Ярославль Тутаев - Страница 4

В XIV в. для основанного в 1314 г. близ Ярославля Толгского монастыря создается несколько икон богоматери, позднее названных «Толгскими» и послуживших образцами для многочисленных копий. Едва ли не самая ранняя из них находится в Ярославском музее. На ней изображена сцена ласкания младенца, который трогательно обхватил шею склонившейся к нему матери. Сумрачный колорит иконы подчеркивается приглушенным фоном, покрытым необычным материалом — оловом и четкими белильными высветлениями — пробелами. Ноты печали и напряженного драматизма, отчетливо ощущаемые в этой иконе, характерны для современного ей искусства.

Созданная также в XIV в. икона «Илья Пророк в пустыне» (илл. 1) свидетельствует о пристальном внимании мастеров XIV в. к внутреннему миру человека. В том, как сидящий Илья полуобернулся, ожидая ворона, несущего ему пищу, как он напряженно прислушивается, чувствуется то же стремление художника к драматизации, что и в иконе «Богоматерь Толгская». Несколько обобщенная характеристика образа придает ему монументальную значительность. Фигура Ильи четко рисуется на охристо-зеленом фоне покрытых «травами» гор. Темная мантия пророка оживлена яркой киноварной перевязью.

Традиции местной иконописи XIII–XIV вв. продолжают развивать мастера последующих поколений. Немногочисленные сохранившиеся иконы XV в., связанные с Ярославлем, значительно отличаются от произведений, создававшихся тогда же в двух крупнейших художественных центрах Руси — Москве и Новгороде. Их традиционные живописные приемы, в частности сумрачные затемненные лики, ближе к работам мастеров Ростова, а также к памятникам, происходящим из Углича и Романова (современного Тутаева).

После присоединения к Москве в искусстве Ярославля заметно усиливаются влияния столичной художественной культуры. В первой половине XVI в. московские зодчие и художники работали здесь зачастую рука об руку с местными мастерами.

Начало века ознаменовалось в Ярославле большими строительными работами, которые проводились по инициативе Московского правительства. После огромного пожара 1501 г. по указу великого князя Василия III столичными мастерами был выстроен новый городской Успенский собор в кремле, заменивший собой разрушенную во время пожара княжескую церковь XIII в. Долгие годы собор оставался архитектурным центром Ярославского кремля. Впоследствии неоднократно перестраивавшийся, этот интересный памятник, к сожалению, не дошел до наших дней.

Вторым по значению архитектурным комплексом города, его главным культурным и духовным центром продолжал оставаться богатый Спасский монастырь, которому покровительствовали великие князья московские. В начале XVI в. здесь был создан прекрасный ансамбль каменных зданий, украшенных замечательной живописью. Судьба монастырских построек оказалась более удачной, чем собора в кремле. Сохранившиеся и восстановленные, они являются сегодня единственными в Ярославле монументальными памятниками XVI в.

В начале XVII в. Спасский монастырь, пострадавший во время польско-литовского «разорения», был вновь восстановлен. В XVII в. он был одним из наиболее благоустроенных, надежно укрепленных и, наконец, одним из самых красивых монастырей России. Это позволило автору «Книги Большому чертежу» особо отметить его при описании города: «Подле города Ярославля на берегу Которосли монастырь всемилостивого Спаса: строение церковное и келии и град — все каменное гораздо стройно».

Среди сооружений Спасского монастыря (илл. 5, 10) центральное место занимает древнейшее здание современного Ярославля — Спасо-Преображенский собор, архитектурная «биография» которого насчитывает семь с половиной веков. Он возведен в 1506–1516 гг. на фундаментах первоначальной постройки 1216–1224 гг. столичными мастерами великого князя Василия III.

Объемное решение этого четырехстолпного трехглавого храма, поставленного на высокий подклет, с окружавшими его открытыми галереями, целиком исходит из многовековых традиций древнерусского зодчества. Однако окончательная разработка художественного образа памятника, его декоративное оформление навеяны современными ему постройками Москвы, и в основном новаторскими формами Архангельского собора Московского Кремля, созданного итальянцем Алевизом. На это указывает четкое геометрическое построение форм сооружения, поразительная соразмерность всех частей и деталей которого связана с применением единой модульной меры — «маховой сажени». Совершенство кирпичной кладки говорит о высоком техническом мастерстве строителей. Круглые окна в закомарах, широкие орнаментированные откосы порталов, профилированное завершение внутренних столбов, своеобразное расположение угловых водометов еще более подтверждают общность этих почти одновременно созданных построек. Открытая галерея-лоджия, сохранившаяся на западном фасаде Спасо-Преображенского собора и некогда продолжавшаяся вдоль его южного фасада, также задумана и создана под влиянием московского памятника.

5. Спасский монастырь. План:

1 — Спасо-Преображенский собор; 2 — церковь Входа в Иерусалим; 3 звонница; 4 — трапезная; 5 — архиерейские покои; 6 — келейный корпус; 7 — Святые ворота

В обработке отдельных фасадов Спасо-Преображенского собора также сказалась некоторая двойственность его архитектурного стиля. Восточному присуща наибольшая целостность и выразительность. Увенчанные шлемовидными завершениями барабаны стройного трехглавия очень близко придвинуты к восточной стене. Они органически входят в общую композицию, где вместе с глухими стенами, прорезанными лишь щелевидными окнами, создают традиционный образ аскетически строгого, но изящного древнерусского храма.

Западный фасад более живописен и сложен. Ступенчатое расположение объемов придает ему большую пространственную выразительность, подчеркнутую полускрытым в перспективе трехглавием. Выступающая на первый план двухъярусная открытая аркада галереи обогащает фасад глубокой игрой светотени. Когда интерьер галереи был покрыт цветистыми росписями, его художественные достоинства были еще более высоки. Огромное западное крыльцо не сохранилось.

Подклет собора служил усыпальницей местных князей, а в XVII–XVIII вв. — и нетитулованных богатых ярославцев. В его стенах до сих пор сохранились мемориальные доски 1652 и 1740 гг.

Северная паперть, заменившая в XVII в. первоначальное открытое гульбище, была в свое время монастырской «книгохранительницей». Как предполагают исследователи, здесь в конце XVIII в. находилась рукопись «Слова о полку Игореве», принесшая впоследствии мировое признание русскому поэтическому мастерству XII в.

Интерьер собора был расписан в 1563–1564 гг. мастерами, имена которых сохранились в «клейме» на северо- западном столпе: «а подписывали мастера московские Ларион Леонтьев сын, да Третьяк, да Федор Никитины дети, ярославцы Афанасий да Дементий Исидоровы дети». Ведущая роль московских художников в создании росписи, отмеченная этой записью, отражает общее развитие ярославского монументального искусства в XVI в., включенного в круг творчества московских мастеров. Дважды прописанные — в 1781–1782 гг. и в 1814 г. — фрески собора, за исключением отдельных фрагментов, до сих пор не расчищены. Но даже под поздними загрязненными записями угадываются великолепные первоначальные композиции.

На западной стене размещены сюжеты на темы Страшного суда, где изображения иноверцев в нарядных «заморских» одеждах и островерхих шапках и чалмах полны реализма и экспрессии. Фреску «Шествие праведников» отличает свободная компоновка фигур и легкий рисунок с мягкими округлыми линиями лиц.

Роспись южной и северной стен расчленена на три (в восточной части за линией иконостаса — на четыре) яруса. Верхние посвящены библейским и евангельским сюжетам; нижний — семи вселенским соборам. Пейзажные фоны представляют настоящую коллекцию древнерусских архитектурных форм: звонницы, одноглавые храмы с восьмискатными кровлями, многоглавые соборы, украшенные белокаменными раковинами или круглыми окнами, подобно Спасо-Преображенскому собору.