ключа-кода, ни технических знаний, которые позволили бы ему подправить запись, стереть все упоминания о том, что и Хали знает о разуме водорослей.

Старик сделал большой глоток из горлышка и нажал на клавишу вызова.

– Хали… – Он с яростью швырнул бутылку в дальний угол и, потеряв равновесие, упал на пульт. Связь прервалась. Ферри опустился на сиденье и, отхаркавшись, открыл канал связи снова. – Извини, сорвалось. Это Уинслоу Ферри. Керро Паниль с тобой?

Как он наслаждался звуками ее имени, перекатывая их на языке, хоть так, опосредованно, прикасаясь к ее красоте.

Она посмеялась над ним!

Как он закончил разговор, как приказал Панилю явиться к нему, Ферри не помнил, хотя знал, что это было.

Она посмеялась над ним… и она знала про келп. Когда Льюис увидит эту запись (а он ее непременно увидит), то узнает, что она смеялась над стариком, и посмеется сам – он частенько глумился над Ферри.

«Но получает что хочет всегда только старик Уинслоу!»

Именно… Всегда. Даже когда никто другой не в силах справиться с делом, Уинслоу Ферри всегда знал кого-то, кто может пособить за приличную цену. Льюису плевать на оскорбленное достоинство старого Ферри – что ему в минутном пустом веселье? Но Льюису не наплевать на его затею с келпом. Ферри был уверен – скоро он получит новый приказ. Касательно Хали Экель. И направят ее точно не в сектор обработки и оценки.

Когда Рега укатилась за холмы на западе, Ваэла таоЛини повернулась, собираясь со своего наблюдательного поста посмотреть, как всходит на юге Алки, чтобы в первый раз за сутки проползти по небу. За последний час она убила всего троих демонов, и делать было нечего – разве что приглядываться к далекому выжженному до ржавого песка пятну на юге, где два дня назад спалили нарыв нервоедов. Похоже было, что гнездо стерилизовано надежно – хотя ветерок с той стороны еще приносил кислый запах гари, бегуны-нагульники уже ползали по ржавому пятну, пируя на мертвых нервоедах. К живому нарыву эти раздутые многоножки не приблизились бы.

Ваэла стояла во весь рост, не чувствуя себя особенно уязвимой на голой скале. В одном шаге от нее в камне был прорезан спасательный люк, ведущий в аппарельный ход. Сенсор с шеста над люком следил за каждым ее движением, в руках Ваэла сжимала огнемет и лазер, но важней было другое – она доверяла своим рефлексам. Воспитанная в жестокой школе Пандоры, она готова была противостоять любому противнику, и сокрушить ее могла разве что массовая атака местных хищников.

А стаи нервоедов можно было не опасаться.

Устав стоять, Ваэла опустилась на корточки, оглядывая южную равнину, тянувшуюся до самых всхолмий. Взгляд ее в непрестанном броуновском движении автоматически обшаривал все то справа, то слева. «Смотри во все стороны сразу», – гласил девиз дозорных.