Яга и Горыныч. Дракон в деле - Страница 2

– А давай-ка мы с тобой погадаем? – предложила я, почесав сыто жмурящегося кота за ушком. – Давно я этого не делала, но уж больно время подходящее… самое то для пророчеств.

Шевельнув бровью, я выудила из воздуха белоснежное блюдечко, в котором, умудряясь не выливаться через край, плескалась вода из волшебного колодца. Слегка на него подула, затем повернула три раза вокруг оси, прошептала наговор и напряженно всмотрелась.

Гадать на суженого я уже лет сто как не решалась – все предыдущие попытки оказались неудачными, поэтому рисковать больше не хотелось. То ли суженый мой еще не родился. То ли, наоборот, счастье свое я давно проморгала, поэтому блюдечко все время показывало одну темноту. И даже сейчас в нем отразилось лишь безлунное небо, в котором загадочно перемигивались первые звезды.

Эх…

– Ничего, – в который раз разочарованно констатировала я.

– Мур? – заинтересованно потянулся к блюдцу Базилевс. И то ли он случайно подтолкнул его лапой, то ли черный волосок упал и потревожил зачарованную воду… но сегодня впервые за много лет вода в блюдце внезапно засветилась, словно на нее упал яркий солнечный луч.

Мгновением позже я с изумлением увидела в ней стремительно падающую звезду. Потом услышала неясный гул. А когда вскинула голову, то обнаружила, что над моей избушкой с ревом пролетело нечто огромное и пышущее жаром, словно объятая пламенем гора. После чего это нечто так же стремительно скрылось за деревьями и рухнуло там с таким грохотом, что подо мной крыльцо ходуном заходило.

– Вот те раз, – ошеломленно проговорила я, когда светопреставление закончилось, а непонятный грохот стих. – Базилевс, ты кого мне сосватал?!

Кот с независимым видом отвернулся, после чего ловко спрыгнул на доски и, не дожидаясь, пока я приду в себя, помчался смотреть, кого же предназначила мне судьба.

Даже в обычном лесу можно найти множество тропок – прямых и извилистых, узких и широких, звериных и человеческих. А вот в волшебном есть еще тропы тайные, заповедные, которыми только леший пользуется и такие, как я, ведуньи, коих простой люд незаслуженно называет ведьмами.

Ведьмы, они ведь живут за счет других. Чужой силой питаются, крадут эмоции, саму жизнь, поэтому-то и неспособны долго находиться вдали от людей. Тогда как мы, ведуньи, всего лишь знаем больше других, ведаем тайны, что простому люду недоступны, и гораздо лучше видим, слышим и понимаем мир, который готов открыться нам по первому зову.

В отличие от ведьм, мы не любим шумных городов, не стремимся в народ и предпочитаем обустраивать жилища в местах средоточия своей силы. Кому-то, как мне, милее сердцу лесные просторы и уютная тишина многовековых деревьев. Кто-то, напротив, жить не может без звонких ручьев и величественных озер. Кому-то больше приглянулись болота, ну а кто-то ведает тайны гор, поэтому и уходит на глубину, порой не выбираясь на поверхность веками.

Здесь, в местах силы, мы практически неуязвимы. Земля, которую мы считаем своей, дает нам долголетие, невиданные способности и возможность творить настоящие чудеса. Мы же в обмен обязуемся оберегать ее от любых угроз, словно верные дочери – горячо любимую и заботливую мать.

Вот и сейчас, стоило мне только пожелать, как по верхушкам деревьев словно ветерок пронесся. После чего могучие стволы со скрипом расступились, а воздух между ними задрожал, открывая ту саму заветную тропу, которая и привела нас с котом к нужному месту.

Всего один шаг, и вот я уже стою на краю огромной ямы, с недоверием глядя на свое долгожданное счастье.

Надо же, дракон…

Как бы невероятно это ни прозвучало, однако посреди дремучего леса, в глубокой воронке, пробитой его же собственным телом, лежал самый настоящий дракон! Причем не простой, а покрытый крупной золотой чешуей, величественный, красивый… вот только при этом кем-то жестоко израненный.

У меня аж сердце екнуло, когда я увидела сломанное крыло и торчащие из безобразной раны кости.

Бедняга. Похоже, упал он не сразу, а сперва проделал в лесу широкую просеку. Вокруг столько веток и стволов поломанных лежало, что образовавшаяся при падении воронка походила на свежую рану. Деревья повсюду оказались выкорчеваны с корнем. Многие были смяты, словно в ладони горного великана. Кусты выворочены. Земля разбросана в стороны. Тогда как дракон, судя по всему, при падении напоролся грудью на один из стволов, поэтому чешуя там почернела и разошлась, а сверху ее присыпало ветками, щепками, землей и свежим пеплом, словно зверь при посадке случайно дохнул огнем и, не рассчитав сил, опалил волшебным пламенем сам себя.

Покачав головой, я спустилась на дно воронки и подошла к тяжело дышащему змею.

Поскольку при падении его порядком завалило, то оценить состояние раны мне удалось лишь примерно. Однако когда я взмахнула рукой и поднятые магией обломки отлетели в сторону, то оказалось, что насчет повреждений я все-таки ошиблась – на левом боку дракона зияла глубокая вмятина, которую никак не могло оставить обычное бревно. А сверху, похоже, по нему еще и магией прошлись от души. Но, поскольку драконы сами по себе являлись магическими созданиями, то волшебный огонь его всего лишь опалил. Тогда как тяжелый удар сумел поломать ребра, наверняка повредил что-то внутри, и еще чудо, что дракон смог сюда добраться.

Крыло, судя по всему, он сломал уже здесь, когда, потеряв сознание, рухнул всем телом на зачарованный лес. А теперь с трудом дышал, оказавшись передо мной совершенно беспомощным и беззащитным.

– Подожди, – прошептала я, протягивая ладонь к зубастой морде. – Сейчас я тебе помогу.

И привычным движением направила на дракона волну исцеляющей магии.

Однако даже здесь, в самом средоточии моей силы, она не оказала на змея ни малейшего воздействия. Вернее, она попросту отскочила от золотой чешуи и вернулась обратно, оставив меня стоять в полнейшей растерянности и досаде.

Что за чудеса?!

Признаться, за свою (а она, надо сказать, была довольно долгой) жизнь мне доводилось встречать немало волшебных созданий, однако с драконом я столкнулась впервые и какое-то время просто не знала, что предпринять. Магия еще ни разу меня не подводила. Да и в целительстве мне без преувеличения не было равных. Но со змеем почему-то ничего не вышло. Магии он не поддался. Да и снадобий я, понадеявшись на чары, с собой не прихватила.

И вот пока я думала и искала варианты, тяжелое драконье веко неожиданно дрогнуло, после чего на меня в упор уставился огромный, хищно прищуренный глаз с вертикальным змеиным зрачком.

Поскольку глаз был размером почти с меня, а чуть ниже виднелась не менее здоровенная пасть, в которой угадывались такие же огромные клыки, то я непроизвольно замерла, и какое-то время мы с драконом просто смотрели друг на друга, не зная, как реагировать и что сказать. Но потом взгляд змея помутнел, кожистое веко опустилось, и дракон сначала потерял сознание, а затем его тело неожиданно замерцало, задрожало, расплылось. И буквально за миг до того, как я до него дотронулась, резко преобразилось, после чего на земле остался лежать уже не гигантский ящер, а обнаженный молодой мужчина с густой копной золотистых волос, неестественно вывернутой левой рукой и жутковатой раной на боку, при виде которой я тут же спохватилась.

– Базилевс, вернись домой, затопи печь и приготовь постель! Разбуди горлиц и скажи, чтобы принесли горсть ягод с четвертой грядки справа у забора. Затем скажи мышам, чтобы поискали целительных корешков, а сам беги на болото и собери несколько пучков мха с коряг. Я на Топтыгина все наши запасы извела, а они мне сегодня понадобятся.

Базилевс, даром что кот, понятливо мяукнул и тут же умчался выполнять распоряжение, тогда как я наскоро огляделась и, отыскав взглядом несколько веток покрепче, принялась колдовать.

Может, моим чарам дракон и оказался неподвластен, однако на все остальное я влиять по-прежнему могла. Поэтому мне не составило труда сплести из веток и трав импровизированные носилки, а затем с помощью заклинания левитации приподнять мужчину и аккуратно его перевернуть, прежде чем уложить на этот своеобразный плот.