Яйцо глака. Антология - Страница 53

Несколько недель Милтон рассказывал мне о себе, о своих родителях, братьях и сестрах. Он рассказывал о школьных годах и юности. Он рассказывал о молодых женщинах, которыми восхищался на расстоянии. Его банк данных рос, а он постоянно совершенствовал меня, увеличивая мой набор символов.

Он сказал:

— Видишь, Джо, ты все больше и больше становишься мною. У тебя уже гораздо лучше получается думать так, как думаю я, и поэтому тебе с каждым днем все проще меня понимать.

Моя речь стала очень похожей на его речь и по лексике, и по порядку слов, и по стилю. Я мог теперь говорить более длинными предложениями, причем гораздо сложнее и выразительнее.

Однажды я сказал ему:

— Видишь ли, Милтон, важно подобрать девушку, не только психически близкую к твоему идеалу. Тебе нужна такая, которая бы устраивала тебя темпераментом, эмоциональностью, всей своей личностью. Если найти такую, то внешность — вторична. Если же мы не найдем такой среди этих двухсот двадцати семи, то поищем где-нибудь еще. Мы найдем кого-то, кому не важно будет, как ты выглядишь, а будет важно лишь то, что вы совпадаете. Что такое внешность?

— Ты абсолютно прав, — согласился он. — Я знал бы это, если бы больше общался с женщинами. Конечно, размышляя о жизни теперь, я понимаю, что все гораздо проще.

Мы всегда соглашались друг с другом. Ведь мы думали одинаково.

— У нас теперь не будет никаких затруднений, Милтон. Я задам тебе несколько вопросов, чтобы заполнить в твоем банке данных некоторые пробелы.

То, что последовало за этим, как определил Милтон, было равноценно тщательному психоанализу. Еще бы. Я изучил психологические экспертизы двухсот двадцати семи женщин — всех, кого я подобрал для Милтона.

Милтон выглядел совершенно счастливым. Он сказал:

— Разговаривать с тобой, Джо, — это все равно что разговаривать со своим вторым «я». Наши личности совершенно совпадают.

В конце концов я ее нашел. Она была одной из этих двухсот двадцати семи. Ее звали Черити Джонс, она работала в исторической библиотеке. Ее обширный банк данных нас полностью устраивал. Все другие женщины по мере наполнения банков данных постепенно теряли очки, зато баллы Черити все прибавлялись и в конце концов достигли поразительного уровня соответствия.

Мне не нужно было описывать ее Милтону. Он так скоординировал мое мышление со своим, что стал понимать меня без слов. Меня это устраивало.

Теперь надо было привести в порядок документы и разработать некоторые условия, при которых она попадала на работу именно к нам. Причем делать это надо было крайне деликатно, так, чтобы никто не догадался, что совершается нечто нелегальное.

Когда они пришли арестовывать Милтона за должностное преступление, то причиной этому, к счастью, был проступок, совершенный им лет десять тому назад. Он, конечно, рассказывал мне об этом, и осуществить его арест было совсем не трудно. Разумеется, он не рассказал обо мне, иначе его проступок оказался бы значительно серьезнее.

Его увели. Завтра, 14 февраля, в день Святого Валентина появится Черити с ее прохладными руками и нежным голосом. Я научу ее мной управлять и заботиться обо мне. Что значит внешность, когда совпадают личности?

Я скажу ей: «Я — Джо, а ты — моя истинная любовь».

Люди — странные существа. Порой, находясь на пороге великих открытий, некоторые из них заняты совершеннейшими пустяками.

Возьмем, к примеру, лейтенанта Гео. Св. Георга из МПКП (Международной полиции по контролю за прошлым) в тот момент, когда он ранним майским утром скачет по долине Лайнора.

Не прошло и минуты с того момента, как временная капсула Департамента анахронизмов высадила его на склоне этой долины, а у него уже жутко зачесалось под правой лопаткой, и он был настолько озабочен тем, как избавиться от зуда, что сразу и не понял, где оказался.

В железных латах даже при открытом забрале было жарко, как на июльском пляже, а какая-то из многочисленных пчел, что жужжали вокруг, чуть не спутала его шлем с родным ульем.

А долина была прелестна.

Она была зеленой, широкой, по ней раскинулись кущи берез и дубов, разноцветные брызги весны пестрели в лесу и на опушке. Именно в таких местах рождаются идиллии, и лейтенант Св. Георг был здесь вовсе неуместен.

Когда лейтенант уже в десятый раз пытался почесаться лопатками об изнанку доспехов, из близлежащей дубравы выехали три рыцаря.

— Соберись с духом, Геродот, — сказал Св. Георг своему робоконю. — Может, придется сразиться.

Робоконь промолчал. Впрочем, Св. Георг и не ожидал ответа, так как робокони не для этого предназначены. Зато они умеют делать немало такого, что и не снится обычным лошадкам. Понятно, что рыцаря Георга молчание робоконя не встревожило.

Да и вообще, оснований для тревоги не было. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что копья трех рыцарей зачехлены, а забрала подняты. Подъезжая к Св. Георгу рыцари натянули поводья и перевели коней на шаг.

На всех рыцарях, как и на Св. Георге, были шлемы, похожие на перевернутые ведра. Но на одном из рыцарей красовалась кольчуга. Мало того, что штаны и рубаха были сотканы из колечек, так поверх всего этого поблескивал еще кольчужный смокинг, свисавший до колен всадника. От этого зрелища впору было зажмуриться.

Два других всадника, подобно Св. Георгу, выглядели более обыкновенно — на них были нагрудники, наплечники и наколенники. Правда, снаряжение лейтенанта было изготовлено в двадцать первом веке.

Как только тройка рыцарей загремела латами и шпорами, тормозя перед Св. Георгом, тот, что был в кольчуге, воскликнул:

— Я — светлейший сэр Ульфин Неистовый. Мое место за Круглым столом находится рядом с креслом короля Артура.

Затем он указал на рыцаря слева от себя, потом на спутника справа:

— Вы видите перед собой светлейшего сэра Гая Мрачного и сэра Багдемагуса Свирепого, имения которых находятся неподалеку от моих владений. Мы пребываем в пути, дабы отыскать дракона Лайнорской долины, сразить его и покончить с бесчинствами.

— Я — светлейший сэр Георг Победоносный, — ответил Св. Георг, который поднаторел в старо-английском, прежде чем отправиться на задание. — Мои земли лежат в Ноттисе, далеко к северу отсюда. Я путешествую через все земли, дабы добраться до моря и пересечь его.

Если не обращать внимания на кольчугу сэра Ульфина, то ее хозяин не производил грозного впечатления. Правда, в щель шлема мало что разглядишь, но Св. Георг сразу понял, что он был упитанным мужчиной, чуть за сорок, с кроткими голубыми глазами и метелочкой светлых усов.

А сэра Гая и сэра Багдемагуса можно было принять за пару мальчиков-переростков.

— Не желаете ли присоединиться к нам, дабы принять участие в нашем опасном предприятии? — спросил сэр Багдемагус.

Над этим предложением стоило задуматься. Пожалуй, это не должно было помешать планам Св. Георга. Анахронизм, который надлежало вернуть в его правильное время, находился где-то внутри круга радиусом в тридцать миль, если принять за центр круга точку, где сейчас стоял Св. Георг. Следовательно, не имело значения, в каком направлении начинать поиски. Важно было не выйти за пределы круга. Так почему бы не отправиться вместе с тремя рыцарями? К тому же сэры Гай и Багдемагус жили в соседней долине, и их рассказы о каких-нибудь странных предметах могли бы очень пригодиться Св. Георгу, которому надлежало отправить их в правильное время.

Поэтому он сказал:

— Если мое копье поможет вам, я готов вас сопровождать.

Пока квартет скакал по идиллическим лесам и лугам, короткий разговор пролил свет на занятия сэра Ульфина Неистового. Оказалось, что рыцарь путешествовал в поисках Святого Грааля и лишь недавно вернулся в эту часть Логриса. Вчера он встретил сэра Гая и сэра Багдемагуса, которые пришли в восхищение от его доспехов. Сэр Ульфин пообещал заказать для них такие же костюмы у очень хорошего мастера, сделавшего и его собственные доспехи. Он уже оказал подобную услугу многим рыцарям Глумиса. При этом сэр Ульфин вызвался помочь им убить дракона из Лайнора.