Ядина (СИ) - Страница 2

– Мне и подарить тебе нечего! – тянет время мужчина. – Если бы я был богатым человеком, что бы ты хотела в подарок?

– Имя!

– Что?

– Подари мне имя! – Говорит девушка, проявив несвойственную ей настойчивость

Мужчина стоит, не зная, что и подумать. Наконец решив, что девушка с ним шутит, берет с земли палочку, предлагает девушке опуститься на одно колено и, дотронувшись до нее, говорит торжественным голосом

– Я нарекаю тебя… – Оглядывается вокруг, наконец, его взгляд на что-то натыкается, – Мандрагорой!

После этого мужчина решительно уходит, заставляя себя не оглянуться.

Прошло еще три дня.

Девушка выходит к окраине деревни и смотрит вдаль, заслонив лицо рукой от солнца

Осеннее утро. Она стоит и ждет путника, которого еще и не видно из-за поворота.

Каждый раз повторяется одно и то же, путник еще за много километров от деревни, а она уже ждет.

Но этот путник особый, и поэтому она нарядилась в платье своей мамы и воткнула цветок мандрагоры в волосы. Ворона, наблюдающая за этой картиной, взволнована. Она еще совсем молода, и ей внове наблюдать за человеческими отношениями. Из-за поворота появляется мужчина:

– Я вернулся!

– Я вижу! – девушка плачет, не скрывая слез.

– Я вернулся навсегда!

– Это хорошо!

– Но сначала…

– Что? – девушка настораживается.

– Подари мне имя! Я забыл свое старое имя, а без нового не могу начать новую жизнь!

Девушка подходит вплотную к мужчине, обнимает его и что-то шепчет на ухо.

Птица поднимается все выше и выше, видны очертания деревни, и вот деревня превращается в пятнышко на карте, которое скоро сливается с другими пятнышками и исчезает.

Какая-то птица резко спускается, почти пикирует.

Очертания деревни те же, но это уже не деревня, а пригород. Вернее, квартал, квартал лекарей.

Любопытная ворона садится на подоконник и заглядывает в одно из окон.

На улице опять сентябрь. Осеннее утро. На кухне находятся мама и дочь. Это Ядина и ее мать. Матери пятьдесят лет. Дочери пять. Девочка довольно маленькая для своего возраста, выглядит на три года. Зная это, она часто пользуется этим. Иногда бывает завистливой, но злой – никогда. Легко может украсть понравившуюся ей вещь, но также легко отдаст самую любимую свою игрушку тому, кто сильно в ней нуждается.

Часто подражает в своей речи взрослым. Слова, которые тяжело выговариваются, ее самые любимые. Они помогают ей само утверждаться.

Ядина вертится около мамы и мешает ей готовить обед. Оглянувшись вокруг и убедившись в том, что на нее никто не смотрит, берет из ящика для лекарств лекарский перстень отца, и кладет его в карман. Потом робко подходит к маме и начинает канючить:

– Мама, мама, ну можно я тебя вылечу? Ну, я знаю, у тебя что-то болит!

Мама ловит Ядину, которая вертится, потому что не может устоять на месте больше одной минуты, вытаскивает из кармана перстень и кладет его на место в ящик.

– Да что это за ребенок такой? Ты мне дашь обед приготовить или нет? Вон лучше бери пример с брата! Сидит анатомию изучает!

Ядина снимает амулет с шеи брата. Брат, привычный к таким действиям сестры, не протестует. Не отрывая глаз от книги, он даже помогает сестре снять амулет.

– Фу, это так скучно! Зачем мне изучать анатомию, если я и так чувствую, когда у человека что-то болит. Вот ты руку недавно ошпарила и молчишь. Ну, разреши мне ее подлечить!

Разговаривая, пытается незаметно придвинуться к матери со стороны больной руки, и приложить амулетик.

Мама Ядины прекрасно все видит, но чтобы не обидеть дочь, поворачивается на девяносто градусов, делая вид, что что-то хочет взять из корзины для овощей. Она прячет улыбку, пытаясь остаться строгой:

– Если ты сейчас же не уберешься из кухни, я тебя отшлепаю вот этой мокрой тряпкой!

– Отшлепаю, отшлепаю! Только и грозишь. Ни разу еще не отшлепала! Только сыночка своего и любишь! Вот возьму и вообще уйду из дома!

– Иди, иди, сердитая моя врачевательница!

Женщина забирает амулет у дочери и снова надевает его на шею сына.

– Только к обеду не забудь вернуться!

Мама Ядины пытается поправить прядь волос, выбившуюся из косички дочери. В этот момент на маму падает луч солнца и освещает ее, иссини черные волосы, как у молодой девушки.

Девочка выворачивается из маминых рук и выбегает из дома, сердито хлопнув дверью. Ворона летит вслед за ней.

Проходит час, второй. Проходит три часа. И еще три часа. Наконец, становится почти темно. Мама зовет, выйдя на крыльцо:

– Ядина! Пора домой! Ядина! Если ты сейчас же не отзовешься, я пошлю твоего брата Яда за отцом! Ядина!

Но девочка не отзывается. Мама уже понимает, что с дочерью что- то случилось, так поздно она еще никогда не возвращалась. На улице по-осеннему холодно, но мама стоит на крыльце и ждет, не замечая, что совсем замерзла. Наконец брат Ядины, Яд, почти силой уводит ее в дом. Квартал не спит. Множество огоньков стекается к дому Ядины. Это жители квартала лекарей, которые вместе с отцом и братом Ядины ищут девочку вот уже несколько часов.

Все одновременно что-то говорят отцу Ядины, который находится в центре импровизированного круга. Вдали слышится звук сирены.

К кварталу лекарей приближается полицейская машина. Все замолкают. Машина останавливается возле дома Ядины. Несколько минут из машины никто не выходит. Лишь видны всполохи мигалки.

В полной тишине слышен скрип двери дома. Все поворачивают головы на этот звук. На крыльцо выходит мама Ядины. Свет мигалки падает на нее и становится видно, что волосы у мамы от переживаний за несколько часов стали белыми. В толпе слышится горестный вздох.

Жители квартала начинают потихоньку обсуждать только что увиденное, тихий говор постепенно опять переходит в гул, но слышен стук дверцы полицейской машины и в квартале опять воцаряется тишина, которая тут же сменяется восхищенным гулом. Из машины выходит полицейский. Вернее, вытаскивает свое неповоротливое тело. Еще вернее, пытается вылезти.

Появляется одна большая нога, потом другая. Остальные части тела не желают так легко покидать теплый салон полицейской машины. И цепляются, за что попало.

Слышится брань. Наконец человек появляется целиком. Попадая в свет собственной мигалки, он щурится, и бранится. Становится видно, что это не он, а она. Это женщина в полицейской форме. Ее зовут Виктория Сим. Виктории холодно, у нее было длинное дежурство, она устала и хочет спать. Жители квартала ей сейчас ненавистны, и поэтому свое обращение к жителям квартала лекарей она начинает с брани:

– Ты. … Твою мать, как же здесь холодно! Несколько километров от центра города и т-т-такой дубак! Нарочно, что ли! Тоже мне Гарри Потеры в белых халатах. Лекари, волшебники хреновы!

Из толпы слышится возмущенный гул, женщина продолжает браниться, то ли не обратив внимания на возмущение горожан, то ли не расслышав:

– Экспере-экспе… Черте, что творят со своими детьми, вот дети и пропадают!

Разглядев возмущенную толпу, замолкает, смущенно щурится, но тут же приходит в себя и начинает орать:

– Ну и чего встали? По домам идите. По домам! А то еще парочки детей не досчитаетесь! Давно я рапорты начальству пишу, чтоб обратили внимание на ваш квартал! Рапорт за рапортом, рапорт за рапортом. А оно, начальство, видите ли, не может принять мер, пока в квартале ничего не случилось! Вот и дождались! Это надо же, пятилетний ребенок шастает незнамо где, а родителям…

Громкое ворчание женщины прерывает не менее громкий голос молодого мужчины, который не уступает ростом и телосложением женщине из полиции. Это дядя Ядины:

– Ты мадамочка, соображай, где находишься!