Яд в моём сердце (СИ) - Страница 3

***

С одеждой Лина не заморачивалась, надела простенькие джинсы и малиновую толстовку с мордочкой Микки-Мауса. Волосы она тщательно расчесала и стянула в хвост на затылке, мазнула румянами по скулам, подкрасила губы розовым блеском: большего она себе позволить не могла — мать и так была на грани обморока: демонстративно охала, пила сердечные капли и подозрительно поглядывала на дочь, всем своим видом выказывая недовольство.

Лёха явился без опозданий в половине седьмого. Встретив парнишку на пороге, Марта сухо улыбнулась и прочла длинную напутственную речь. Перспектива, что Лина будет возвращаться домой ночью, ужасно огорчала её.

— Тётя Марта такая строгая, иногда я её боюсь. И как ты с ней ладишь? — посетовал Лёха, едва друзья покинули квартиру Альтман. — Если мы не вернёмся к десяти, дорога в ваш дом мне заказана.

— Не волнуйся, если что, я вступлюсь. Я давно уже свыклась с маминым характером. А далеко ехать?

— Не, четыре остановки по фиолетовой ветке вверх. Там у одного чувака на квартире вписка, сейчас расходятся уже, но мне сказали туда подойти.

— Вписка?! — ужаснулась Лина. — Вот так новости. А почему ты сразу не сказал, я бы оделась получше? К примеру, то самое розовое платье с кружавчиками. — пошутила она, и Лёха усмехнулся.

Друзья спустились в метро и остановились на платформе. В атмосфере витала напряжённость. Лина вздохнула и прикрыла веки, чувствуя, как приливает жар к щекам. «Танцор диско» — промелькнула мысль, так и не успев сформироваться в конкретный образ — шум приближающегося поезда выдернул её из состояния «орбитального полёта». «Что бы это значило?» — подумала Лина, входя за Лёхой в полупустой вагон и усаживаясь рядом, поодаль от пассажиров с плеерами и книгами на коленях.

— Ну, ты как? — спросила она, чувствуя волнение друга.

— Нормально, готов показать себя во всём колорите. Готов хоть до утра высекать искры на безладовом басу. У меня инструмент что надо — азиатский Ибанез. — Лёха бережно погладил гитару по зачехлённому грифу и улыбнулся.

Лина знала, как долго и упорно парень шёл к своей мечте, копил на Ибанез. Сейчас он держался молодцом, стараясь не выдавать волнения, рассказывал очередную институтскую байку, но голос его дрожал, а пальцы нервно отстукивали ритм.

Лина рассеянно слушала. Она и сама волновалась, будто чувствовала приближение чего-то из ряда вон выходящего, а в голове крутилась одна и та же мысль: «Танцор диско», «Танцор диско»…

Улицу и дом они отыскали сразу. Старенькая девятиэтажка на отшибе спального района граничила с заснеженным парком и автостоянкой. В грязном подъезде воняло мусоропроводом. Лифт оказался неисправным, а о существовании лампочек на первых трёх этажах дома жильцы, похоже, и не подозревали. Откуда-то сверху доносились отголоски агрессивного металла, и Лина посочувствовала соседям весёленьких жильцов. Подниматься нужно было на восьмой, и друзья отправились в долгое путешествие. Когда они прошли пятый лестничный пролёт, на весь подъезд грянул тяжёлый рок, будто в той квартире, где творился этот Содом и Гоморра, любители тяжеляка вышибли дверь. Лёха присвистнул и принялся подпевать знакомый мотивчик из «Металлики»: «Exit light, Enter night, Take my hand…»

На площадке седьмого они повстречали целующуюся парочку, а на ступеньках восьмого — дремлющих девочек с баночками энергетика.

Дверь в квартиру оказалась распахнутой. Лёха и Лина вошли в прихожую и, осторожно обходя коробки с пустыми бутылками, протиснулись в захламлённый зал. На диване дремал неформального вида парень, голова его запрокинулась назад, длинная чёлка скрывала пол-лица, не касаясь лишь полных, подрагивающих во сне губ, усыпанных металлическими колечками, голый торс покрывала сеть вычурных татуировок.

Лина поёжилась, так неуютно ей стало при виде спящего, явно нетрезвого парня. Она подошла к музыкальному центру, из колонок которого грохотал тяжеляк, и выключила звук. Парень тут же очнулся, сдул с лица чёлку, однако позы не сменил и не поднялся, так и блуждал рассеянным взглядом по Лёхе и Лине.

— Вы кто? — морщась, просипел он.

— Так я на прослушку пришёл, как и договаривались, — растерялся Лёха.

Парень пошарил рукой по дивану, отыскал пачку с сигаретами, выудил одну-единственную помятую и прикурил.

— Так чё надо-то? — зыркнул он в сторону Лёхи, выпуская струю дыма.

— Леший сказал, что вам нужен басист, ну вот я готов играть.

Тот скептически оглядел Лёху с головы до ног и зло усмехнулся:

— Слышь, ты это, в зеркале-то видел себя? С таким центнером веса под сцену провалишься, не то что скакать и хаером крутить. Кстати, хаер где?

Лёша провёл дрожащей рукой по волосам, явно не ожидая такого приёма.

— А при чём тут хаер? — вмешалась Лина, чувствуя, что закипает. — Разве это так важно?

— Ещё бы, это же неизменный атрибут металла!

— Бред… — возмутилась Лина. — Ты хоть до пола космы отрасти, а если тут, — она приложила ладонь к груди, — ничего нет, так и грош цена твоим атрибутам!

— Ну ладно, ладно, это шутка была, — усмехнулся хозяин квартиры, усаживаясь ровнее. — Давай, показывай, что умеешь, — бросил он Лёхе.

Тот сразу воспрянул духом и принялся расчехлять гитару.

— Ну, так я много чего могу, вот этими фалангами любую тему раскачаю.

— Слэп можешь?

— Слэп — легко, только бы к месту было. Куда подключиться можно? — с азартом спросил он.

Дымящейся сигаретой в руке паренёк указал на место, рядом со спинкой дивана:

— Сюда втыкай.

Лёха всё сделал как было велено. Выпрямился и взялся за гриф, и тут случилось непредвиденное. Прикоснувшись к струнам, Лёха громко вскрикнул и рухнул на пол. Всё произошло настолько быстро, что Лина и понять-то ничего не успела, услышала только подозрительный хруст дерева. Лёха быстро поднялся, учащённо дыша, руки судорожно сжимали корпус азиатского Ибанеза, отломанный гриф гитары болтался на струнах. На секунду Лина потеряла дар речи, и на глаза её навернулись слёзы.

— А… — встрепенулся парень, — забыл предупредить, комбик неисправен, работает, но коротит, пробивает. Это нам с Гудвином всё нипочём, трезвеешь на раз! — заржал он.

И тут Лину словно волной окатило, а в груди заклокотал гнев.

— Да в-вы… его же убить могло! Ч-что это было, это розыгрыш такой? Лёша, с-собирайся, мы уходим, — потрясла она друга за плечо. Лёха вышел из ступора, скорбно оглядел свою басуху и быстро отсоединился от комбика.

— Вес ему, видите ли, н-не подходит, да ты как гитарист в подмётки ему не годишься!

На Линины крики из соседней комнаты выползла полусонная девица в футболке, едва прикрывающей трусы.

— Хм, анимешница? — прокомментировала она, оглядывая Лину с головы до ног. — Ну и парочка.

— Лёша, я ухожу. — Лина шагнула к двери и, нервно выдохнув, остановилась в ожидании. Почему-то хотелось поскорее выбраться отсюда и хорошенько умыться. Взгляд её упал на малоизвестный постер группы «Раммштайн», прикреплённый к стене и с цитатой на немецком.

— «Нагнись! Твоё лицо мне безразлично!» — свободно перевела она.

Лёха всё ещё возился с чехлом, а виновник Лёхиных бед удивлённо уставился на Лину:

— Типа фанатка «Раммов»? — усмехнулся он.

— А если даже и так, то что? — не уступала ему она.

— Все девочки тащатся от Линдеманна. Я этих позёров не слушаю.

— Однако слова из песни знаете.

— Детка, кто ж не знает слов из скандальных хитов?

— Допустим. Но они не позёры и идей им не занимать, сами всего добились. И, если уж на то пошло, мне больше нравится Флаке Лоренц, не Тиль Линдеманн. А вам бы поучиться у них и…

— Всё, всё, не ори. Убедила, — примирительно вскинул он руки, — признаю, я тоже когда-то с них начинал.

— Рада за вас, — огрызнулась Лина. — Лёша, ты скоро?

Парень выпрямился и протянул Лёхе руку для рукопожатия.

— Ну, «Танцор диско», будем знакомы! Я Тимур. Классная у тебя девчонка. Взбодрила. Может, жахнем за знакомство?

Лёшка пожал ему руку, украдкой покосившись на Лину, будто спрашивая разрешения.