Ярослав Мудрый - Страница 5

Действительно, Владимир оставил по себе светлую память в сознании народа. Особенно важными в этом отношении были не только его равноапостольская деятельность по распространению христианства, но и сохранение мира во всех, собранных им в единое государство, русских землях. В памяти народной остался и его облик – милостивого к дружине и простым людям князя, умеющего, когда надо, карать и воевать, а в добрые минуты готового всех миловать и звать на пир.

Введение Владимиром христианства на Руси было, конечно, делом не одного только политического расчета, но и серьезного внутреннего душевного перелома. Перелом этот нашел отражение в летописи, противополагающей нравственную распущенность Владимира до крещения и чистую жизнь его после принятия христианства.

К сожалению, свои положительные черты Владимир не сумел привить своим многочисленным сыновьям. Сразу же после его смерти на Руси разгорелась жестокая братоубийственная война, унесшая множество человеческих жизней, а также нанесшая значительный хозяйственно-экономический урон государству.

Летописи ничего не рассказывают нам о детских годах Ярослава. Больше свидетельств имеется о зрелых годах жизни и деятельности князя. Однако часто они противоречат друг другу. «Повесть временных лет», сохранившаяся в ряде позднейших летописных сводов, говорит о том, что Ярослав любил церковные уставы и книги. Позднейшая 1-я Московская летопись только сообщает, что «был же Ярослав хромоног, но умом совершенен и храбрый в бою, христианин, сам читал книги». Скандинавская «Сага об Эймунде», написанная на рубеже XII–XII столетий, рисует Ярослава хитрецом, способным на братоубийство и склонным возложить ответственность за него на других. Характеристика эта противоречит традиционному образу благочестивого и просвещенного правдолюба, но сближается с насмешливой пренебрежительностью к князю со стороны киевской дружины. Упоминание о хромоте князя мы встречаем и у автора «Повести временных лет»: «И стал воевода Святополка, разъезжая по берегу, укорять новгородцев, говоря: “Что пришли с хромцом этим? Вы ведь плотники. Поставим вас хоромы наши рубить!”» Автор Тверского сборника XVI ст. рассказывает о том, что Ярослав в течение долгого времени не мог встать на ноги: он находился при своей матери Рогнеде, «бе бо естеством таков от рождения». Только крещение исцелило Ярослава, как и его отца, от недуга. Он «встал на ноги свои и стал ходить, а прежде того не мог ходить». Эти позднейшие свидетельства порождают много вопросов, вызывали и продолжают вызывать дискуссии среди ученых, выдвигающих различные гипотезы.

Исследования Герасимова, Рохлина и Гинзбурга, связанные с изучением скелета Ярослава Мудрого, обнаруженного в Софийском соборе в Киеве, дают нам некоторое представление о внешнем облике Ярослава. По их мнению, Ярослав был выше среднего роста и прихрамывал с детства, но хромота не могла мешать его ратным подвигам. И только во время сражения со Святополком он получил тяжелую травму от печенежской стрелы, которая на всю жизнь сделала его «хромцом». Но, несмотря на утверждения вышеназванных ученых, версии о тяжелой болезни Ярослава в детстве придерживаются и некоторые современные авторы. Так, А. Карпов в своей книге «Ярослав Мудрый», вышедшей в Москве в 2005 г., утверждает, что тяжелая болезнь не позволяла Ярославу ходить, играть с детворой, что сформировало своеобразную психологию мальчика. Такое состояние сохранялось до его крещения. Иную точку зрения на слова, упомянутые в летописи, в свое время высказал историк Н. И. Костомаров. Он отрицал наличие хромоты у Ярослава, по крайней мере до его ранения, говоря, что воевода Святополка говорил не «хромник», а «хоромник», что означает строитель храмов. Оставим эти дискуссии для исследователей, для нас важно то, что, опираясь на данные различных свидетельств, мы установили: Ярослав был человеком чрезвычайно подвижным и шустрым, превосходным наездником. Иногда он бывал суровым, импульсивным, раздражительным и в то же самое время добрым, отходчивым, сговорчивым. В детские и юношеские годы Ярослав сумел освоить воинскую науку, приобрел те навыки, которые были необходимы правителю. Кроме того, юноша с ранних лет пристрастился к книгам и изучил несколько языков – свободно читал старославянские, византийские, немецкие, латинские и иные рукописные тексты.

Все вышеупомянутые противоречия и несоответствия заставляют нас выдвинуть свою версию биографии князя Ярослава Владимировича Мудрого, причисленного Украинской православной церковью к лику святых.

Ярослав родился (?) от брака Владимира Великого и полоцкой княжны Рогнеды. Знак вопроса, поставленный после слова «родился», это не опечатка, а первый дискуссионный вопрос, относящийся к биографии Ярослава.

Нестор, составитель «Повести временных лет», не указывает год рождения Ярослава. Историк В. Н. Татищев, в результате анализа данных, которые сохранились в летописи (например, под 1054 г. летописец записал: «Преставился великий князь русский Ярослав… Жил же он всех лет семьдесят и шесть»), приходит к выводу, что Ярослав родился в 978 г. Историк С. М. Соловьев датой рождения Ярослава считает 988 г. Этой даты придерживалось и большинство советских, да и современных российских историков. Вместе с тем, авторы «Славянской энциклопедии» (Москва, 2001) останавливаются на 978 г. Отталкиваясь от одной или другой даты рождения, мы должны пересмотреть даты других событий, о которых говорит летопись. Прежде всего следует уточнить год сватовства и женитьбы Владимира на полоцкой княжне Рогнеде. Автор «Повести временных лет» женитьбу Владимира на Рогнеде, убийство киевского князя Святополка и занятие Киева Владимиром помещает под 980 г. Вряд ли Ярослав мог появиться на свет ранее женитьбы Владимира. Нельзя верить и записи В. Н. Татищева, поскольку он в одном случае под 975 г. записывает: «Женился князь Владимир новгородский на Рогнеде, княжне Полоцкой, о которой Нестор в 980-м по причине войны с Ярополком написал», а под 980 г. полностью повторяет статью летописи. Кроме того, он также сначала говорит о рождении Ярослава, а затем о сватовстве и женитьбе Владимира. Странным является и то, что летопись не упоминает о дате рождения Изяслава, старшего из братьев Ярослава. Впервые о нем упоминают под 995 г. «Никоновская» и «Радзивилловская» летописи. Они дают рассказ о событии, происшедшем в с. Предславино, где в это время жила Рогнеда. Она решила убить спящего Владимира. Но князь проснулся, и замысел ее не удался. Рогнеда в слезах заявила Владимиру, что на такой поступок толкнул ее сам князь, который разлюбил ее и их малолетнего сына Изяслава. Но эти слова не разжалобили князя. Владимир решил сурово наказать жену. Он приказал ей надеть свадебные одежды и ждать своей участи. Но когда Владимир вернулся и обнажил свой меч, в комнату вошел юный князь Изяслав и сказал отцу: «Ты не один, о родитель мой! Сын будет свидетелем». Владимир бросил меч на пол и удалился. Кстати, не странно ли, что, рассказывая об отправке Рогнеды со старшим сыном Изяславом в Полоцк, летописцы не упоминают о Ярославе? Предположим, что к этому времени Ярослав уже родился. Могла ли мать, в таком случае, не вспомнить о нем? И почему Владимир отправил Рогнеду только с Изяславом? Запутанность в события вносит и свидетельство летописи о крещении Владимиром своих 12 (!) сыновей в 989 или 990 г. Интересно, откуда у Владимира за такой короткий срок от византийской принцессы родилось два сына – Борис и Глеб? Киевский синопсис, или краткое собрание из разных летописцев, изданный в Киеве в 70-е годы XVII ст., сообщает, что все двенадцать братьев приняли крещение вместе, в одном источнике, получившем название Крещатик.

Можно предположить, что вкравшуюся в первые летописи ошибку в годе рождения Ярослава в какой-то мере старались исправить последующие авторы, запутывая и без того запутанные события.

Но оставим в стороне эти спорные моменты, уважаемый читатель, и перейдем к повествованию о деяниях Ярослава, которые нашли более полное отражение на страницах летописей.