Я все равно тебя найду - Страница 4

– Я не могу!

– Считай, что они стеклянные, – сверлила меня суровым взглядом подруга. – И вообще, если ты не скажешь вот той страшной тетке в пуховом платке тридцать слов, я тебя заставлю кукарекать на заборе у школы.

– Бегу-бегу, – кивала я, живо представляя себе картинку около школьного поля. Я, красная как рак в кипятке, кричу «ку-ка-ре-ку», а Ольга злится и предает меня анафеме.

Не могу сказать, что смогла полностью преодолеть природную неспособность к ораторскому искусству, но некоторые приемы я все-таки освоила. А конкретно, если я представляла, что вокруг меня зеленый защитный экран, сквозь который нельзя никому пробиться, я вполне могла что-то там из себя выдавливать.

– Значит, ты ощущаешь опасность, когда тебя заставляют говорить при людях. А что ты чувствуешь конкретно? – пытала меня Ольга.

– Что мне дадут тумаков! И засмеют, – отвечала я, сама удивляясь собственным ощущениям.

Но Ольга вдруг разгадала головоломку, оставив меня с открытым ртом поражаться, как все оказалось просто.

– Между прочим, это у тебя сестренка отбила весь, понимаешь, дар речи! – выдала она диагноз. – Знаю я твою Галку, небось постоянно на тебя орала и требовала, чтобы ты заткнулась.

– Точно! – вдруг озарило меня. – Она всегда говорила, что я несу чушь и что лучше бы мне и вовсе молчать, чтобы люди не знали, какая я идиотка!

– Вот! Теперь мы точно знаем, что все из-за нее. А поэтому не будем ждать милостей от природы.

– А что будем? – удивилась я.

– Взять их – наша святая обязанность. Неужели ты хочешь просидеть всю жизнь в уголочке только потому, что твоя скотская сестричка в детстве удовлетворяла свои амбиции за твой счет?

– Что?! – ошалела я от сложности конструкции. Соловейка уже в десятом классе поражала меня своим умом и эрудицией.

В общем, к окончанию школы было решено, что мы вместе пойдем в гуманитарный университет. Ольга, само собой, добьется там страшенных успехов, ну а меня она надумала взять с собой, чтобы я от рук не отбилась. Вот так и получилось, что сбылась моя несуществующая мечта. Рисуя мысленный зеленый экран, я оттарабанила два устных экзамена, даже не посмотрев в сторону преподавателя. Неожиданно мне поставили пятерки и зачислили в вуз.

– Вот видишь! – радовалась Ольга, показывая мне свои четверки.

Надо отдать подруге должное, ее ничуть не смутило это досадное недоразумение. В любом случае мы были очень счастливы, потому что получили возможность несколько лет по-прежнему сидеть рядом за одной партой и заниматься своими делами. Конечно, до тех пор, пока я не отчебучила Большой Любви с преподавателем истории на четвертом курсе. Тоже, к слову говоря, совершенно неожиданный роман. Он, которому были доступны самые красивые, стройные и длинноногие студентки, жаждущие зачета и острых жизненных впечатлений, выбрал меня, потому что я всего-навсего отлично умела слушать. Я сидела с открытым ртом на всех его лекциях, с благоговением внимала ему на экзаменах. И с таким же благоговением приняла его предложение не толкаться так поздно в метро, а проехаться с ним на машине.

– Ты просто выглядишь совершенно наивной девчонкой, – анализировала его порыв Ольга. – В то время как он давно привык к распущенным студенткам с сигаретами.

– Образно! Прямо как в жизни, – восхитилась я.

– Ну, а то. И тут ты со своим круглым личиком, курносым носом и наивными голубыми глазками. «Неужели! Что вы говорите! Какой вы умный! Вау!»

– Ну, так ведь сработало! – радовалась я. Роман со взрослым опытным мужиком – это как раз то, что надо в двадцать лет. Если бы только все не кончилось так болезненно. Если б я не решила, что Он – моя судьба, Большая Любовь и все такое. Короче, напридумывала себе всяких глупостей, а потом локти кусала. Впрочем, о чем это я? Все к лучшему.

Были и еще случаи, когда в моей жизни неожиданно исполнялись самые разные желания. Например, однажды я страшно захотела поехать летом на море. Я уговаривала маму, я прессовала папу, я даже пыталась заполучить в союзники Галку, но все было без толку. Все долбаное лето я проторчала на нашей покосившейся даче. Я прополола несчетное количество грядок, поздоровела и округлилась на воздухе и думать забыла о море. И как раз тут папаша принес путевку в крымский санаторий! Отцу выделили ее для поправки здоровья, которое, кстати, действительно к тому времени сильно расшаталось. Где-то через год его сердце все-таки не выдержало, и он умер. Жить без папы – все равно что жить без руки. Ее уже нет, но периодически она болит и ноет. Впрочем, откуда мне знать, как жить без руки? Могу только сказать, что без папы я несколько лет ходила с ощущением, что я забыла что-то очень важное, но что – совершенно не могу вспомнить. Потом я вспоминала, что папы больше нет, и плакала. Со временем это происходило все реже, но Олька как-то сказала, что в Михаиле Артуровиче я пыталась найти потерянного отца.

– Задолбала ты меня со своими теориями, – обиделась я.

Но кто знает, возможно, Ольга была не так уж и не права. Главное, что большинство хороших (и вообще) любых событий происходит в моей жизни именно в тот момент, когда я совершенно их не ожидаю. Вот и в эту пятницу я открыла дверь своей квартиры и втолкнула в нее Темыча, мечтая только об одном: поскорее заснуть крепким здоровым сном, предоставив крови восторженно носиться по венам, прогретым горячим паром. Моя кожа изнывала после дубового веника, воображение уже рисовало сладкие сны, но тут я увидела феерическую картину. На нашей кухне в милой беседе застыли моя дорогая «язва» Галина и… кто бы вы подумали? Именно! Михаил Артурович собственной персоной. Чуть более седой и немного потолстевший. У мужчин за сорок каждый год отпечатывается на лице и теле.

Михаил Артурович, чуть вздыхая, что-то душевнейшим образом рассказывал моей сестрице, а та дула на чашку с чаем и внимательно его слушала.

– Что здесь происходит? – ляпнула я раньше, чем мне захотелось сбежать. А сбежать захотелось сразу же, как только Михаил Артурович оторвал липкий взгляд от Галки и перевел его на меня.

– А вот и Юлечка, – приторно улыбаясь, прощебетала сестрица.

Мне стало плохо. Версия, что Он пришел не ко мне, а к сестре, была, конечно, не самой приятной, но очень безопасной. Потому что если он пришел ко мне, то зачем? Прошло три года, денег я ему не должна, он мне тоже, поскольку я ничего у него не просила. Кроме Вечной Любви, в которой он мне грубо и цинично отказал.

– Да. Здравствуй, Юля, – проникновенно и почему-то немного пристыженно сказал он, отчего я немедленно запаниковала и потеряла дар речи.

– Что с тобой? – строго посмотрела на меня Галька. – Немедленно поздоровайся с человеком.

Я промолчала, судорожно представляя себя за зеленым экраном.

– Юля, в чем дело? – поднялся из-за стола Он.

– Не буду вам мешать, – сказала я и позорно рванула в комнату. Меня потрясывало. Очень хотелось застучать по батарее в надежде, что Ольга услышит и примчится ко мне на помощь.

– Мама, это хто? – взволнованно спросил Тема, хватая меня за руки.

– Это? Так, один дядя. Просто дядя, – лепетала я, но скотская сестрица уже верещала за дверью:

– Темочка, пойди сюда. Я хочу познакомить тебя с твоим папой.

– Мам? – растревожился сынок. – Она врет?

– Ага, – кивнула я, чуть не зарыдав. – Нет, не врет.

– Нет? – Тема раскрыл рот и покосился на дверь. Потом, к моему ужасу, улыбнулся самой своей чистой и радостной улыбкой и рванул к дверям. Оттуда понеслась возня, голоса, обрывок вопроса «почему ты не приходил раньше». Я не стала слушать ответ, потому что знала, что все равно ни слова правды Он не скажет. Я сидела и смотрела в окно. Господи, какая же я была дура! Зачем я роптала на судьбу? Нам было так хорошо вдвоем, Артемка был только мой и ничей больше. Я могла не переживать, я точно знала, кто подлец, а кто нет. И вот на тебе, пожалуйста. Явился! И что мне с ним делать? Какие у него намерения? А вдруг он еще раз возьмет да и развалит всю мою с таким трудом налаженную жизнь?