Яркими красками по небу (СИ) - Страница 6

И вдруг подъехало такси - а из него еще высыпало несколько человек. Кто - сразу к Киселеву (поздравлять), а кто - двое мужчин - к Кузнецову, что как раз стоял, курил на кладке, у озера.

Живо пожать в знак приветствия руки. Шутки-прибаутки. Заливаются хохотом.

Особенно... Борис. Аж бесил.

Смешно ему... умный больно.

Знает он всё... Притворяюсь.

Мигом срываюсь на ноги - и мчу вперед, замираю среди кобелей. Игнорирую незнакомцев. Взгляд на этого "всезнайку":

- С чего ты взял, что я притворяюсь? - злобно, дерзко. И плевать уже на его гребанную, возлюбленную субординацию. Хочет - пусть сам, с*ка, себе "выкает", а мне - уже по**й  и тошнит. Нашелся Царь... е**чей горы.

Обмирают наши невольные зрители в растерянности. Взор метают то на него, Бореньку, не меньше ошарашенного, удивленного, то на меня, бесстыдную.

Тревожно сглотнул слюну Кузнецов. Прожевал нервически эмоции и тут же язвительно ухмыльнулся.

Молчит, выжидающе.

- Ладно, - первым из "лишних" сообразил (что разговор уже не продолжить, ибо моя нахальность победит всякое приличие) тот, что был постарше. - Пойдем, имениннику уши надерем.

- Ага, - кидает ему Борис, так и не удостаивая того взглядом (все еще впивается оным в меня). - Да рачительней... - едва осознанно, нехотя добавил.

Подчиняется и второй свидетель.

Секунды, дабы вконец остаться наедине, и наконец-то решает ответить Биг-Босс

(причем не сбавляя градуса ядовитой улыбки):

- Хотела бы тра*нуться со мной, давно бы тр**нулась, - огорошивает меня столь дерзкой прямотой, отчего враз невольно сжалась, причем... не только от страха. Бешено заколотилось сердце, запульсировала, завальсировала кровь по венам. Молчу - внимаю будоражащим словам. Взор стыдливо скатился вниз. Продолжил любезно Борис: - А так... только играешь, дразнишь... как лисица. А в бой не идешь. Вот я и говорю: че за х**ня? Че за пляски?

Нервически сглотнула слюну. Молчу.

Немного помолчав, вновь отзывается:

- Фирсова, - уколом, отчего тотчас устремляю ему в очи взор. - Чё ты от меня хочешь? Только правду: что. тебе. конкретно. от меня. надо?

Жестко, мерно, рубя звуки.

До глубины души... прознающий, пробирающийся щупальцами взгляд - невольно начинаю дрожать под его давлением. Молчу, словно окаменевшая статуя. Нет слов - ни то от страха, ни то... от осознания полной своей немощности против него. Обреченности затеи. Осознания собственной несостоятельности, никчемности в его глазах.

Позорно, признавая полное свое поражение, опускаю очи.

Взволновано проглотила ком стыда:

- Ты хочешь знать план? - короткая пауза, словно прокручиваю барабан русской рулетки. - Ты - ...и есть план.

Хмыкнул вдруг. Только не так насмешкой заливаясь, нет. А какой-то легкой, словно пелена, иронией, силясь подстегнуть меня к чему-то большему.

Сквозь лживую, сдержанную улыбку, по капле - яда:

- Уже лучше. Уже интереснее, - отрывисто. - Поди, так скоро... и до диалога нормального у нас дойдет.

Шумно, раздраженно вздыхаю. Играю скулами. Глаза в глаза, смело:

- Чего еще ты от меня хочешь? - грубо.

Скривился, паясничая. Внезапно движение вбок, словно хочет уйти, отчего я тоже враз, инстинктивно дернулась, страшась упустить нечто безумно важное.

Но шаг - и обходит, замирает за моей спиной, да неожиданно шепотом (странным, вкрадчивым, едким, словно кислота, пробирающим желчностью до кости, до видимой дрожи):

- Во-первых... - вдох-выдох. Жуткая пауза, еще больше изводя меня и заставляя буквально уже сгорать от его тепла, жара, аромата, давления, - не хочу, что бы из меня делали дурака, - и снова колкая тишина. - Во-вторых... что бы мной пытались манипулировать... И в-третьих, - короткий миг, - что бы нагло лгали. Сможешь всё это в себе побороть - тогда добро пожаловать. А нет, то лучше и на глаза не попадайся. Ферштейн?

Но не успела я даже что-то сообразить, попытаться ответить, как враз резкое движение: схватил, обнял за талию и подал силой вбок. Испуганно вскрикнула. Невольно, теряясь, путаясь в ногах, поддаюсь я. Беглый, взволнованный взгляд то на него (с непроницаемым видом), то по сторонам.

Автомобиль. От одного из летних домов ехал автомобиль - и мы, как идиоты, стояли как раз у него пути. Но не успело авто промчаться мимо нас, не успела улечься еще та кутерьма внезапного волнения, тревоги, как тотчас, смело, стремительно шагая от беседки (а с учетом, что по склону - едва не бегом) подскочил к нам очередной товарищ Кузнецова.

- Борян, б***ь! Вот ты где!

...вмиг принялся что-то втесывать моему "герою".

И вновь возможности уплывают, вытекают из моих рук, запутывая происходящее еще больше. Но секунды тикали - а, затурканный болтовней, неунывающим лепетом знакомого, Кузнецов все еще удерживает меня подле себя, не выпуская из цепкой (заботливой) хватки.

- Колян, так ты идешь? - вдруг кричит кто-то из ребят (стоящих у беседки) этому надоедливому молодому человеку.

- А? - живо оборачивается. - Да! - машет рукой.

Вот он миг - упусти который, можно потерять уже все.... А потому смелое, отчаянное движение, разворот и тихо (дабы только тот услышал), на ухо, обжигая дыханием, отчаянно шепчу Кузнецову:

- Связь с тобой. Она просто убьет Макса.

Обомлел Федорович, глаза округлились. Брови выгнулись.

Нервически заморгал.

- Ну, так че... вы идете? - бросает уже на нас взор этот докучливый товариСЧ: растерянно то на меня, то на заледеневшего Бориса. - Федорович, ты че?

- А? - шумный вздох, приходя в себя. - А, да идем.

Взгляд мне в глаза:

- Идем же?

- Куда? - удивленно.

Но вместо ответа - ожившая ухмылка, и силой, напором, все еще не выпуская из своих стальных объятий... повел куда-то наверх. Мимо народа (что копошился в пресловутой уже беседке), по тропинке, через рощу, пока вовсе втроем не выбрались на какую-то грунтовую дорогу.

- Куда мы, Борь? - отчаянное, с возмущением, с невольным испугом.

Обмерла я на месте, не желая больше и с места сдвинуться.

Вот только воля Царя была куда убедительней моих протестов. А потому напор - и шаги, вновь шаги по эшафоту.

- Кузнецов, мать т**ю! - гаркаю на него, попытка выдраться, отбиться.

Заржал Федорович и еще сильнее сжал в своих руках, отчего невольно застыла лицом к лицу, до неприличия близко. Взор в глаза.

Замер от удивления и его товарищ.

- Да в ресторан местный, - наконец-то решается, снисходит на ответ (ржа неприкрыто) Борис. - Че ты завелась? Куда бы я еще мог тебя потащить? Не в кусты же? Да еще втроем...

...

Застыть у барной стойки. И, пока наши (а толпень собралась тут некислая, нащупав интересную жилу снабжения) выбирали, что их душа желает, кроме уже облюбованных шурпы, копченых ребрышек кабана, дикой утки, вяленого леща и угря, Кузнецов заботливо принял заказ. Схватил с прилавка трехлитровую банку с прозрачной жижей взгромоздил мне, всучил в руки.

Пристыжено улыбаюсь, удивленно таращу глаза:

- Только не говори, что это самогонка.

Ухмыляется злокозненно, но еще миг - и сдается, пока меня вовсе шок не добил:

- Березовый сок.

Расплатиться за покупку и схватить тотчас вторую банку. Разворот ко мне:

- Давай сюда, - машет освободившейся рукой. Тычет ладонь.

- Да ладно, донесу, - смущенно смеюсь.

- Не выделывается, - сам уже силой выдирает, поддаюсь... помогаю удобнее взять. - Мы пошли, - кидает своему товарищу.

- Ага, - радостно махнул нам тот.

...

Неуверенные шаги по тропинке:

- И зачем же я тогда шла? - усовещенная, хохочу, наблюдая, как того нагрузила, а сама плетусь... руки не знаю куда деть.

Улыбается:

- За компанию...

Но не успела ничего и ответить, даже подшутить, как догоняет нас торопливо Колян.