Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Страница 8

– Однако… – Ректор неодобрительно нахмурился, проследив за моим выражением лица. – Поступил приказ опустить Занавес. Кроме того, в самое ближайшее время прибудет два десятка воинов императорской гвардии с целью обеспечить вашу безопасность. Всем остальным будет сказано, что они расследуют убийство ученицы.

Занавес, значит. Вот почему у лира Сэндела такая недовольная физиономия. Тарос слишком велик, чтобы окружить его действительно сильной магической защитой, поэтому сейчас вокруг него имеется лишь стандартный стихийный контур, который большей частью отпугивает крупную или многочисленную нечисть, а также не пропускает внутрь чужаков. Занавес же – одно из мощнейших защитных заклинаний – предназначен как раз для надежного укрытия больших площадей, но и затрат он требует колоссальных, как на создание, так и на поддержание, оттягивая на себя половину сил не менее десятка магов. Зато сквозь него даже мышь без позволения не проскочит.

– Льдянка, ты переедешь в другую комнату, рядом с покоями лиры Кайрис, вещи туда уже перенесли, – продолжил ректор. – И, пожалуйста, постарайся теперь как можно меньше находиться где-либо в одиночестве. Янтарь, полагаю, мог бы за этим проследить.

Я даже не стала кривиться, хоть бурного восторга эта просьба у меня и не вызвала. Резко нахлынули усталость и опустошение. Сказывалась бессонная ночь, беготня и нервный срыв. Сейчас мне больше всего хотелось упасть на кровать, закрыть глаза и… даже не заснуть, а отключиться. Чтобы все происходящее исчезло и забылось. Чтобы не стояло перед глазами окаменевшее лицо Капельки, настоящего имени которой я уже никогда не узнаю.

Лир Сэндел словно прочитал мои мысли.

– Сегодня вы оба освобождаетесь от занятий, дежурства тоже отменяются. Отдохните. Можете быть свободны.

Я поднялась и поспешно покинула кабинет. Янтарь в этот раз за мной не увязался, за что я была ему, хоть и сложно это признать, благодарна. Дойдя до нужной комнаты, я рухнула на кровать, закрыла глаза и действительно отключилась.

Проснулась я, когда школьные часы пробили пять. Комната уже погрузилась в зимние сумерки: солнце только-только село, расплескав остатки лучей холодным розовым заревом по горизонту и подкрасив сиреневым облака. Я села на кровати, толком не понимая, что происходит и почему обстановка вокруг меня резко отличается от той, к которой я привыкла за шесть с лишним лет безвылазного сидения в школе. Кровать непривычно стояла у самого окна, а вещи были одной грудой свалены на стол. Противно ныли виски, и в горле пересохло.

Я тоскливо лизнула кусочек льда на ладони и посмотрела в окно. Что-либо делать или куда-то выходить не было никакого желания, но желудок настоятельно требовал возместить ему безалаберно пропущенные завтрак и обед. Впервые за долгое время я пожалела, что сейчас нахожусь не во дворце или императорском поместье, где заботливая нянька принесла бы мне любой кулинарный каприз по первому требованию.

Пришлось подняться, сменить измятое и испачканное в крови василиска платье и выползти в пустынный коридор башни. Адепты в это время обычно собирались в комнатах отдыха, чтобы потом всем вместе отправиться на ужин. Мне вдруг стало жутко находиться одной среди сумрачных каменных стен, слегка подсвеченных зыбкими язычками пламени, рождающими длинные колышущиеся тени. Я зябко спрятала руки в широкие рукава и, возможно, излишне поспешно зашагала к лестнице.

Приглушенные дверями и стенами голоса, долетающие с первого этажа, вселили в меня некоторое спокойствие и одновременно с этим отбили всякое желание появляться на людях. Живо представились обеспокоенные и взволнованные лица, расспросы, искренние и фальшивые сочувствия, на которые я не знала бы, как реагировать. Вместо этого я направилась во внутренний двор, надеясь скоротать время до ужина за прогулкой.

В галерее, окружающей двор, я встретила двух учениц младших курсов в серых платьях Воздушного факультета. Девчушки при виде меня расширили глаза и довольно громко, но быстро и невнятно зашептались, перебивая друг друга и то и дело охая. Я ускорила шаг, и уже через несколько мгновений под ногами зашуршал мелкий гравий, которым были присыпаны петляющие меж зелени внутреннего двора дорожки.

За спиной послышался шорох. Я резко обернулась и едва сдержала готовое сорваться с пальцев заклинание при виде огромной черной тени с горящими красными глазами. Гарх удивленно наклонил голову, и во взгляде его читалась укоризна.

– И не надо на меня так смотреть. Ты бы еще тише подкрадывался, – пробубнила я, протягивая руку, чтобы почесать мягкие чешуйки за остроконечными ушами. Грозная нечисть вытянула шею и издала удовлетворенное шипение.

– Чудесные создания эти гархи, не так ли, ваше высочество? – раздался вдруг за моей спиной незнакомый мужской голос, в котором явственно звучали приятные бархатистые нотки.

Я повернулась, машинально стиснув холку школьного охранника. Сердце, скакнувшее к самому горлу, облегченно рухнуло обратно, когда я сначала различила бело-красный мундир императорской гвардии, а затем приветливо улыбающееся лицо. Если мой слишком явный испуг и позабавил гвардейца, виду он не подал.

– Люди много приобрели, приручив их, – чинно отозвалась я, судорожно вспоминая правила поведения. – С кем имею честь, позвольте узнать?

– Простите мне мою бестактность. – Мужчина склонился, прижав сжатый кулак к сердцу, как того требовал этикет. – Лир Риан Торнелл, капитан личной гвардии его императорского величества, к вашим услугам.

Капитан? Да ему и тридцати нет! Он по меньшей мере граф, не иначе. А его появление означает, что обещанный отряд уже прибыл, это радует.

– Как вы меня узнали? – если взялась соблюдать приличия, надо продолжать до конца, а потому я снисходительно протянула руку для церемониального лобзания.

Он коснулся ее горячими сухими губами лишь на мгновение, слегка сжав пальцы.

– Вы очень похожи на свою мать.

Сначала я удивилась, а затем почувствовала, как на лицо лезет непрошеная улыбка. Королева осталась для меня в памяти светлым образом, размытым, но от этого не менее прекрасным, поэтому слышать такие слова было неожиданно приятно. Особенно если учесть, что никто и никогда мне этого еще не говорил.

– Вы знакомы с ее величеством Лирисс? – нетерпеливо выпалила я.

– Я бы скорее сказал, мне доводилось ее встречать. Необычайной красоты женщина, – отозвался он. – Не далее как в июле их величества посетили Съерр-Таш с визитом.

– В июле? – эхом переспросила я, пропустив мимо ушей слегка завуалированный комплимент.

Родители были здесь, а мне об этом даже не сообщили? И я, как последняя дура, сидела в школе в компании Янтаря и пары преподавателей, потому что мы были единственными, кого не забирали на каникулы. Неужели они не хотели со мной увидеться? Или это Император посчитал, что встреча не соответствует его понятиям о нашей безопасности?

Лир Торнелл тактично промолчал, слегка опустив глаза, чтобы я могла вдоволь изобразить негодование, не смущаясь его присутствия. Стоит признать, я отвыкла от царящих во дворцах порядков. Пришлось поспешно брать себя в руки.

– Давно вы прибыли?

– Пару часов назад. Мои подчиненные сейчас занимаются осмотром школы на предмет возможных угроз, ваше высочество.

Я передернула плечами.

– Вам стоит отбросить этикет, лир Торнелл. В Таросе я просто Льдянка.

Мужчина склонил голову, принимая приказ.

– В таком случае, могу предложить называть меня Риан.

– Вы полагаете, это будет уместно? – Я приподняла брови. – Вы все-таки офицер.

– А вы без пяти минут выпускница магической школы, – отозвался он с улыбкой.

Я тоже улыбнулась. Гвардеец явно умел располагать к себе людей.

– Скоро ужин. Не затруднит ли вас проводить меня до столовой, Риан?

– Сочту за честь, Льдянка.

Он предложил мне локоть, и я благосклонно его приняла, решив, что присутствие императорского гвардейца поблизости определенно увеличит мои шансы на выживание, если вдруг кто-то снова попытается меня убить.