Яблони на Марсе (сборник) - Страница 52

Он двигался по улицам базы — однотипные модули в центре, дикие нагромождения подручного материала, в которых тоже кто-то жил, по окраинам. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь купол, не освещал улицы в достаточной мере. Этим приходилось заниматься огромным прожекторам, питавшимся от ветряков. Нимоев припомнил, что когда-то планировал решить эту проблему с помощью светящихся растений, заодно занимавшихся очисткой воздуха. Освободившуюся энергию можно было бы направить в иное русло. «Неизвестно, когда я теперь доберусь до всего этого», — подумал профессор и тут же принялся в очередной раз доказывать себе необходимость принятого решения. От привычки вести дискуссии, пусть даже с самим собой, трудно было избавиться.

«Всю историю Земли новые поселения в конечном итоге возвышаются над своими прародителями. Колонии в Америке, пройдя путь сражений с местными жителями и природой, стали центром мира. Каторга в Австралии превратилась в прекрасный курорт. Везде, где идет сражение, есть прогресс. Здесь, на Марсе, мы отстали в техническом плане, но сделали многое для того, чтобы остаться людьми. Почти такие же первопроходцы, как и много столетий назад. Земля застыла в своем идеальном мире. Ее надо взбодрить, дать новый вектор, достать из раковины, в которую она погружается».

Профессор остановился перед зданием, которое занимали военные. Оно единственное было обшито корабельным железом. Пластик под ним в несколько раз прочнее металла, но сам вид придавал строению некую официальность и угрозу. Кивнув дежурному, который его узнал, Нимоев прошел сразу к Протковски. Тот оказался на месте. Сидел в кресле и просматривал запись допроса. Завидев ученого, капитан поспешил выключить видео, но хлесткий звук удара успел просочиться в кабинет, из-за чего воцарилось гнетущее молчание.

— Вы забыли мне что-то рассказать, профессор? — спросил Протковски.

— Да. Я собираюсь помочь землянину.

С этими словами Нимоев вынул из кармана распылитель и направил струю газа на Протковски, который не успел задержать дыхание. Глаза капитана помутились.

— Что это? — глухо спросил он.

— Газ на основе одного оригинального вируса. Я разрабатывал его для психологов и врачей, но пока это только лишь опытный образец. Вы сейчас абсолютно не чувствуете боли и не испытываете никаких эмоций. Очень удобно в качестве легкого наркоза или для того, чтобы побеседовать о том, что собеседнику неприятно. Например, о Ништере. Где он?

— В камере.

— Прикажите, чтобы ему вернули все вещи и проводили в ваш кабинет.

Протковски потянулся к экрану, связался с дежурным и передал приказания Нимоева. Затем отключил связь.

— Хорошо, — профессор кивнул. — А теперь подождем.

Ждать пришлось около пятнадцати минут. За это время Нимоев еще трижды пользовался распылителем. У него не было времени точно проверить, как долго действует вирус. Кроме того, не стоило забывать о том, что человеческий организм умеет бороться с болезнями.

Наконец дверь отворилась, и ввели Ништера. Его лицо было в синяках, пары зубов не хватало. Тем не менее улыбка, как приклеенная, застыла у него на лице. Сейчас она выглядела жутко.

— Капитан, скажите, чтобы конвоиры ушли, — попросил Нимоев.

— Уходите, — Протковски вяло махнул рукой.

Охранники переглянулись, пожали плечами, но вышли. Профессор подошел к Ништеру и расстегнул наручники, воспользовавшись универсальным ключом капитана.

— Не думайте, что мы все тут с ума посходили, — сказал Нимоев. — Я решил вам помочь.

— Ништь, — Ништер кивнул. — У всех свои игрухи.

— Однако нам нужно действовать быстро. Скажите, вы можете выбраться с планеты или нужно ждать новый корабль?

— Решаемо.

— Отлично! — Нимоев выдохнул. Все это время он боялся, что для побега Ништеру придется связываться со своими товарищами на Земле.

— Время только. Не всегда улететь можно. Нужно выжидать. Лазеры.

— Если поторопимся, успеем?

Ништер провел рукой над рукавом комбинезона. Мелькнул дисплей.

— Решаемо, — повторил он.

Им удалось выбраться из купола. Кое-какие проходы знал Нимоев, а кое-где пришлось воспользоваться распылителем. По счастью, его хватило. Параллельно с этим профессор объяснил Ништеру свою идею.

— У вас слишком хорошо. Человеку не с чем бороться, кроме виртуальности. Вы стали царями природы, и вот к чему это привело. Теперь вы пытаетесь соревноваться друг с другом, потому что слишком ленивы для того, чтобы штурмовать другие планеты. Наши военные поняли это куда раньше и уничтожили связь с Землей. Мы здесь слишком заняты собственными проблемами, чтобы задумываться еще и о вас, но кое-что я сделал. Это вирус. — Нимоев передал Ништеру колбу. — Возможно, у переболевших откроются новые способности, возможно, они будут передаваться по наследству, но это не главное. Вирус вызывает отторжение виртуальности, если так можно назвать. Очень похоже на наркотик. Пристрастие к реальным ощущениям. Усиливает удовольствие даже от простой прогулки на свежем воздухе. Обычная жизнь покажется куда красочней любой виртуальности.

— Ништь. — Землянин бережно спрятал склянку в кармане на поясе. — Может покатить. Глянем.

— Я попробую убедить ученый совет, что надо возобновить связь. Хотя бы с вашей группой. Может быть, что-нибудь из этого и выйдет, хотя военные, подозреваю, будут против. Но нас больше.

— В поряде.

— Миссию послать пока не получится. Когда-нибудь позже до этого дойдет, но я надеюсь, что вам удастся справиться и без нас.

Ништер кивнул. Он надел шлем и произнес какую-то тарабарщину. Нимоев ничего не понял, но землянин удовлетворенно кивнул.

— Скоро. Надо двигать. В пустыне.

— Надеюсь, у вас все получится! — Нимоев воодушевленно сжал плечо Ништеру. — Я вынужден тебя оставить. Мне теперь придется прятаться. База не такая уж и большая, и Протковски в конце концов меня найдет, но я успею передать информацию как минимум. Держи вот еще, — он протянул землянину флешку. — Здесь формула вируса и на всякий случай рассказано, как вывести его из организма. Вдруг что-то пойдет не так. Я его не тестировал, сам понимаешь, некогда и не на ком. Боялся, что иначе Протковски забьет тебя до смерти.

— Жирный тролль, — скривился собеседник, а затем торопливо протянул руку к поясу, открыл какое-то отделение и достал тюбик светящейся краски. Несколько быстрых движений, и вот уже лицо профессора украшало с дюжину разноцветных полос.

— Эй! — ошеломленно возмутился тот.

— Двенадцатый уровень. Ништер, — собеседник улыбнулся.

— Мне придется ее смыть.

— Можно. С лица смоется, но останется тут, — землянин аккуратно постучал Нимоева по лбу. — Все будут знать.

— Отлично. Слушай, можно последний вопрос? Почему ты всегда улыбаешься?

Собеседник сжал губы и пожал плечами:

— Читал. Символ дружелюбия. Никого не хотел напугать.

— Ясно, — профессор тоже улыбнулся, еще раз сжал плечо Ништеру, втолкнул его в шлюз и нажал кнопку разгерметизации.

Землянин махнул рукой, дождался, пока откроются двери, и бросился бежать по марсианскому песку.

Корабль, вновь обретший пилота, воспользовался очередным слепым пятном и проскользнул мимо автоматических лазеров. Созданные для того, чтобы спасать купола от метеоритов, они в последнее время сбивали все, что приближалось к планете. Это знание Ништер получил после того, как его предшественник оказался испепелен заживо, несмотря на сигналы, посылаемые на всех частотах. Группе понадобилось время, чтобы найти старые проекты по организации обороны и рассчитать, где и с какой скоростью можно проскочить.

Сейчас, укрываясь в тени Фобоса, корабль летел домой. Он нес лекарство человечеству от той болезни, которую они создали сами.

Ништер, переключив управление на автоматику, обмакнул палец в краску и нарисовал себе полосу на лице. Еще одну он собирался сделать после того, как сумеет распылить вирус.

— Знатный квест, — хмыкнул пилот.