Япония: экономика и бизнес - Страница 25
В современной экономике Японии рыночные механизмы играют ведущую роль, а государство постепенно сокращает сферу своей деятельности. Однако этот процесс протекает неравномерно. В частности, демографический кризис и старение населения диктуют необходимость увеличения социальных расходов. Сложная экономическая конъюнктура заставляет периодически расширять бюджетную поддержку экономики. Это, в свою очередь, требует повышения налогов, т. е. увеличения прямого вмешательства государства в экономику через механизм налоговых изъятий. Следовательно, такой важный атрибут восточноазиатской экономической модели, как низкие налоги, постепенно утрачивает свое значение.
Второй элемент восточноазиатской модели – это экспортно ориентированная индустриализация, т. е. торговая и экономическая политика, направленная на ускорение промышленного развития путем экспорта товаров, в производстве которых страна имеет сравнительные преимущества. В Японии и странах Восточной Азии экспортно ориентированная индустриализация сопровождалась длительным занижением курса национальной валюты, структурными сдвигами в экспортном секторе вслед за изменением сравнительных преимуществ (от трудоемких к материалоемким и затем к наукоемким отраслям) и «ступенчатой индустриализацией» (передачей трудоемких производств из Японии в Южную Корею, Тайвань, Сингапур и т. д.). Рассмотрим перечисленные компоненты механизма экспортно ориентированной индустриализации более подробно.
Курс национальной валюты – это наиболее универсальный инструмент воздействия на внешнеэкономические связи страны. В Японии курс иены по отношению к доллару на протяжении послевоенного периода несколько раз делал крупные скачки, и они всегда сопровождались значительными экономическими и социальными сдвигами. В 1949–1972 гг. курс иены был закреплен на уровне 360 иен за доллар. После отмены фиксированных и введения плавающих валютных курсов в период 1973–1985 гг. за доллар давали примерно 240 иен. В 1985 г. по соглашению Plaza Accord стран «Большой пятерки» (Великобритания, Западная Германия, США, Франция, Япония) произошла девальвация доллара и ревальвация фунта, марки, франка и иены. Это было сделано для того, чтобы поддержать экономику США и компенсировать удорожание доллара в предыдущие пять лет после повышения американских процентных ставок. В 1985–1987 гг. курс иены повысился до 120 иен за доллар. В 1991–2009 гг. наблюдались резкие скачки курса, а многолетний средний уровень находился в пределах 110 иен за доллар (рис. 3.2).
2010–2012 гг. стали периодом необычно дорогой иены – до 80 иен за доллар. Ослабление до 120 иен наблюдалось в 2013–2015 гг. на волне экспансионистской денежной политики, а в 2016 г. курс снова вышел на отметку 105–110 иен.
Сами по себе показатели валютного курса мало о чем говорят. С точки зрения экономической политики важно соотношение номинального и реального курса. Номинальный курс – это цена национальной денежной единицы в иностранной валюте, а реальный – это курс с учетом соотношения национальных и иностранных внутренних цен. Номинальный курс формируется на основе текущего спроса на валюту, а реальный – в результате сопоставления цен на широкий ассортимент одинаковых товаров и услуг внутри страны и за рубежом. Если номинальный курс выше реального, то национальная валюта недооценена и страна получает преимущества в экспорте своих товаров. Когда возникает обратная ситуация, экспорт становится невыгодным и страна начинает экспортировать не товары, а капиталы (инвестиции) и экспортные производства уходят за рубеж.
Рисунок 3.2
Курс доллара США к иене в 1957–2009 гг.
Составлено на основе данных Bank of Japan
В Японии заниженный курс иены (выше реального) существовал в 1950–1965 гг. и затем в 1985-1990-х годах [Flath, 2005, p. 145]. Именно в эти годы наблюдалась самая активная внешняя экспансия японских компаний. В 1990-2000-х годах происходили скачки курса, в 2010–2012 гг. иена оказалась переоценена, а в 2013–2015 гг. – наоборот, недооценена (номинальный курс стал выше реального). В начале 2010-х годов это привело к повышению цен на японские изделия за рубежом, т. е. к утрате японскими компаниями ценовой конкурентоспособности. Положительной стороной завышенного курса стало удешевление импорта, что позволило поддержать энергетический сектор в период после катастрофы в Фукусиме, остановки атомных реакторов и увеличения закупок углеводородов для выработки электроэнергии. Изменение денежной политики с начала 2013 г. привело к удешевлению иены. Сложились условия для расширения экспортной деятельности. Экспортные компании начали получать рекордные прибыли и сосредоточили в своих руках значительные финансовые резервы.
Утрата курсовых преимуществ часто является показателем зрелости экономики страны. Это означает, что конкуренция на зарубежных рынках переходит из ценовой области в сферу качества, дизайна и технического уровня товаров и услуг. Многие страны Восточной Азии используют политику систематического занижения валютного курса для стимулирования экспорта. Классический пример этого дает Китай, валюта которого существенно недооценена (номинальный курс значительно выше реального). Неудивительно, что основные торговые партнеры Китая, прежде всего США, настаивают на ревальвации его валюты. Однако китайское правительство находит силы противостоять давлению и не допускает таких резких скачков курса, которые неоднократно пришлось испытать Японии на протяжении последних 40 лет.
Каждое повышение курса иены сопровождалось утратой конкурентоспособности в целом ряде экспортных секторов. Промышленность была вынуждена переходить от трудоемких к материалоемким (1960-1970-е годы), затем к наукоемким отраслям (1980–1990 гг.) и, наконец, от экспорта товаров к экспорту капиталов и прямых инвестиций (1990–2000 гг.). Трудоемкие отрасли (текстильная, швейная) передавались в соседние страны с пока еще дешевой рабочей силой (в 1960-е годы – в Тайвань и Гонконг). Затем туда было отправлено оборудование тяжелой промышленности (в 1980-е годы металлургические заводы вывозились в Южную Корею), позднее начался массовый перенос металлургических, химических и других производств в Китай. В итоге Япония на многие годы превратилась в лидера и главный двигатель индустриализации в странах Восточной Азии. По выражению японских ученых, они выстроились в форме клина летящих гусей (Flying Geese Paradigm) с Японией в роли вожака [Akamatsu, 1962]. Среди них возникла своеобразная технологическая пирамида, а процесс ее строительства получил название «ступенчатой», или последовательной, индустриализации [Terry, 2002].
Положение на вершине данной пирамиды (во главе «клина гусей») предполагало, что в Японии сохранятся наиболее сложные технологические производства, головные компании, центры расчетов, подразделения дизайна, исследований и создания контента. Отчасти так и произошло. Однако с годами стало очевидно, что подобный сектор требует особых условий, которые Япония далеко не всегда может предложить (например, отсутствует комфортная среда для работы международных компьютерных коллективов высшей квалификации). Сингапур предоставил международным офисам японских компаний более выгодные условия, чем Токио. Южнокорейские телефоны по дизайну во многих регионах мира оказались привлекательнее японских моделей, а Китай быстро создал собственную базу по производству компьютерных программ. Перед Японией встала задача поиска нового места в регионе Восточной Азии. Эта задача пока не решена, хотя возникшие у Японии проблемы далеко не уникальны. Многие страны, например Швейцария, Великобритания, Канада, уже проходили через повышение курсов валют и болезненную структурную перестройку. Вполне возможно, что их пример может дать ориентир для будущего развития Японии.
И наконец, третьим элементом восточноазиатской модели является высокая норма накоплений. Показателем ее служит доля валового накопления основного капитала (или, проще говоря, инвестиций) в ВВП.