Ярославское шоссе - Страница 5

Семинарист достал нож и осторожно поддел лезвием ремень. Нет, если идти к князю – то только лишь с полным набором доказательств невиновности друга. А значит, у него только один выход.

Найти настоящего убийцу.

Легко сказать. Чтобы найти этого человека, нужно хотя бы знать, кто он такой, как проник в Кремль, если он пришлый. Да и выяснить мотивы не помешало бы. Семинаристу доводилось читать старинные детективы. Из них следовало, что даже малейшая зацепка может вывести на правильный след. Точно так же, как упущенная деталь обрекает поиски на неудачу. А он даже лица этого человека не запомнил. У него не было никаких зацепок.

Не считая короткого рваного куска ремня.

Книжник нахмурился, соображая. Опытный следователь использовал бы даже клочки ткани, даже волосы с головы преступника, чтобы отыскать его. Но времена сыщиков канули во тьму веков, и приходилось все изобретать заново. Вот как бы в те давние времена искали убийцу по единственному найденному предмету? По запаху, что ли?

Точно – использовали бы поисковую собаку. Но в Кремле нет собак – вымерли все. Отвратительный гибрид – крысособака – дик, агрессивен и не поддается приручению. По крайней мере, до сих пор это никому не удавалось.

Книжника осенило: ему есть, к кому обратиться по этому специфическому вопросу.

Он долго колотил в дверь ветхой лачуги у кремлевской стены, но хозяин, похоже, не слышал. Отшельнику позволили жить здесь, в небольшой, ветхой хижине, хоть это и не принято у кремлевских. Просто пошли навстречу по личной просьбе Книжника. Старик слишком долго жил в одиночестве, чтобы смириться с проживанием в коллективных кельях, как большинство кремлевских. И это было хорошо – потому что к нему можно было наведаться, не опасаясь лишнего внимания со стороны чужих глаз (хоть и не было уверенности в том, что опричники все-таки не отправили за ним слежку).

Наконец, за дверью раздались шаркающие шаги, дверь приоткрылась и в щели показалась половина лица с подозрительно прищуренным глазом.

– Кто это? – произнес глухой голос.

– Свои.

– Нет у меня своих. Померли все давно.

– Да Книжник это!

– А, это ты… Заходи.

Дверь распахнулась пошире, пропуская гостя. Оглядевшись на всякий случай, парень пригнулся и вошел под низкий косяк.

В тесной каморке царил полумрак. Горела лучина, на деревянном столе стояли глиняный кувшин и тарелка с хлебом. Обстановка не сильно отличалась от таковой в большинстве кремлевских жилищ – как говорится, бедненько, но чистенько.

Отличало эту лачугу только одно – здоровенная крылатая тварь, висевшая в дальнем углу под потолком. Крылан. Спит. Вряд ли у кого из кремлевских дома живет такое существо. Хотя бы потому, что приручить мутанта нельзя. Его можно только подчинить – и в этом Отшельнику нет равных. Собственно, это его главная способность, тайный козырь и большой секрет. Никто не должен знать об умении старика, иначе не избежать неприятностей.

– Проходи, садись, – старик указал на лавку. – Квас есть свежий, лепешки…

– Спасибо, – Книжник сел, наблюдая за перемещениями хозяина, как тот трясущимися руками разливает по глиняным кружкам шипучий квас.

«Совсем сдает старик», – подумалось семинаристу. Видать, для него и в Кремле жизнь не сахар. А может, там, за стенами, ему лучше жилось? Ведь там он почти никого не боялся, от всех врагов его могло защитить все это жуткое зверье, которое испытывало к Отшельнику необъяснимую тягу. Но правду говорят: умирать всегда возвращаются домой. Как в детстве этого человека похитили из Кремля, так он и вернулся сюда на закате дней. Есть в этом какой-то грустный и в то же время жизнеутверждающий смысл.

Впрочем, сейчас не до философии.

– Нужна твоя помощь, Отшельник, – сказал парень, крутя в пальцах кружку с квасом. – Зигфрида арестовали.

– Это веста твоего? Хороший он воин. В чем он перед властью-то согрешил?

– Да ни в чем. Обвиняют его несправедливо. В убийстве.

– Эво оно как… – старик сел на лавку, задумался. – Серьезное обвинение. Только чем я-то помочь могу?

Книжник молча выложил на стол перед ним полотняный мешочек, вытряхнул из него «улику» – тот самый кусок ремня, принадлежавший сбежавшему незнакомцу.

– Это осталось от убийцы, – сказал Книжник. – Может твое зверье отыскать его по запаху?

Отшельник склонился над столом, разглядывая ремень, нахмурился, сказал:

– Ты же знаешь, я предпочитаю не афишировать свои способности. Не то ваши ревнители чистоты крови сочтут меня мутантом и выгонят за ворота. А я слишком стар, чтобы снова начинать скитания.

– Знаю, дружище, знаю. Но под угрозой жизнь Зигфрида, и я просто не знаю другого способа ему помочь, кроме как найти этого мерзавца.

Отшельник отвернулся, прошелся по каморке, отдуваясь и кряхтя. Проходя мимо висящего под потолком крылана, погладил маленькое чудовище, и то издало мерзкий скрежещущий звук.

– Может, ты его попросишь? – Книжник кивнул на крылана. – Эта тварь наверняка что хочешь вынюхает, вон какие ноздри!

– И чему вас только в Семинарии учат? – проворчал Отшельник, поглаживая мутанта по уродливой голове. – Крыланы не по запаху ориентируются, а с помощью биолокации. Так что он тебе не поможет.

– А кто поможет?

Старик поглядел на него исподлобья, вздохнул и устало присел на лавку. Сделал рукой какой-то небрежный жест в воздухе, и тут же парень ощутил, что в каморке есть еще кто-то. И это присутствие ему совсем не понравилось – в воздухе появился этот мерзкий запах. Запах смерти.

– Что такое? – пробормотал Книжник, вжимаясь спиной в стену.

И тут же что-то массивное упруго качнуло стол.

– А, черт… – выдохнул парень.

На него скалилась огромными желтыми клыками крысособака приличных размеров. Отвратительная тварь, убивающая и жрущая все на своем пути. Человек для нее – природный враг, жертва, еда. И сейчас чудовище пялилось на него своими маленькими красными глазками, рычало, а из пасти его тягучей струйкой стекала густая слюна. Злобный сгусток мышц и зубов. Всего один бросок – и тварь оторвет ему голову.

– Откуда здесь крысособака? – выдавил семинарист.

Отшельник тихо усмехнулся:

– Да они же повсюду – везде, где имеется хоть какая-то органика. И жрут все – живое и мертвое. Обычно предпочитают не показываться – если не чувствуют полного превосходства. Считай, что это разведчик стаи. Как только силы людей Кремля ослабнут – твари накинутся на оставшихся всей своей массой.

– Что-то мне не по себе… – поежился Книжник. – Чего она так смотрит на меня?

– Не бойся, – сказал Отшельник. – Она тебя не тронет.

– Легко сказать – не бойся… – пробормотал Книжник. – Одного укуса достаточно, чтобы сдохнуть от заражения крови.

Старик прикрыл глаза, и неожиданно крысособака заскулила, попятилась и закрутилась вокруг своей оси на поверхности стола, грозя развалить его массой. Пока не уткнулась острой мордой в лежавший на нем ремень. Юркий нос задвигался, задергались длинные усы-антенны, будто ощупывая предмет.

– Она приведет тебя к хозяину ремня, – сказал Отшельник. – И если это действительно убийца – ты найдешь убийцу.

Тварь снова уставилась на него неподвижным, ничего не выражающим взглядом. Повела носом воздух, как бы принюхиваясь к присутствующей здесь человечине.

– А не цапнет? – глядя в красные глаза монстра, поинтересовался Книжник.

– Пока не выполнит поставленную задачу – не цапнет, – заверил старик. – А как найдет, кого ищет – тут уж держись, там я ничего предсказывать не буду. Я с тобой пойти не смогу, так что проконтролировать у меня не получится.

– Ладно, что-нибудь придумаю, – не очень уверенно сказал Книжник. – Лишь бы этого гада найти…

– Тогда вперед, – сказал Отшельник, и шустрая тварь с неожиданной легкостью практически «стекла» на пол. – Ты только не выдавай меня, если что. Удачи!

Держаться за крысособакой было непросто. Зверь был невероятно энергичный, стремительный. Помогало то обстоятельство, что мчался он не по прямой, а наворачивая круги и зигзаги, жадно внюхиваясь в землю, траву и камень мостовой. Благо, уже стемнело, и никто не видел опасного мутанта, появившегося на кремлевских улочках.