Ярина (СИ) - Страница 23

О, нет! Семён! Они его заберут.

 Мужчина замолчал, обвёл глазами своих коллег и тихо без эмоций добавил:

- И, если в следующий раз вы будете думать не головой, а задницей, клянусь, я буду способствовать переводу вас в клининговый отдел. А то вы слишком грязно работаете, наследили, как новички. Девочку отпустить и больше не подходите к ней. Не хватало нам обвинений в домогательстве к несовершеннолетней. Всем всё понятно? – пригвоздил своих подчиненных мужчина в очках.

Они кивнули головой и направились к выходу. Обошли меня стороной, как будто я мебель какая-то. В кабинет зашел директор, с совершенно пустым взглядом, и сел за свой рабочий стол. Неужели это всё? Никто меня не будет мучить, как домовых? Не считая обездвиживания, конечно. Я попыталась пошевелить рукой, но она меня не слушалась. Даже говорить не могу, язык ватный. Ну, вообще прекрасно! И как мне теперь быть? Повторила свою попытку и все безуспешно. Георгий Михайлович сидел, как истукан, уставившись в одну точку. Минут через десять я почувствовала свои пальцы и даже смогла поднять руку. Села ровнее в кресле и попыталась встать. Состояние весьма сносное, что не скажешь о Георгии Михайловиче. Он весь обмяк и растёкся по столу. Не хочу ничего ему объяснять, лучше уйду по-английски. За дверью секретарь так же приходила в себя, поддерживая тяжелую голову руками.

День с утра был не из легких. Эти люди, как же они меня напугали, особенно, тот, что в очках. Мороз по коже от одного воспоминания его голоса. Настоящий инквизитор. Но спасибо Велиоке, ей удалось им внушить мою невиновность. Или это оберег скрыл от них излучение огня? Не знаю. Главное, что они ушли. Теперь от меня, надеюсь, отстанут? Чего не скажешь о Семёне. Может быть, прямо сейчас его отлавливают эти чернодушные ищейки? Я не смогу спокойно сидеть на уроках, зная, что ему грозит опасность. Возвращаться в класс и не собиралась. Позвоню маме, скажу, что живот болит. Могу же, в конце концов, съесть на завтрак кусок мяса, который нечаянно попал в пирожок с картошкой, купленный вчера папой. Забрала вещи из раздевалки и домой!

Еще в подъезде я стала звать Семена. Он не выходил. Но зато дома у самого входа, у зеркала, он ждал меня с самым серьёзным выражением лица.

- Ты чего разоралась, гавраниха? Совсем спятила? – проворчал он.

- Сёмушка, меня сейчас эти полцейские - инквизиторы в школе нашли. Обездвижили и проверяли своими приборами на излучение.

Семён ахнул, и как стоял, так и сел.

-  Со мной-то всё в порядке. Я за тебя переживаю. Знаешь, у них тут везде техника понаставлена. Следят за каждым твоим шагом. Они всё знают про тебя: и когда появился, и где бываешь, и где находишься сейчас. Они тебя хотят забрать в лабораторию.

Мой бедный домовой побледнел и лёг рядом с щеткой для чистки одежды, закрыл глаза и сложил руки на груди. Бедненький мой, он вызвал во мне такую жалость.

- Семён, рано тебе в покойника превращаться. Не убивать же они тебя хотят. Не бойся, мы еще повоюем. –  подбодрила домового.

В ответ услышала скулёж.

- Семён, не смей вешать нос, всё будет хорошо.

Домовой встал и со всей серьезностью мне выпалил.

- Да? Думаешь, как, по-твоему, они будут меня изучать, а?  Мучить и пытать они будут, вот как! А потом всё равно упокою-ю-ю-т. Почто я им такой нужен?

Домовой повыл еще немного, утёр нос и с подозрением спросил.

- А как тебя отпустили то, а?

- О! Я сама не знаю, как так получилось, но они посчитали, что их оборудование не исправно.  Я сегодня излучала «ноль», то есть была самым обыкновенным человеком. Думаю, меня как-то смогла защитить Велиока, – протараторила я.

- Кто?

- Моя Берегиня. Я тебе вчера хотела рассказать, но не успела. Она такая красивая, у нее белые волосы и голубые глаза. Но о ней давай потом. Сейчас мне нужно решить, что делать с тобой. Ты не бойся.  Я тебя не дам им в обиду. Не расстраивайся, пожалуйста, ладно?

Домовой стоял полный грусти, печали и безнадежности. Понятно же, чем может помочь ему двенадцатилетняя девчонка, у которой самой проблем выше крыши? Погладила его по голове.

- Ладно, - утёр нос Семён. – Я теперь одного боюсь: обещал тебе вреда не приносить, а получается, что опасно тебе со мной возится-то теперь. Эх…

Он махнул он рукой и исчез в зеркале.

-Сёмушка…

Ну, что я наделала? Как теперь его искать?

- Семён, не уходи. Мы обязательно найдём выход!

Нет ответа. Вот что делать? Не прыгать же за ним в зеркало.

Сняла верхнюю одежду и пошла к себе в комнату. А там меня ждал сюрприз! На кровати лежала книга со знаком солнца и моим именем на переплете. Лишь я вошла в комнату она зашевелилась. Я давно поняла, что эта книга не простая. Она же волшебная! Обложка всё сильнее и сильнее поднималась, шелестя страницами. Такое впечатление, что книге просто не терпелось показать мне что-то. Не стала уж заставлять её долго ждать. Ох, как же мне не терпелось прочитать что там. Я придвинула её ближе к себе и погрузилась в чтение.

«Даже небеса не смогут рассказать, как сотворился мир, в котором мы живем. Но знают они, что был тот мир изначально наполнен светом и любовью к Отцу Небесному. Породила Земля – Матушка от такой любви своих сыновей и дочерей себе в помощь. Что б каждый из них привносил новое, прекрасное, следил за равновесием и гармонией. И они породили себе своих детей. И появилась жизнь на Земле. Зацвели луга, выросли деревья, в воде заплескались рыбы, в небо взлетели птицы, по земле бегали животные. Каждое живое порождение чтило законы земные, лишнего не поедала, чужой жизни зазря не отбирала.

Люди же гостями были незваными, извне пришедшими. Согласились и они жить по закону света и покориться правде Детей Матери – Земли и считать их во всем правыми. И тогда домом стали для рода людского луга и леса, моря и реки. Честно растили и добывали себе пропитание, любили, множились. Солнце, отцом всевышнем созданное, грело и оберегало от лютого холода или от тьмы непроглядной всех, кто под ним ходит. Не было хворей, ибо не было зла. Была сила мудрая в каждом, почитали отца с матерью, сестер и братьев, малого да старого. Жили в мире и согласии с Матерью -Землей и её порождёнными Детьми, да с братьями своими меньшими. Свой Явный мир выше мира Правого да мудрого не ставили, а Неявного, где души всего живого в тени превращались, не боялись.

А Дети Земли жили на самой высокой горе, горе Праведной, что была белой, горючей, и сияние ее словно огонь ослепляло. Не было ходу туда людям. Охранял вход на сею гору пёс Семаргл с огненными крылами.

 В один год по весне спустились с той горы сын и дочь Матери Земли: Ярило молодой да Лёля прекрасная, и пустились по миру пробуждать все живое от зимнего холодного сна. Ярило, как буйный вихрь кружился, силу свою солнечную, жаркую в землю вливал, мир согревал, оживлял, а Лёля, весело танцуя, сеяла любовь во всём, в чем течет жизни сок.

 Как- то шёл лесной тропой молодой Ярило, и увидел девушку прекрасную и скромную. Остановилась она разглядеть Ярого духа, да ослепла от красоты его жгучей. Стояла, плакала, дороги в родной дом уже не видела. Сжалился над ней юный бог, до дому проводил, но только возле того дома Лёля щедро сеяла любовь. Ой, Лёля- Лёля, да чего ж ты, сестрица шутница! Не удержались Ярый вихрь да слепая девушка, возлегли на одной постели, да зачали дитя. И та, чьи глаза видели лишь ночь, родила сына от самого яркого Солнца! А сын тот рос и славил отца своего, в честь чего и прозван был Ярославом. А сам он нес в себе свет отца -Ярилы, но был смертен, как матушка. Не долго, после рождения сына, прожила слепая девушка. Отпустила душу свою в мир Нави, оставив одного средь людей своего сына. Начал Ярослав род Яров, да только скуден был тот род, не рождалось больше одного сына у отца, а дочерей и вовсе не было. И как силу огня солнечного тот сын в себе находил, сиротой оставался. Отдавали Нави свои души его отец с матерью.

Были мудры и справедливы потомки Ярилы в любые годы, ложь за версту чуяли. Люди мудрости той дивились, и слушались, как голову слушаются руки. Всем был угоден род Яров и миру Явному и миру Правому. Были еще отпрыски у людей от иных богов, но не было равным Ярилиным потомкам по остроте ума и храбрости сердца, а главное по светлому дару.