Яблони на Марсе (сборник) - Страница 51

Он очень обрадовался, когда после этого сюжета запись кончилась. Профессор не знал, что и думать. Все не было плохо. Скорее, дико и непонятно. Как будто столкнулся с другой цивилизацией. Впрочем, после больше чем столетней изоляции — так оно и было.

«Интересно, и что же им требуется от нас?» — подумал Нимоев, внимательно изучая лицо Ништера. Тот по-прежнему улыбался, но уже как-то жалобно.

— Полный пиндец, — повторил землянин.

— Не понимаю, — профессор нахмурился. — Не понимаю, почему вы прилетели сюда? Чем мы можем вам помочь? Мы отстали от вас в техническом развитии, у нас хватает своих проблем. Между прочим, Земля объявлена официальным врагом. Я вообще не понимаю, как вам удалось сюда попасть. Судя по тому, что я видел, вы куда больше живете в виртуальности, чем в реальном мире.

Ништер внимательно вслушивался и переваривал. Кажется, ему трудно было воспринимать столько слов сразу.

— Специальная подготовка, — наконец произнес он. — Флайнг. Инжиниринг. Бодибилдинг. Ридинг. Стелсинг…

— Достаточно! — Нимоев поднял руку. — Вы все это проделали один?

— Клан. — Землянин чуть подумал и поправился: — Команда. Мозгов хватает, не все думают внутрь. Мы слегка наружу. Нам страшно, — он ткнул руками в экран. — Не знаю, к чему придем. Ничего хорошего не видно.

— Пристрелили бы вашего президента и дело с концом! — вспылил Нимоев. — Поставили бы своего человека!

Землянин хмыкнул, а потом расхохотался.

— Босс. Постоянно убивают. Затем туда приходит новый лайколюб. Пока не прикончат. Ничего не решает. Правит система.

— Можно влезть внутрь системы. — Нимоев задумчиво постучал пальцами по подбородку. — Перенаправить.

— Нас мало. Большинству нравится. Пробовали.

— Почему вы прилетели именно сюда? — Профессор устал. Первый восторг прошел. Теперь Ништер казался досадной помехой. Нимоев был биологом, а не социологом. Он мог бы рассказать, как им лучше перестроить свои тела, но, судя по землянину, с этим они справлялись.

Гость прищелкнул пальцами, и на комбинезоне в области груди возникла карта Марса. Нимоев сразу определил, что она устаревшая. В настоящее время купола разрослись. Кое-где появились новые базы.

Ништер ткнул пальцем в очертания местного купола. Появилась надпись: научная база.

— Ученые, — сказал землянин. — Пошлите миссии. Научите быть как вы. Знания, подвиги, героизм. Заставьте смотреть вовне, а не внутрь. Мы многое пробовали, но у нас не получается. Есть машины, гаминг, сексинг, галлюцинизм. Нужны любовь, героизм, стремление, благородство, работа. Я знаю, что это. Читал старые книги. Много непонятного, но похоже на настоящую жизнь.

Невероятно, но Нимоеву показалось, что его гость сейчас расплачется. «Что ж, если у них есть такие люди, то не все еще потеряно. Однако я и в самом деле не могу ничем помочь. Не в моей компетенции», — подумал профессор.

— Я ничего не решаю, — сказал он Ништеру. — Но сейчас найдем того, кто может.

Леонид Нимоев на секунду задумался, а затем решил, что формальным начальством здесь можно считать Протковски. Ученые предпочитали работать разобщенно, коммунальщикам явно не решить этих проблем, а военные… что ж, военные с радостью должны ухватиться за мнимого шпиона. Он ведь признает их превосходство и жаждет того, чтобы марсиане прислали представителей на Землю.

— У нас нет космический кораблей, — на всякий случай сказал профессор. — Все прилетевшие сюда мы разобрали.

— Есть корабли. Прилетят.

— Отлично!

Нимоев вызвал Протковски. Скучающее лицо капитана возникло на экране.

— Что вам, профессор? Мы заняты. У нас тут, кажется, нарушение периметра кем-то посторонним. Контрабанда наверняка.

— Познакомьтесь, капитан, это Ништер восьмидесятого уровня. С Земли. Ему нужно с вами поговорить.

Капитан Протковски прибыл лично. Вместе с ним в кабинет профессора зашло еще пятеро. Стволы парализаторов шарили в воздухе, словно кого-то выискивая.

— Нас здесь всего двое, — поморщился Нимоев. — И этот человек не опасен.

— Я бы не стал так категорично утверждать. — Протковски надменно посмотрел на них. — Здесь подобными вопросами занимаюсь я. И поскольку я и мои люди не лезут в вашу ботанику, то и вы не лезьте в мою сферу деятельности.

Капитан дождался, пока обследуют помещение, а затем чуть кивнул стоявшему справа от него солдату. Тот неожиданно выстрелил из парализатора. На лице Ништера отразилось недоумение, он закатил глаза и с глухим стуком упал на пластик пола.

— Унести в камеру и допросить. Пока спокойно, — приказал Протковски и тут же перехватил возмущенный взгляд профессора. — Мы же пока с вами побеседуем, Леонид.

Он подхватил стул, прошел к Нимоеву и предложил тому сесть.

— Спасибо, я постою.

— Я настаиваю.

Профессор вздохнул, но подчинился.

Едва он устроился, как они остались наедине. Протковски, заложив руки за спину, принялся бродить вокруг стула.

— О чем вы беседовали?

— О положении на Земле. У них там поствиртуальное общество. Но не все этого хотят, и этот Ништер был послан, чтобы просить о помощи.

— Ништер, — презрительно процедил капитан. — Мы больше ста лет спасались от этой заразы, и все же она пробралась сюда.

— Заразы? Я вас не понимаю.

— Конечно, не понимаете. Вы — ученые. Вы лезете всюду, куда не попросят. Вы создаете страшные вещи, лишь бы «исследовать и понять»! — Протковски фыркнул. — От вас слишком много бед, но вы можете быть полезны. Если вас не отвлекать. Вот мы и позаботились об этом.

— Так ничего этого не было? — Нимоев изумленно привстал, но тут же рухнул назад на стул. — Поразительно. Никакой угрозы войны не было. Вы просто внушили нам это, чтобы мы сосредоточились на Марсе, понимая, что никакого выхода нет. Чтобы мы не ждали ракет с Земли, которые бы забрали нас домой.

— Марс — вот ваш дом, — отчеканил Протковски. — Только Марс. Дом для настоящих мужчин и женщин. Для первопроходцев! Для тех, кто пытается покорить природу, а не виртуальность! Большинство это понимают, в отличие от вас, профессор. Мы обрубили пуповину, связывающую нас с матерью-Землей. Без этого ребенок не смог бы вырасти. Он бы запутался в ней и задохнулся!

— Вы весьма поэтичны, — съязвил Нимоев. — Я не буду отрицать, что в том, что вы сделали, есть свои резоны. Я даже, пожалуй, могу признать, что вы были правы. — Капитан самодовольно кивнул. — Но сейчас ребенок вырос, а его престарелая мать требует поддержки. Неужели мы не можем этого сделать?

Протковски остановился и посмотрел в глаза Нимоеву. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом.

— Наш мир жесток, — сказал капитан и повернулся к выходу. Дойдя до двери, он остановился. — Не советую обсуждать с кем-то появление Ништера и наш с вами диалог. Я тоже могу признать, что ваша работа чрезвычайно важна для нас. Но ее всегда может продолжить кто-нибудь другой. Надеюсь, вы будете благоразумны. Марс — вот о чем вы должны думать. Марс, а не Земля.

Профессор Нимоев закончил пересматривать запись Ништера. Протковски о ней не спрашивал, а самому Леонида она понадобилась для того, чтобы набраться решимости. Земля определенно была больна, и он знал, какое ей необходимо лекарство.

Приняв решение, Нимоев забросил проект с водорослью. С ней разберутся и без него. Есть кому. Если же не смогут сами, то он оставил записку с пояснениями.

Несколько часов профессор не отходил от дисплея, стараясь успеть. Он комбинировал и творил. Проверял и отбрасывал ненужное. Никогда еще Нимоев не испытывал подобного вдохновения. И удовлетворение, настигшее его в тот момент, когда проект подошел к стадии завершения, трудно было с чем-либо сравнить.

Остальные приготовления он закончил в течение нескольких минут. Забрав бронированную колбу из синтезатора, профессор засунул ее в карман пиджака. В другой карман отправилась пара распылителей. Вставив носовые фильтры, Нимоев в последний раз оглядел испещренные схемами молекул стены, которые были частью его жизни. Скорее всего, он сюда не вернется. Или вернется, но спустя какое-то время. Профессор отогнал очередной приступ слабости и вышел из кабинета. Пришло время действовать.