Ярость on-line - Страница 2

Помимо воли Страйкер оказался в схожем положении. Его тюремщиком был безволосый: Хэнк по прозвищу Таран, бывший гладиатор и безжалостный боец.

Он гонял и муштровал Курта изо дня в день, сгоняя с метаморфа по семь ведер пота. Тренировал, упорно натаскивал на то, что, по мнению безволосого, у Волка получалось лучше всего – убийство. От рукопашного боя, до обращения с холодным оружием. Именно последним – мечами – орудовали в Яме. Вскоре Страйкер испытал на собственной шкуре, каково быть гладиатором. Он вновь убивал…

Курт вздрогнул. Машина подскочила на «лежащем полицейском».

Затем воспоминания вновь окутали его, обволокли, будто заботливая рука подоткнула одеяло. Волк пронзал другие, глубинные наслоения собственной памяти. Точь-в-точь геологический бур вгрызается в земную кору – вскрывает все новые пласты. Вот Меловой Период, вот Мезозойская Эра… Ископаемые и призраки Прошлого.

Страйкер повергал одного противника за другим. Доселе Клоповник еще не знал (и, вероятно, не узнает) такого гладиатора. Таран напрягал фантазию и связи, стараясь отыскать «волчонку» достойных противников. Но вскоре поток денег начал иссякать. Благосостояние Хэнка зиждилось на ставках, и вскоре о подвигах метаморфа был наслышан весь Клоповник. Никто не ставил на заведомо слабых бойцов. Курт помнил, как гладиаторы разлетались под его мечом; как на песок хлестала горячая кровь, а толпа бушевала, приветствуя любимца. Эти вопли преследовали «штатного киллера» по сей день – в ночных кошмарах. Он помнил, как арену устилали мертвые тела. Все они были убиты ИМ. Один за другим.

Посреди окровавленных тел возвышался единственный, по-настоящему сильный противник. Волкодав, боевой киборг. Бронированная туша попирала память Волка, подобно стальному монументу. Изломанные трупы обступили гиганта со всех сторон – словно немощные, но упорные волны штурмуют острый риф.

Случилось чудо, и Страйкер это знал. Он пробил броню, ввинтился в хрупкое нутро машины. Клинок сломать значительно труднее, нежели электронную схему.

Таран пополнил запасы на кругленькую сумму. После этого, как безволосый ни тужился, разыскать для Курта другого противника не удалось. Впрочем, у Хэнка появились иные проблемы. Волк представлял себе этот период довольно смутно: хозяин Подворья не посвящал его в свои дела. Как бы там ни было, кое-какие слухи достигали «волчонка». Кое-что он видел своими глазами… Вернее, кое-кого – Черепа, главу одной из наиболее крупных гангстерских группировок Большого Гетто. Гангстер лично явился на Подворье, где имел с Тараном беседу.

Охранники судачили, будто шефа – то бишь, Хэнка, – призвали к Королю. Представление Страйкера о феодализме было весьма отдаленным. Еще менее Курт разбирался в иерархической структуре Клоповника. Однако, имя «Король» (навряд ли оно отождествляло профессию) говорило само по себе. Таран, стало быть, являлся вассалом. Его вызвали на аудиенцию, – с целью, о которой Волк мог лишь догадываться.

Действительно, на один день Хэнк оставил Подворье. Где он побывал, что делал, Страйкер не знал. Но подозревал, что происходящие события напрямую касались его мохнатой персоны. Не на основании запущенного эгоцентризма, отнюдь. Череп явился на Подворье не случайно, и не с дружеским визитом. Он не стал бы марать башмаки пылью Клоповника – в этом Курт был уверен. Да и этот Король…

Впрочем, долго терзаться Волку не пришлось. Таран просветил его лично. О том, что собирается ПРОДАТЬ метаморфа, словно вещь или животное – да не кому-нибудь, а Черепу. Мол, сперва Хэнк не собирался этого делать, но в конце концов его «прижали к стенке». Гангстер заявил, что выставит в Яме бойца, которого Страйкеру победить не удастся. Поэтому, по словам Тарана, он избавил «волчонка» от печальной участи. Отказаться же от проведения боя Хэнк не мог: на этом настоял Король.

А королям отказывать не принято…

Все время, проведенное на Подворье, Курт носил ошейник. Не типичную цепь или полоску кожи, а хитроумный электронный аппарат. Всякий раз, когда Тарану казалось, что метаморф вел себя неподобающим образом, он без раздумий использовал пульт управления. И – в шею Волка вонзались тысячи электрических игл. Максимальное напряжение, по-видимому, Страйкера бы просто убило. Собственно, поэтому Курт оставался на Подворье. Ошейник не давал ему и шагу ступить.

В день же, на который была намечена сделка, Волк был унижен предельно. Помимо ошейника, его удостоили финальным атрибутом рабства. Хэнк где-то раздобыл металлическую клетку, куда и поместил питомца… Дабы соблюсти формальности. Сделка предполагала куплю-продажу, причем с самовывозом.

Контрагентами выступали Таран, и, соответственно, Череп. Глава Ордена явился на Подворье, похоже, в сопровождении половины группировки. Хэнк не ожидал подвоха. Поведение гостей стало для него изрядным сюрпризом. Завязался бой. Охранники Подворья, вооруженные лишь холодным оружием, быстро уступили бандитам.

Таран скрылся бегством. Перед исчезновением он счел нужным расквитаться с «волчонком» (в конце концов, ведь из-за мохнатой бестии он лишился всего). Но ошейник впервые дал осечку. Немногим позже Страйкер узнал, что неисправность проистекала снаружи, не изнутри. Череп притащил с собой так называемую «глушилку», и, памятуя о коварстве Тарана, насытил эфир множеством помех.

Гангстеры бросились в погоню, но догнать Хэнка не удалось. С того самого дня Курт мечтал с ним встретиться. Расплатиться за месяцы издевательств, боли и унижений.

Волка доставили в Контору – штаб-квартиру Ордена. В подвале, похожем на морг (подвал играл еще и эту роль) Череп доходчиво объяснил, чего именно он ждет от этой встречи, и как намерен эксплуатировать Страйкера. Роль «штатного киллера» до недавнего времени оставалась вакантной. Метаморф, разумеется, подходил.

У Курта не было выбора; отказаться он не мог. С него сняли ошейник, но Череп придумал нечто другое, много более опасное и изощренное… Ошейник не годился по ряду причин (ограниченный радиус действия, вероятные поломки, и т. д.). В сосудах головного мозга начала странствие крохотная субмарина, начиненная взрывчаткой. Микроскопического заряда не хватило бы для того, чтобы оторвать мизинец. Однако, детонация в полушарии мозга означала мгновенную смерть.

Помимо взрывчатки, субмарина несла в себе радиоприемник. Череп говорил, что ему достаточно послать один-единственный сигнал, который отыщет Страйкера где угодно, хоть на другом конце Мегаполиса. Импульс отправится в путь и в том случае, если гангстер умрет. Таким образом, Череп заручился поддержкой Курта, предотвратив, заодно, вероятные покушения. Волку не оставалось ничего иного, кроме как покориться.

Вот, непродолжительный «отпуск» спустя, Страйкер отрабатывает жалованье. На лапах – кровь новых жертв. Ради кого он убивал?.. Ради себя, ради Черепа? Ради мертвецов, жаждущих отмщения?!. Курт не знал. Он порядком запутался.

Локоны – мягкое золото – в красной луже. Вытаращенные глаза. Смерть и забвение.

Совершив причудливый кульбит, мысли Волка обратились к Настоящему. Убийца поневоле – на службе бандитского Ордена. Убийца по рождению, не по призванию.

Ведь это – только начало…

И война началась.

Подобно тому, как начинались величайшие войны в истории – с убийства отдельного, условно-невинного персонажа. А следом – пехотные полки переходили границы, танки прорывались на минные поля, бомбардировщики и истребители кружили над мирными городами… Все это человечество видело не раз и не два.

Гангстерская война, впрочем, не носила подобный характер. Такие войны шли ежечасно на всей планете – в переполненных, захлебывающихся собственными отходами городами, и в человеческих сердцах /захлебывающихся гневом, злостью и алчностью/. Они вспыхивали мгновенно, как свеча в двигателе внутреннего сгорания, а затем затухали, оставляя лишь газообразные продукты горения. Подобную борьбу вели огромные, конкурирующие друг с другом корпорации, но это скорее напоминало величественное сражение титанов, которая могла длиться десятилетиями, тогда как на обдумывание нового удара уходили многие годы. Война же гангстерских банд больше походила на яростную крысиную возню в какой-то помойке.